Лагерный пахан - Владимир Колычев

– Ты с ним спала, – не спрашивая, а утверждая, скорбно сказал Трофим.

– Спала, – уронила голову она.

– А чего ты так переживаешь? – с подначкой спросил он. – Ты же мне не жена, спи с кем угодно, мне все равно…

– Ты обвиняешь меня во лжи, а сам врешь. Тебе не все равно…

– Не все равно. Но плакать не буду. По предателям не плачут.

– Но я тебя не предавала! – импульсивно подалась к нему Кристина, остановившись на полушаге. – Коньяк был очень крепкий и дурной… Да ничего и не помню. Проснулась в одной постели с ним…

– Ну, проснулась и проснулась… Ты приехала сюда на его деньги, ты приехала следить за мной, – вкладывая в каждое слово тяжесть приговора, сказал он.

– Но я же во всем призналась.

– Да, но я тебе не доверяю…

Трофим мысленно поблагодарил начальника зоны. Это «хозяин» настроил его на подвох, поэтому он смог раскусить Кристину. А если бы он с головой влез в петлю, которую с ней на пару заготовил для него вероломный Лешка?.. Кто его знает, возможно, ему действительно добавили бы срок за изнасилование, а это прямая дорога в петушиный куток. Тот же Маслак первый бы воспользовался моментом, чтобы опустить Трофима – лишь бы не бороться с ним потом за власть…

Везде подлость, везде вероломство. Но мог ли Трофим осуждать кого-то? Ведь самому не раз приходилось идти на коварство, чтобы урвать свой интерес… Не мог он осуждать никого. Но мог спрашивать за плохие слова и поступки. Будь сейчас на месте Кристины Лешка, он бы не задумываясь набросил на него удавку. Но ее он убивать не станет. Уж лучше самого себя на нож посадить.

Трофим снова повернулся к ней спиной, гневно стукнул кулаком по двери.

– Ты не поможешь мне? – всхлипнув, спросила Кристина.

– Я же сказал, к тебе подойдет человек. Он сделает все, что ты скажешь. Прощай.

– Трофим!

Она снова попыталась его остановить, но на этот раз безуспешно. В расстроенных чувствах, но верный себе, Трофим ушел от нее…

* * *

Пышных похорон не было. Родня, друзья и знакомые Викентия. Похоронная процессия, заунывно-надрывная церемония, поминки в кафе… Лешка появился вечером, когда Кристина, с головной болью, в сиротливом одиночестве лежала в своей постели – отдыхала после тяжелого дня и сумасшедшей недели, которая измотала ее по-черному.

– Мать моя женщина! – глянув на нее, неприятно удивился Лешка. – Лица на тебе нет. Лет на десять постарела…

– Мне сорок лет, не забывай…

Кристину ничуть не расстроил его ропот. Даже хорошо, что она ему разонравилась…

– Ну, если забыл, то ты напомнила… Поговорить с тобой надо.

– Поговорим.

Она проводила его в комнату, устало опустилась в кресло.

– А выпить?

– Возьми сам…

Мигунок достал из бара бутылку виски, сам сходил на кухню за льдом.

– Ну, за упокой души раба божьего Викентия! – на поповский манер протянул он.

– Не смешно.

Кристина мечтала о том, чтобы он побыстрей убрался. Все беды из-за него… Не надо было ей связываться с ним. Надо было обратиться за помощью к Трофиму, он бы все для нее сделал… Она же видела, он по-прежнему любит ее. Потому и не смог простить. Как ушел от нее из камеры для свиданий, так больше не появился. Но люди, которых он прислал, сделали все в лучшем виде. И машину бы он организовал, и даже самолет. Он – настоящий вор в законе, из тех, кто все может… Он – человек, которого она любит. И человек, которого она предала…

На самом деле никакого предательства не было. Лешка пытался навязать ей свою игру, но она не хотела в нее играть. Так что она чиста… Так думала Кристина. Но Трофим все равно назвал ее предательницей. Сказал как заклеймил – жестко, больно и фатально. И она сама уже всерьез считала себя предательницей.

– Мне тоже… Как съездила?

– Тяжело было.

– Да ладно тебе. Тяжело – это когда по этапу… Трофима почему с собой не забрала?

– Как я могла его забрать, если он сидит?

– Да он уже четыре дня как на свободе… А ты не знала? – внимательно посмотрел на нее Мигунок.

– Нет, он не говорил…

– Быть этого не может… Но назад ты летела без него. Не захотел на хвост к тебе упасть. А под хвост, поди, слазил, да?

– Замолчи! – возмутилась Кристина.

– А ты мне рот не затыкай! – взвился Мигунок.

– Вот как ты заговорил! – горько усмехнулась Кристина.

– Я еще раз тебе говорю, не надо затыкать мне рот, – более мягко, но все так же с упреком сказал он. – Я тебе не мальчик…

– А я тебе не девочка.

– Ты не девочка. Ты дура. Ведешь себя, как будто я тебе и даром не нужен. А нужен я тебе! Я – это твоя безопасность! Я – это твои деньги!

– Мне никто не угрожает.

– Ну ты точно дура!.. Я тебе угрожаю. Пока ты со мной, я за тебя. Не со мной – значит, против!.. Да я тебя в порошок сотру… Если надо будет… И сотру… Почему Трофим с тобой не полетел?

– Я не знаю.

Трофим смог бы защитить ее от этого нахала, но не сложилось с ним. Не простил он Кристину, не захотел быть с ней. А без него Мигунок сожрет ее в один присест, ну, может, и растянет на завтрак-обед-ужин…

– А я знаю! Ты проболталась! Ты сказала ему про меня!

– Я не сама. Он сам спросил… Ты когда-нибудь видел волков? Так вот, скажу тебе, это жалкое зрелище по сравнению с Трофимом. Когда он смотрит в глаза, мороз кожу дерет. Когда он спрашивает, соврать невозможно… А он спросил про тебя. Я даже призналась, что спала с тобой…

– Если ты этим гордишься, чего не сказать? – глумливо хмыкнул Мигунок.

– Я не горжусь… Это нелепость…

– Да мне плевать на твои переживания… Я же просил тебя не говорить ему ничего. Просил?

– Просил. Но я не смогла устоять…

– Ты сказала ему, что это твой муж посадил его?

– Сказала.

– А он?

– Сказал, что это правда…

– Про меня что говорил?

– Сказал, что я предательница. Потому что с тобой…

– Я спрашиваю, что он про меня говорил… А-а, и так ясно, что на рамсах мы… Ты хоть понимаешь, что наделала? – хлестко спросил Мигунок. – Ты разрушила все… Да, это твой муж захотел посадить Трофима. Да, он обратился за помощью к Жихе. Но чернуху прогнал я. Мои пацаны тряхнули свидетелей… Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Понимаю. Трофим с тебя за это спросит.

– Ты хоть знаешь, как он спрашивает? Чик, и нет человека!

– А ведь ты его боишься! – саркастически усмехнулась Кристина.