Заклинание для Хамелеона - Пирс Энтони

О, да. Он уже не мог отступить и должен был сказать. Каким-то образом привлекательность замысла вдруг исчезла, но Бинк должен был продолжать свои действия:

– Хамелеон и я покидаем замок Ругна.

– Снова? – красивые брови нахмурились.

– На этот раз всерьез, – Бинк был уязвлен. – Зомби нас не остановят.

– И ты решил, что необходимо меня проинформировать? Мы уже говорили на эту тему и я уверен, что узнал бы со временем о вашем отсутствии. Если ты боишься, что я буду мешать вам, лучше было бы уйти, не сообщая мне.

– Нет, я считаю, что обязан информировать тебя из-за нашего перемирия, – Бинк не улыбался.

– Очень хорошо, – легонько отмахнулся Трент. – Я не стану утверждать, что рад, видя твой уход. Я начал ценить твои качества, появившиеся в том, что твоя этика заставила тебя поставить меня в известность о твоей предстоящей акции. И Хамелеон – красивая девушка, с каждым днем становится все краше. Я действительно предпочел бы иметь вас на своей стороне, но поскольку это невозможно, желаю вам счастья, где бы вы не были.

Бинк находил все происходящее крайне неловким.

– Боюсь, что это не совсем общепринятое расставание, – как ему хотелось, чтобы он не видел жены и сына Трента. Они явно были хорошими людьми, не заслуживавшие своей участи, и Бинк полностью симпатизировал Волшебнику в его горе. – Замок не позволит нам уйти спокойно. Нам придется прорываться силой. Поэтому мы разместили бомбы и...

– Бомбы! – воскликнул Трент. – Это манденийские штучки. В Ксанфе нет бомб... и не будет. Никогда, пока я Король.

– В старые дни бомбы были, – упрямился Бинк. – Во дворе растет дерево с ягодами-бомбами. Каждая взрывается при ударе и с большой силой.

– Ягоды-бомбы? – повторил Трент. – Так-так. Что ты с ними сделал?

– Мы их использовали, чтобы заминировать замок. Если Ругна попытается остановить нас, мы его уничтожим. Поэтому лучше... если он позволит нам уйти с миром. Мне нужно было сказать тебе, чтобы ты смог разминировать бомбы, когда мы уйдем.

– Почему ты говоришь это мне? Разве ты не против моих планов и, соответственно, планов Замка Ругна? Если Замок и Волшебник будут уничтожены, ты станешь полным победителем.

– Это не та победа, которая мне нужна, – ответил Бинк. – Я... видишь ли, ты мог бы сделать так много хорошего в Ксанфе, если бы только... – но он знал, что это бесполезно. Это просто не было в природе Злого Волшебника – посвятить себя Добру. – Здесь лист расположения бомб, – сказал он, положив на стол кусок бумаги. – Все, что тебе надо будет сделать, взять осторожно мешки и пакеты и вынести их наружу.

Трент покачал головой.

– Я не верю, что твоя бомбовая угроза поможет твоему побегу, Бинк. Замок, как таковой, не является разумным. Он лишь реагирует на определенные стимулы. Он может позволить уйти Хамелеону, но не тебе. В его восприятии ты – Волшебник, следовательно, должен остаться. Ты, может быть, перехитрил Ругна, но он не поймет полностью природу твоего замысла. Таким образом, зомби будут тебе препятствовать, как и раньше.

– Значит нам придется взорвать его.

– Именно. Ты будешь вынужден взорвать ягоды и мы все вместе будем уничтожены.

– Нет, сперва мы выйдем наружу и кинем ягоды внутрь. Если замок нельзя обмануть блефом...

– Его невозможно ни обмануть, ни испугать при помощи блефа. Он не умеет мыслить. Он просто реагирует. Ты будешь вынужден уничтожить его... и ты понимаешь, что я этого позволить не могу. Мне нужен Ругна.

Теперь положение осложнилось. Бинк был к этому готов.

– Если ты меня трансформируешь, Хамелеон подорвет бомбы, – сообщил он, ощущая холодок вызова. Ему не нравился такой вид игры, но он знал, что дело шло к этому. – Если ты вмешаешься каким-либо образом...

– О, я перемирие не нарушу. Но...

– Ты не можешь его нарушить. Или я вернусь к Хамелеону один, или она бросит ягоду в бомбу. Она слишком глупа, чтобы отступить от инструкций.

– Послушай меня Бинк. Нарушить перемирие мне мешает мое слово, а не твои технические приготовления. Я мог бы трансформировать тебя в блоху, потом из таракана сделать твое подобие и отправить это подобие вниз к Хамелеону. Как только она положит ягоду...

Лицо Бинка отразило всю его растерянность. Злой Волшебник мог перечеркнуть весь его план. Глупышка, какой стала Хамелеон, и не догадается, пока не станет слишком поздно. Этот светоч разума действовал как за него, так и против.

– Я этого не сделаю, – сказал Трент. – Просто я говорю тебе о такой возможности, чтобы продемонстрировать, что у меня тоже есть понятие об этике. Цель не оправдывает средства. Мне сдается, что позволил себе временно забыть об этом, и если ты минутку послушаешь меня, ты увидишь свою ошибку и исправишь ее. Я не могу позволить тебе уничтожить это чудесное, исторически значимое сооружение ни в коем случае.

Бинк уже чувствовал себя виноватым. Неужели его сбили с курса, который, он это знал, был правильным?

– Ты, безусловно, понимаешь, – настойчиво продолжал Злой Волшебник, – что весь район замка восстанет в мстительной ярости, если ты это сделаешь. Ты можешь выйти из замка, но ты останешься в его окрестностях и умрешь ужасной смертью. Хамелеон тоже.

Хамелеон тоже... Это было неприятно. Такая красивая девушка, сожранная опутывающим деревом, разорванная на куски зомби... замок... невозможно будет избежать свирепого возмездия леса. – Может быть, ты уговоришь позволить нам уйти, чем допустить подобное?

– Ты упрямый парень.

– Да.

– По крайней мере, выслушай меня сначала. Если я не смогу тебя уговорить, значит то, что должно быть, должно быть, хотя я и этого не хочу.

– Говори короче, – Бинк удивлялся своему упрямству, но чувствовал, что сделает то, что должен сделать. Если Трент попытается приблизиться на дистанцию в шесть футов, Бинк удерет, чтобы избежать трансформации. Наверное, он сможет обогнать Волшебника. Но даже так он не сможет долго ждать. Он боялся, что Хамелеон устанет от долгого ожидания и выкинет какую-нибудь глупость.

– Я и в самом деле не хочу видеть тебя или Хамелеона погибшими и, безусловно, я ценю собственную жизнь, – начал Трент. – Сегодня я никого не люблю из живых, но вы двое ближе всего мне, чем кто-либо. Словно судьба распорядилась, чтобы подобные люди должны изгоняться из обычного общества Ксанфа. Мы...

– Подобные люди! – возмутился Бинк.

– Извини за такое выражение. Мы многое вместе испытали за короткое время и я думаю, справедливо утверждать, что при известных обстоятельствах мы спасли друг другу жизни. Возможно, именно для того, чтобы встретиться с такими, как вы, я и вернулся в Ксанф.

– Возможно, – сухо ответил Бинк, подавляя неясные чувства, которые испытывал. – Но это не оправдывает твою попытку завоевания Ксанфа и вероятную гибель многих семей.