Марысенька (Мария де Лагранж д'Аркиен), - Казимир Феликсович Валишевский

в этом отношении памятник довольно поучительный). Явился соучастник. Легко угадать, кто это был: Морштын. Лавируя, за последнее время, между двух течений и между двух скал, уличенный в измене в Версале и Шантильи, находясь под надзором Марысеньки, он продержался, благодаря своей ловкости, сохраняя звание казначея и мечтая найти убежище во Франции. Он вел деятельную переписку с С.-Жерменским двором чрез посредство де Каайера, знакомого ему как агента де Лонгвилля, сохраняя в то же время сношения с посланником бранденбургским, дозволявшпм ему пользоваться своим курьером. Это его погубило. Марысенька не колеблясь, пожертвовала своим сообщником. Она велела остановить курьера и завладела его корреспонденцией. Он сжег шифр, не рассеяв, однако, подозрений, и сразу пошел ко дну. Для него настал час изгнания. Он скоро утешился, направив свой путь в Версаль. Но у г. Витри никого не осталось, кто бы согласился в назначенный день и час направить удар (кинжал) -- "liberum veto" в защиту французского дела. II. Осада Вены. -- Собесский в походе. -- Прощание. -- Христианская армия. -- Немцы и поляки. -- Собесский-главнокомандующий. -- Леопольд. -- Империя без императора. -- Отсутствующие. -- Курфюрст Бранденбургский. -- Польская пехота. -- Восток и Запад. -- Проекты Кара-Мустафы. -- Его самоуверенность. -- Город доведен до крайности. -- Штаренберг. -- Башня св. Стефана. -- Каленберг. -- Приезд Собесского.  Осада Вены началась 14-го июня 1683 г. Турецкая армия в 180 000 человек расположилась вокруг города, оставив на своем пути многочисленные отряды, сильные гарнизоны и отправив разведчиков до самого Линца. В наше время эти воспоминания нам кажутся каким-то сновидением. Между тем, прошло немного более двухсот лет.  До последнего дня (и один этот факт может служить оправданием Собесского), ни в Польше, ни в Германии никто не знал с какой стороны ожидать нашествия.  По свидетельству лучших историков, поход на Вену был решен в Андрианополе лишь в июне.  12-го августа, уступая требованиям Леопольда и немецких принцев, Иоанн III выступил в поход. Настал роковой час не только для одной империи. В течение трехсот лет, вопреки упорному сопротивлению, турецкое могущество возрастало, увеличивая свои владения в трех частях света.  В Европе, распространяя свое владычество по берегам Дуная, Савы и Адриатического побережья, оно проникло в сердце христианства. Перебравшись за Карпаты с одной стороны, оно дошло до Пресбурга и до Вены -- с другой. Турецкое владычество, постоянно расширяясь, подвигалось подобно морскому приливу: с берегов Евфрата и Индийского океана -- до Триполи и Гибралтара; от Нильских водопадов -- до городов Северной Венгрии. На этот раз прибой угрожал дойти до берегов Рейна!  Королева польская проводила своего мужа до Тарновских ущелий, где провели весь день в ожидании отставших отрядов. Здесь их встретил генерал Караффа с письмами от императора и от Карла Лотарингского: все умоляли короля поспешить, явиться одному, если его отряды не могут за ним следовать.    "Одно его присутствие стоит целого войска". Но Собесский уже захватил в руки своих поляков, около 30 000 человек из прежних отрядов, умевших вместе с ним нападать на полчища татар и турок и считавших себя непобедимыми под его командой. Контингент литовский отстал по-своему обыкновению; решили обойтись без него.  Собесский обнял Марысеньку, расплакался, уверяя, что он скорее умрет от страданий, причиняемых ему этой разлукой, нежели от неприятельских пуль, и уехал, взяв с собою своего старшего сына, Жака, которого он называл "Фанфан" или "Фанфаник". 3-го сентября он прибыл в Штеттельдорф, сборный пункт для всех христианских войск, и здесь он принял начальство над ними в звании главнокомандующего.  По статье договора от 31-го марта команда над войском предоставлялась Леопольду, если бы он находился при армии, но эта статья была чисто формальная. Военная карьера этого принца ограничивалась двумя смотрами, и Вольтер позднее писал, говоря об этой войне, что на поле битвы близ Вены явилась вся империя без императора. Империя в эти трагические минуты имела своего героя: Штаренберг, комендант осажденного города, остался на высоте своего положения. Здесь собрались князья, герцоги и графы всей империи, которой угрожала опасность: герцог Лотарингский, забывший свою злобу; Саксен-Лауэнбург, Ангальт, Гольштейн, Эйзенах, Вюртенберг, герцоги Баденские, Нейбургские, братья императрицы, Евгений Савойский, будущий враг Франции, -- в то время предводитель драгунского полка, собранного его братом, убитым 7-го июля при Петронеле, при встрече с турецким авангардом, -- курфюрсты Саксонские, Баварские, Гановерские, Гессен-Кассельские -- все, кроме одного: напрасно ожидали курфюрста Бранденбургского. Вызванный Собесским, напоминавшим ему его долг, в качестве вассала, пруссак, наконец, послал отряд в 3,000 человек, -- но он на дороге рассеялся.  Берлин уже тогда воображал, что Германия может обойтись без Вены.  Папа Иннокентий прислал немного денег и свое благословение, отказываясь прислать меч. Михаил, предшественник Собесского, получил меч, но он остался в ножнаx.  Меч посылался вместе с розой для королевы и это был бы дар, присланный для Элеоноры -- эрцгерцогини, но не для Марысеньки, дочери простого французского дворянина.  "Действительно, никогда Рим не совершал более грубой ошибки", -- писал Собесский в августе в героическом