Ставка на стюардессу - Мария Жукова-Гладкова

– А потом ты решил познакомиться со мной.

– Решил. Вначале долго присматривался. Ты активно общалась с Синеглазовым, и я понял, что ты должна что-то знать. То есть много знать. И ты мне понравилась, Даша! Неужели ты считаешь, что ты не могла мне понравиться? Я оказался у тебя первым мужчиной. Я был шокирован. Полтора года жизни с тобой были самыми счастливыми в моей жизни. Я именно так представляю семейную жизнь. То есть я понял, какая семейная жизнь мне нужна. С Валькой и Алиной у меня были совсем другие отношения. С Алиной вообще можно считать один секс. Говорить с ней было не о чем. Валька обожала вечеринки, а я уставал и не хотел никуда идти. И я терпеть не могу пьяных баб. С тобой же было спокойно.

– Но тебя все равно не все устраивало.

– Я ждал, когда ты начнешь мне рассказывать про воспитанников Аполлинарии Антоновны, про свое происхождение от вдовушки Салтыковой. Но ты молчала как партизан.

– Я ждала, когда ты начнешь задавать вопросы.

Я сделала паузу и снова начала говорить:

– Мы стоили друг друга. Мы начали отношения, руководствуясь совсем не теми мотивами, на основании которых строят совместную жизнь. И ты еще явно хотел, чтобы мы с Валентиной и Алиной поддерживали тебя, когда ты пойдешь войной на Разувайффа?

– Ну…

– Но Валентина Смоленская повела себя совсем не так, как ты ожидал.

– Я подал на развод, застав ее с Креницким. Я думал, что она спокойно все воспримет. Пусть воссоединяются! Ты, конечно, знаешь, что мы вдвоем претендовали на Вальку в молодости и тесть выбрал меня? Но я и подумать не мог, что она мне таким образом мстила за невнимание. Я не ожидал от нее мести. Никакой. Все шло к разводу.

«Это говорит о том, как мужчина и женщина по-разному оценивают ситуацию».

– Признаться, я не думал, что она способна на такое, – продолжал Иван. – Валька – высококлассный хакер?! До сих пор не могу поверить. Я считал, что ветер дует из Англии.

– От Разувайффа?!

– Конечно. У меня здесь не было ни с кем крупных конфликтов. Я на самом деле не продавал никакие государственные компании. Я просто не мог! И тесть не мог, и свояк его не мог.

– Но компании на самом деле продали? – уточнила я. – И четыре миллиарда ушло в офшоры?

– Да. Конечно. Это были Валькины клиенты. Но там такие фамилии, что следствие будет вестись тихо, а потом просто сойдет на нет.

– Если поделятся?

– Конечно, поделятся. Только единицы таких дел становятся достоянием общественности. И всегда есть причины. Наказать непонятливых, убрать конкурента, с которым никак не договориться, потому что оказывается упрямым ослом. Иногда нужна показательная акция, чтобы надавить на совсем другого человека. Мое дело было обставлено с таким шумом, потому что я никто. Меня можно было показательно посадить. Никого не волновало, что я не мог продавать эти компании!

– Но почему ты считал, что ветер дует от Разувайффа? Как он мог узнать о твоих планах?

– От детективов, которые ничего не нашли. Или якобы ничего не нашли. Детективы были наши. Семейка ушлых комитетчиков. Они могли продать информацию Разувайффу. От юристов, с которыми я консультировался в Англии.

– Но есть же профессиональная этика!

– Я русский, которых настоящие англичане не любят, в особенности русских с деньгами, а меня посчитали именно таким. А Питер – англичанин. Его предки бежали из России от большевиков. Это совсем другие русские, не те, которые хлынули в Англию в девяностые годы. Это англичанин, несколько поколений семьи которого работают в конном спорте, который так любят в Англии. Все его доходы легальные, он и его предки в Англии не были замечены ни в каких махинациях. Но неизвестно, как я заработал деньги в России. Они наслышаны про наших олигархов. Он – свой, я – чужой. Кто-то с кем-то где-то учился. Кто-то на ком-то женат. Ему могли намекнуть. Просто намекнуть. Он сложил дважды два.

– Что ты можешь потребовать назад вывезенное смолянкой Анной до революции?

– Да. По английским законам могу. И я решил, что все случившееся тянется из Англии. Корни оттуда растут. Я работал отсюда, я старался добраться до наследства графа Разуваева в Англии. Поэтому желание Питера Разувайффа не дать мне до него добраться, остановить меня, засадив в тюрьму в России, показалось мне совершенно естественным.

– А когда, по твоему мнению, мы с другими потомками должны были получить наследство?

– Вот этого мне выяснить не удалось. Вначале я думал, что в обозримом будущем после разговора Синеглазова с французом. Но время шло, никакой информации о наследстве не поступало. Потом Синеглазов сказал мне, что Валька не наследница. Я бросился к Алине и Евгению Луговскому. Они тоже явно ничего не получали. Я даже ездил во Францию! Представился потомком Разуваева, только не объяснял родство. Представил документы на общую дочь с Алиной. С тобой мы тогда еще знакомы не были.

– И тебе там раскрыли условия завещания?!

– Нет. Но сказали, что время вступления в наследство еще не пришло. Сроки не назвали. Даже примерные.

Мы подъехали к дому Ивана.

– Ты точно не зайдешь? – спросил он.

Я покачала головой.

– Я не готова.

«И не знаю, буду ли когда-нибудь готова возобновить с тобой отношения. Скорее всего, нет».

Я так и не поняла окончательно, чего хотел Иван. Или его на самом деле просто устроил брак с Валентиной Смоленской, от которой он изначально хотел получить информацию о ее предках? А тут тесть и свояк тестя, которые могут помочь хорошо устроиться. Почему бы и нет? Тогда ведь Валентина была молодой и еще не пьющей. Потом его устроили временные отношения с молодой и красивой Алиной, затем отношения со мной. Он искал нас с одной целью, а потом решал, что мы ему «подходим»?

Но я хотела, чтобы меня любили, чтобы начинали со мной встречаться, потому что влюбились, пусть по фотографии, как один известный бизнесмен и министр в другую стюардессу, которую увидел в рекламном буклете. Тот, которому предъявили обвинения в мошенничестве в особо крупном размере с использованием служебного положения, хищение и вывод за рубеж миллиардов рублей. Но он хотел женщину как женщину, а не то, что можно получить через нее и ее родственников.

От Ивана я поехала к Симеону Даниловичу, рассказала ему все и разрыдалась.

– Даша, ты сама что хотела, когда соглашалась встречаться с Иваном? Ты хотела разобраться с его внезапным интересом к тебе. Ты хотела побольше узнать про потомков воспитанников Аполлинарии Антоновны, про Разуваевых. И ты же выяснила все, что могла. Ты хотела отношений с мужчиной, который тебе понравился – время пришло для отношений. Ты же молодая здоровая женщина, тебе нужен мужчина. В качестве бонуса ты получила ребенка. Даже двоих детей. Девочку и мальчика. Иван же на них не претендует? Очень тяжело остаться в старости совсем одному. Тебе, конечно, рано об этом думать, но…