Самый быстрый - Антон Дмитриевич Емельянов

отступая назад. — Стрижевская, может, подашь нам на стол свой фирменный пунш? Или что ты там еще готовишь! А-ха-ха!

Фортуна снова расхохоталась, и ее смех теперь каждый раз вызывал оторопь.

— Ты больна, — спокойно проговорила Ящерица. — Если ты признаешь это, возможно, тебе помогут.

— Я? Больна? — притворно удивилась Фортуна. — Я здоровее всех в этой комнате. А теперь, когда у меня есть Чинтамани, я еще без пяти минут всемогуща. Ведь если артефакт зажигает искру в обычных людях и поднимает мертвых, представляете, что он сделает с такой, как я? Пожалуй, я останусь скромна. Мне хватит и Российской империи, не хочу изучать китайский, хинди или персидский. Приказывать на русском гораздо проще.

— Зачем тебе это? — спросила Ящерица. — Разве об этом мы мечтали?

— Не знаю, Эльмира, о чем мечтала ты, — неожиданно зло сказала Фортуна, — но лично я всегда хотела силу и власть.

— Ты ведь не из благородной семьи, правда? — уточнила Эльмира. — Ты завидовала аристократам, у которых порой и искра есть по праву рождения?

— А ты? — усмехнулась Фортуна. — Дочка торгаша из Баку! Тебе ли говорить о зависти? Разве не ты убила малолетнюю Ольгу Стрижевскую?

Раздавшийся стон буквально придавил меня к полу. Это чудовище в легкомысленном розовом костюме в один миг растоптало годы восстановления мамы от душевной раны. Да и я сам, если бы не тот разговор на кладбище, если бы не сама Оля, сдерживающая бушующее вокруг меня пламя, вряд ли бы сдержался!

— Ой! — притворно воскликнула менталистка, вытаращив глаза и захлопав ресницами. — А разве я вас не познакомила? Эльмира Гусейнова, она же Росянка, она же Ящерица и она же — Ирина Сафронова. Поправь меня, если я забыла твой очередной псевдоним. Да-да, именно она сожгла вашего ребенка двадцать лет назад. А сейчас вдруг решила изобразить высокоморальную матрону.

Даже из своего неудобного положения я увидел, как исказилось лицо Ящерицы. Мне не было ее жалко, потому что Фортуна права — именно эта женщина убила мою сестру. Или нет? Ведь кто тогда стоит сейчас между мной и пламенем?

— Дима, вставай! — призрак Оли, улыбаясь, наклонился и прикоснулся ко мне.

Я вздрогнул. Рука сестры не была холодной, от нее веяло самым настоящим живым теплом. Вот только через нее я видел другие предметы, и не было никаких сомнений, что это бесплотный дух. Говорят, к некоторым семьям приходят давно почившие члены рода. Приходят в самый темный час, чтобы поддержать. Быть может, это все-таки правда?

— Вставай, — мягко повторила Оля.

— Ты же знаешь, что тебе меня не убить, — в этот момент тихо сказала Эльмира, и этот едва слышный шепот звучал страшнее безумного хохота Фортуны. — Не знаю, на что ты рассчитывала, когда дала этому несчастному шприц с ядом этой девушки, — Ящерица показала на все еще лежавшую без сознания на полу Ехидну и мертвого Нюхача. — Но он честно попытался меня им остановить. Даже пульс проверил потом. Жаль только, что успел прыгнуть в машину и уехать, пока я приходила в себя.

Вот, значит, что произошло на кладбище, пока я бежал сломя голову к дому. Фортуна задумала не только заманить меня, но и заодно в очередной раз подставить Ехидну. Несчастная вдова торжокского спасателя и безутешная мать, потерявшая сына, убита игигом «Рускосмоса». Ядовитой Ехидной, подозреваемой в намеренном убийстве Бешеного Огурца и взломе тренировочного лабиринта. Получается, Фортуна готовила эту развязку уже очень давно. Готовила так, чтобы ни у кого со стороны не возникло ни единого вопроса, почему именно этот игиг пустился по все тяжкие.

— Я знаю, как тебя убить, — Фортуна тем временем радостно улыбнулась своей старой подруге. — Ты ведь слышала о том, что даже некоторые люди способны силой воли остановить собственное сердце? А что, если я прикажу тебе сделать так же? Попробуем?

Едва она договорила последнюю фразу, как Ящерица, словно молния, бросилась на нее. И наверняка бы схватила, если бы Фортуна не опередила ее. Как и меня с Борисом до этого. Сложно опоздать, когда читаешь даже тайные мысли врага. Убийца Оли внезапно споткнулась и рухнула на пол. А потом ловко, даже грациозно, вскочила и, разбежавшись, ударилась головой в стену. Раздался неприятный хруст, и Ящерица рухнула на пол с вывернутой под неестественным углом шеей. На светлых обоях медленно растекалось кровавое пятно. Как глупо… Если Ящерица знала, на что способна Фортуна, неужели весь ее план строился на том нелепом прыжке сквозь этажи? Потому что сейчас у нее не было и шанса.

— С каждым разом все легче и легче, — Фортуна потянулась словно довольная кошка. — Что ж, а пока она воскресает, приступим… Всем оставаться на месте!

Едва я почти прорвал огненные цепи, как меня снова вжало в пол. И опять все сначала? Вот только теперь уже некому отвлекать сумасшедшую менталистку, мне не успеть!

— Ты сможешь, — Оля присела передо мной на корточки и прикоснулась обеими руками, наполняя мое тело бодрящей прохладой. И я, наплевав на время, на то, могу или не могу успеть, снова принялся бороться!

«Пока мы живы, шанс на пенсию еще есть!» — Горин попробовал тоже, пусть и по-своему, поддержать меня.

— Тик-так, тик-так, — Фортуна, то ли изображая часы, то ли напевая какую-то дурацкую попсовую песенку, принялась вытаскивать из карманов и из набедренной сумочки коробки, склянки, кристаллы, тут же собирая их в какой-то хитрый конструктор.

— Как же приятно спустя двадцать лет встретиться со старой подругой, — ее взгляд остановился на теле Ящерицы, а потом менталистка неожиданно улыбнулась. — У меня даже настроение улучшилось. Пожалуй, я окажу вам всем милость — позволю перед смертью увидеть рождение новой богини.

Сказав это, она нажала на кнопку получившегося прибора. Или, вернее сказать, артефакта. Секунду или чуть больше ничего не происходило. Затем Чинтамани засиял голубовато-зеленым светом, который постепенно словно бы разрастался. Вот свечение коснулось груди завороженно наблюдавшей за ним Фортуны, и под ее розовым костюмом словно бы заплясал огонек. На лице девушки застыло недоумение, но уже вскоре оно переросло в торжество.

— О да!.. — прошептала она и затем повторила уже громко. — О да-а!

Хитроумный прибор она, выключив, засунула в набедренную сумку и тщательно застегнула ее. А потом, надменно осмотрев комнату, хлопнула в ладоши. Стены и пол завибрировали, словно где-то неподалеку работала тяжелая техника. Или начиналось землетрясение. Фортуна весело хихикнула, как довольный ребенок, сделавший очередное простое открытие, и снова ударила ладонями друг о друга. Не знаю, на какой эффект она рассчитывала, но что-то явно пошло не так. Да, комната опять завибрировала, со стола даже упала ваза с цветами —