Волшебные существа. Энциклопедия - Николай Горелов

Волшебный кот в Горной Шотландии, размером с большую собаку, чёрный, с белым пятнышком на шее, выгнутой спиной и вздыбившейся шерстью. Многие горцы считают, что в подобных котов превращаются ведьмы, а не феи[247]. К добру, если чёрная кошка сама придёт к вам в дом, её ни в коем случае не следует прогонять. Но если случится вам переезжать из одного жилища в другое, то брать с собою кошку — это к несчастью. Другое дело, если кошка отправится за вами по доброй воле. Иногда чёрные кошки с белой отметиной могут вступиться перед феями за людей.

Рассказывают, что одна старая женщина села прясть, так и пряла она, покуда не наступила глубокая ночь. Неожиданно в дверь постучали. «Кто там?» — спросила хозяйка. Никто не ответил, но стук вскоре раздался снова. «Кто там?» — спросила хозяйка ещё раз, в ответ опять ничего. Но стук продолжался. «Кто же это?» — возмущённо повторила она. Из-за двери раздался тоненький голосок: «Джуди, впусти меня внутрь — я замёрзла и продрогла, открой дверь, Джуди, дай мне погреться у очага, ночь такая холодная, впусти меня. Джуди, впусти меня!» Слова тронули Джуди, ей показалось, что снаррки стоит потерявшийся ребёнок, который никак не может найти дорогу домой. Она встала из-за прялки и пошла открывать дверь. И вот, в доме появилась большая чёрная кошка с белой грудкой, а также два маленьких котёнка. Они расположились у очага, чтобы обсушиться и погреться, и всё время громко мяукали. Но Джуди не произнесла ни слова — просто села обратно за прялку и занялась делом. Наконец чёрная кошка заговорила: «Джуди, не засиживайся больше за работой допоздна. Феи собирались сегодня держать совет в твоём доме, потом отужинать, а ты им помешала. Они уж было разозлились и порешили убить тебя: не случись мне с моими дочерьми оказаться здесь, лежать бы тебе сейчас замертво. Послушай меня, никогда больше не нарушай их планы, ибо ночь принадлежит феям, а они страсть как не любят встречаться лицом к лицу со смертными, когда приходит время заниматься делами или веселиться. Вот что я хотела тебе сказать, а сейчас угости меня молоком, и мне пора в путь». Управившись с молоком, кошка поднялась и позвала с собой своих дочерей. «Спокойной ночи, Джуди, ты была ко мне добра, и я этого не забуду! Спокойной ночи, спокойной ночи!» Едва кошка и пара котят юркнули в дымоход, Джуди заметила, как что-то блестит на полу. Подняла, рассмотрела — а это слиток серебра, да такой, что ей и за месяц столько денег не заработать. Она обрадовалась и больше не нарушала планов фей, не засиживалась допоздна, когда приходит их время. И всё же чёрная кошка с двумя дочерьми больше не появлялась в её доме[248].

У дочери одного джентльмена было чёрное сердце, да и знала она много такого, чего христианам знать не следует. Хотели было её окунуть в воду, да вот только никто не посмел — побоялись отца. Околдовала она одного бедного рыбака, так что он от любви следовал за нею, куда бы она ни отправилась. Бросил он честную девушку — свою суженую, хоть до свадьбы и оставалась неделя, и убежал с дочерью джентльмена в море: никому не сказав, он взял её с собой на корабль. А флотилия отправилась ловить рыбу. И поступила ведьма так для того, чтобы задеть своего отца, но тот был рад от неё избавиться. Поднялся шторм, и вся рыбацкая флотилия утонула — ни один не спасся, а всё потому, что у них на борту была женщина, но никто, кроме любившего её, не знал об этом. Да ведь она сама и накликала бурю, во время которой утонул её возлюбленный, — ненавидела она всех на свете, вот в чём тут дело. Что же до неё, то превратилась она в кошку с четырьмя глазами и с тех пор стала преследовать корабли, отправляющиеся за сельдью. Поэтому рыбаки никогда не достают сети, пока не прокричит петух ранним утром, а ещё они всегда выбрасывают немного рыбы обратно в море — и это для кошки[249].

