Пасынки Бога - Александр Юдин

Не теряя времени, аль-Рашид шагнул в операционную и осмотрелся.

Прямоугольное помещение сверкало чистотой и буквально под самый потолок было забито всевозможным электронным оборудованием: повсюду громоздились металлические шкафы непонятного назначения, сверху свисали лианы кабелей и суставчатые ветви манипуляторов; все эти таинственные агрегаты перемигивались многоцветьем индикаторов, издавая при этом мерное слитное гудение осиного гнезда. На единственном более или менее свободном участке в самом центре стоял длинный блестящий металлический стол с зажимами для рук, ног, туловища и шеи; над ним также крепились различные приборы. В противоположном конце операционной виднелась еще одна дверь, пока что закрытая.

Лавируя между угрожающе жужжащими механизмами, Георгий подбежал к этой двери, ударом кулака разбил щиток рядом с ней, а потом, поднатужившись, завалил стоявший сбоку тяжелый стальной шкаф с инструментами. Оставалось надеяться, что теперь этот вход на какое-то время будет блокирован.

Он собрался уже перейти к следующему этапу, когда помещение буквально затопил органный глас Антеуса Муна:

— Тебе не уйти, Георгий аль-Рашид! Георгий внимательно осмотрел операционную. Так и есть: в каждом из четырех углов, на стыке с потолком, поблескивали муновские гляделки. Поискав вокруг, он обнаружил подходящее орудие — маленький стальной столик на высокой штанге. Смахнув с него какие-то инструменты и склянки, оторвал от пола и, обходя помещение по периметру, методично раздолбал все четыре видеоглаза, заодно стараясь максимально повредить и прочие приборы, до которых только мог дотянуться. Надо полагать, теперь-то чертову вивисектору непросто будет подсматривать за ним.

А голос Муна продолжал рокотать, наливаясь злобой и яростью:

— Стой где стоишь, глупец! Оставь свою идиотскую затею! Тебе не уйти — я уничтожу… у-ни-что-жу тебя, Георгий аль-Рашид!

Стараясь не вслушиваться в угрозы, Георгий скинул заплечный рюкзак, который все это время так с ним и оставался, и взгромоздил его прямо на операционный стол. Припоминая инструкции таинственного нунция, он поспешно проделал все необходимые манипуляции… Все! Отсчет времени пошел.

Сделав что должно, Георгий поворотился к двери.

— Сынок! Сыно-ок, где же ты? Зачем ты прячешься от меня? — Звучащий из скрытых динамиков голос Муна свирепел все более и более. Казалось, он вот-вот впадет в неистовство. — Зачем портишь мои глаза?! Тебе ни за что не ослепить меня полностью! И ты не выйдешь отсюда! Никогда! Я похороню тебя здесь! Заживо! Ты! Мелкое вредное насекомое!!!

Вдруг со стороны двери, через которую он проник в лабораторию, раздалось характерное пневматическое шипение. Дело швах, понял Георгий, Мун решил захлопнуть мышеловку. А ко всему, еще и ожили одновременно все манипуляторы: они принялись извиваться и дергаться, тычась в разные стороны и щелкая стальными захватами. Но как-то бестолково, вслепую. Антеус явно больше не видел своего пленника.

Георгий рванулся к двери, уворачиваясь по пути от взбесившихся манипуляторов. Сатана! Не успеть! Но тут, к его счастью, дверные панели наехали на лежащий прямо в проходе труп Кома, движение их чуть замедлилось, и аль-Рашид в самый последний момент успел-таки рыбкой выпрыгнуть в коридор.

А уже в следующий миг панели сомкнулись за его спиной, перерезав тело безглавца пополам.

Георгий со всех ног помчался вперед по облицованному темно-багровым камнем тоннелю. Нужно было срочно найти выход на первый этаж.

А голос Антеуса Муна, точно ночной кошмар, продолжал преследовать его.

— Я снова вижу тебя, мой мальчик! Что это? Ага! Ты куда-то спешишь?! Все выше и выше? Напрасно. Впрочем, беги… а я пока подготовлю для тебя маленький сюрприз, хе, хе, хе!

После короткого молчания Антеус заговорил вновь. Но на каком-то странном, незнакомом аль-Рашиду наречии. Да и сам тембр при этом изменился, став еще более низким и… шепелявым, что ли? Нет, скорее шипящим.

— Ш-шепсессс-анхх-Маммон, ишешни нут… — монотонным речитативом тянул голос, походивший теперь на сипение забитой канализации. — Неб Нехехх, Неб Ш-шу… хеди хепер Саххх…

У Георгия появилось недоброе подозрение, что за этим змеиным шипом кроется нечто большее, чем просто слова незнакомого ему языка. Скорее уж ползущее сейчас из динамиков зловещее бормотание походило на закодированный приказ или даже — когда бы аль-Рашид верил во всякие там вуду-шмуду и прочие колдовские кунштюки — на заклинание.

«Ничего, шипи себе, шипи… — пробормотал аль-Рашид. — Недолго тебе осталось — свой сюрприз я тоже подготовил».

А вязкий гипнотический речитатив, словно жидкий гудрон, растекался по шахтам, коридорам и отсекам муновской Пирамиды, заполняя все пустоты ее потаенного чрева и поднимаясь все выше, выше — с уровня на уровень, с этажа на этаж…

— Неб шшуит… упаут тауи… теффни нун!

— Ш-шепсес-анхх-Аммат, ишешни нут…

— Иалта! Баофф!

— Иалта-баофф!

— ИАЛТАБАОФФ!

Полагаясь на интуицию и ориентируясь по запаху гари, Георгий свернул направо, потом два раза налево и выскочил в серый бетонный коридор — изрядно задымленный, со следами копоти на стенах. Удача! Наконец-то знакомый тоннель — он уже проходил его раньше — с боем. Кажется, целую вечность назад. Значит, через полсотни метров поворот, а за ним — выход на первый этаж, в центральный холл Пирамиды. Пробежать холл, турникеты — и он на свободе!

Георгий рванул вперед с удвоенной силой. Ага! Вот и высаженная им на пути вниз бронированная дверь. Сейчас вверх по лестнице и…

Черт! Дьявол!! Са-та-на!!!

Ведущий наверх лестничный пролет был буквально запружен сотрудниками Корпорации. Не эсбэшниками, нет — обычными менеджерами и клерками. Георгий остановился в невольной растерянности. Откуда они взялись? И зачем они здесь? Приглядевшись внимательнее, он с тревогой заметил, что лица уммовцев как-то неестественно бледны, а зрачки сужены настолько, словно бы их и вовсе нет; от этого глаза казались белыми, точно сваренные вкрутую яйца.

В пределах видимости находилось несколько десятков уммовцев, но сзади напирали все новые и новые. Они заторможенно спускались вниз по лестнице; их руки были протянуты вперед, пальцы согнуты, как птичьи когти. Они шли неуклюже, вразвалку — спотыкаясь, будто заводные куклы. И пялились на него своими вареными глазами; пялились безотрывно, не мигая.

— А ну с дороги, бессмысленные! — заорал аль-Рашид. — Поубиваю к ядреной матери!

Уммовцы никак не реагировали. То есть абсолютно никак. Вероятно, они его даже не слышали. Они все так же продолжали спускаться — медленно, точно во сне — и взгляды их по-прежнему не отрывались от Георгия.

Вот, значит, каков «маленький сюрприз» Антеуса, догадался аль-Рашид. Значит, папаша Мун все же пошел на это — зомбировал собственных служащих… Проклятый старик! Чертов свихнувшийся папочка! «Врешь, не возьмешь! — стремительно распаляясь и сатанея, выкрикнул Георгий. — Валяй! Твои фаршированные головы уже не остановят меня! Еще поглядим, кто из нас безумнее!» Высыпав в горсть таблетки — те, что еще оставались, — он закинул их в рот все разом, с хрустом разжевал и, отчаянно морщась, чтобы сдержать рвотные позывы, заставил себя проглотить это горькое крошево целиком…