Джона Макгиллихаллума из Рэзея все любили за его дарования и храбрость, к тому же он заслужил всеобщее одобрение как непримиримый борец с ведьмами, наводившими ужас на горцев. Естественно, местные ведьмы только и думали о том, как бы его изничтожить. Не пришлось и долго ждать, как случай сам подвернулся. Как-то ясным днём Рэзей отправился на остров Левис, чтобы поохотиться на оленей, которых там было великое множество. Он взял с собой целую компанию молодых людей, живших в окрестностях. День выдался великолепный, они охотились до самого заката, а вечер провели, отдыхая и развлекаясь в охотничьем домике, отобедав жареной олениной и отменным виски, и всё это с песнями, музыкой и танцами — вот так они веселились до позднего вечера. Пока они спали, поднялся шквалистый ветер, утром нового дня началась буря. Рэзей очень хотел попасть домой и приказал приготовить лодку, однако многие сомневались, удастся ли в такую погоду добраться до берега, но опасность только раззадорила лэрда. Он приказал всем отправляться на пристань, хотя товарищи по-прежнему не верили в успех предприятия. Но тут Рэзей откупорил бочонок виски, и храбрость у них стала прирастать, хотя некоторые всё ещё пребывали в колебаниях. Пока они рассуждали, откуда-то приковыляла старая карга, у которой, как местной, Рэзей решил спросить совета. «Ай, ай, мне в этом году стукнет восемьдесят, сейчас море гладкое, словно ваша ладонь, не то что во времена моего отца, что там, и муж мой, и мой младший сын плавали тут, покачиваясь на волнах, словно в колыбели. Это ныне никто рыбацких лодок строить не умеет, вот и прячутся, едва подует лёгкий ветерок. Недаром же мне говорили, что парни из Рэзея — самые жалкие трусы, каких только можно сыскать в Шотландии! Теперь и сама вижу: сущая это правда!» При этих словах даже самые осторожные не сделали бы и шагу назад — даже за все сокровища обеих Индий. Они отчалили от пристани, подняли парус, ветер закружил их и вынес в открытое море, а шторм тем временем удвоил, утроил свою силу, засверкали молнии, начался ливень. Пристать к берегу было невозможно вовсе. Рэзей не потерял мужества, встал к румпелю, команда приободрилась, когда он направил судно прямо на Полярную звезду. Надежда вернулась к ним, но тут огромная чёрная кошка прыгнула в лодку и стала взбираться по мачте. Затем ещё одна, потом третья — они повисли на оснастке, лодка с подветренной стороны стала чёрной — так их было много. В конце концов появился огромный зверь, который стал взбираться по главной мачте. Рэзей приказал команде убить его, но стоило им шелохнуться, как кошки накренили лодку, все до одного оказались в море и утонули.

В тот же самый день лучший друг Рэзея, получивший за своё увлечение прозвище Охотник с Холмов, да и к тому же столь же страстный преследователь ведьм, поздним вечером грелся у очага в охотничьем домике, расположенном в лесу Гэйх, что в Баденохе. Снаружи ревел шторм, у очага расположились две верные собаки, а заряженное ружьё стояло в углу. Вдруг дверь слегка распахнулась и в щель протиснулась несчастная, жалкая, промокшая кошка. Собаки вскочили, ощетинились и бросились к твари, которая, на удивление, заговорила человеческим голосом: «Знаменитый Охотник с Холмов, прошу у тебя защиты. Я знаю, как ты ненавидишь таких, как я, но всё же пожалей бедную измученную путницу, которая бежала к тебе в поисках убежища от своих сестёр». Охотник был тронут. И хотя из этих слов он заключил, что перед ним — ведьма, благородство не позволяло притеснять врага, доведённого до отчаяния. Он приказал собакам лежать и позволил ей подойти к очагу, обсушиться и погреться. Но она отступила и задрожала: «Твои собаки всё ещё в гневе, боюсь, как бы они не разорвали меня на части. У меня с собой есть длинный волос. Молю тебя, обмотай его вокруг собак и свяжи их вместе». Эти слова вызвали у Охотника ещё большие подозрения. Он взял этот странный длинный волос и притворился, будто связал собак, а на самом деле обвязал его вокруг столбов, что поддерживали крышу. Кошка крадучись подошла и села к огню. И тут Охотник заметил, как она всё увеличивается и увеличивается в размерах. «Чтоб тебе сдохнуть, гадкий зверь, — сказал он, смеясь, — какая ты вдруг стала большая!» — «Ну-ну, — захихикала кошка, — просто шерсть высохла и стала пушистей». Охотник ничего не ответил и только наблюдал, а кошка становилась всё больше и больше, пока вдруг он не увидел, что перед ним сидит сама матушка Лагган. «Что, Охотник с Холмов, настал твой час расплаты? Ты и Макгиллихаллум из Рэзея были страстными преследователями нашего сестринского братства. С Рэзеем мы уже расправились, и его безжизненное тело лежит на дне моря. Теперь твой черёд, Охотник с Холмов». При этих словах она стала ещё больше и ещё уродливее, будто сам дьявол, и сразу набросилась на него. Но собаки, поскольку они не были связаны волосом, бросились ей навстречу, чтобы защитить хозяина. Они вцепились ей в груди и не отпускали. Тут она принялась кричать: «Дави, волос! Дави, волос!» — ибо она-то думала, что волос обмотан вокруг собак, а на самом деле им были обмотаны балки. И вот от её криков две эти балки переломились пополам, словно спички. Но собаки и не думали отпускать ведьму, которая вытащила их наружу, выдернула им все зубы до единого, освободилась, обернулась вороном и улетела. Завывания ветра стихли вдали, собаки приползли обратно к своему хозяину, который принялся их гладить и благодарить. А они облизали ему руки и умерли. Охотник оплакивал их, словно родных детей. Потом он похоронил псов и отправился домой в печали. Жены не оказалось на месте, пришлось подождать какое-то время, пока она не вернулась. «Где ты была, любовь моя?» — спросил Охотник. «Навещала матушку Лагган. Печальное происшествие — она внезапно заболела, говорят, не доживёт и до утра. Все соседи сейчас у неё». — «Горько слышать, — ответил муж, — а что за болезнь у этой доброй женщины?» — «Вроде как она на болоте собирала торф, поднялась буря, матушка вся промокла, внезапно начались колики». — «Выходит, мне непременно надо пойти повидаться с ней. Давай отобедаем, а потом зайдём к ней». Едва они вошли в комнату, где все соседи собрались вокруг постели больной, причитая и оплакивая женщину, которая всегда считалась достойной, Охотник протиснулся сквозь толпу и скинул со страждущей одеяла, чтобы все могли увидеть следы от собачьих укусов, оставшиеся у неё на груди и на руках. «Посмотрите на эту мерзкую ведьму! Прошлой ночью она подстроила смерть Макгиллихаллума и пыталась расправиться со мной» — и рассказал обо всём, что произошло, от начала и до конца. Все были изумлены, однако следы от собачьих клыков явно свидетельствовали о правдивости услышанного. Решили, что надо вытащить её из дому и казнить, не устраивая никакого дальнейшего разбирательства. Но старая ведьма вымолила пощаду, ибо что человеческая месть по сравнению с теми ужасными мучениями, которые уготовил ей недруг, обманувший и впутавший её во всё это, а теперь смеющийся над её страданиями. «Послушайтесь моего предупреждения: никогда не имейте дел с тем господином, которому я служила так долго». После этого она поведала о том, как стала на путь зла, и обо всех ужасных вещах, которые совершила, закончив свой рассказ историей гибели Рэзея и покушения на его друга. Изложив всё, она умерла.