Диверсант №1 - Сергей Самаров

– О чем вы с утра спорите? Доброе утро! – сказал комиссар Костромин.

Басаргин объяснил.

– Александр прав. Самое главное только начинается, и оно грозится вырасти в стремительную лавину, потому что мне уже с утра звонил генерал Астахов и предупредил, что по одному, по двое в Москву стягиваются исполнители терактов, но не самые крупные специалисты по взрывному делу. Самые крупные и самые обученные пока сидят на месте и чего-то ждут. Однако, исходя из массированного масштаба таких командировок, возможно предположить, что планируется какая-то нестандартная акция. Уже известно о прибытии тринадцати человек. Обычно чуть больше прибывает незамеченными. И опять всплывает имя Мадины Хамидовны Бадамовой. К ее персоне интерес проявляется особый. «Наружка» засекла пару «хвостов», причем «хвосты» эти, как показалось, не взаимодействуют один с другим.

– Да. Я еще не успел доложить один непонятный мне факт. Я знаю о прибытии трех человек, которые раньше были боевиками, потом сложили оружие, прошли проверку. Все они прошли подготовку в одном лагере, может быть, в одной диверсионной группе. Но в Москву прибыли по отдельности. Двое встретились вчера среди своих, но сделали вид, что друг друга не знают.

– Что нам по этому поводу скажет наш штатный аналитик? – с улыбкой поинтересовался комиссар. Впрочем, улыбка его не относилась к формулировке должности Басаргина. Все знали, что капитан ФСБ стал руководителем бюро, победив в конкурсе многих опытных антитеррористов, значительно превосходящих его организационными способностями и знанием дела, как раз из-за своих удивительных аналитических способностей. – Или аналитику надо дополнительные данные? Меня в данном случае интересует вероятность активизации террористов здесь и их явная активизация в западных странах. Что здесь общего?

– Пока ответить я не могу. Дополнительные данные мне просто необходимы, но одно предположение я все же выскажу. Мне кажется, что проводится широкомасштабная и многоходовая акция, которую финансирует и организует Джошуа Гольдрайх.

Костромин в сомнении покачал головой.

– Джошуа никак не проходит по статье организации терактов. Он, может быть, знаком с кем-то из террористов и иногда подбрасывает им деньжат. Но в целом он просто не потянет на роль руководителя. Слишком разбросан по характеру и по целям. Сам не знает, что ему нравится и как он поступит завтра.

– Это спорный вопрос. – Басаргин остался при своем мнении. – И все же я просил бы, Стас, чтобы ты отправил категоричное требование взять Джошуа в жесткую обработку.

– Его и так ведут с Эр-Рияда. Есть предположение, что он является курьером и перевозит что-то серьезное. Курьер слишком небольшая величина, чтобы из-за него поднимать большой шум.

– Джошуа Гольдрайх никогда не будет работать курьером, потому что все курьеры работают за деньги. Не становятся курьерами от любви к искусству. А он величина сам по себе. Хотя бы в финансовом мире. Ты просто не дочитал до конца досье на него. И если он летит из Эр-Рияда, то ничего не перевозит сам. Скорее всего, в том же самолете, под контролем Джошуа, летит и другой человек, перевозящий на себе пояс Мунтагирова. Еще раз повторяю, и очень настойчиво – Джошуа не курьер.

– Хорошо. В принципе, я с тобой согласен. Я сообщу твои доводы в Лион. Чтобы они не попытались нашего миллиардера осмотреть и не спугнули его.

– Кстати, сообщи и другие мои соображения относительно Джошуа: он, я думаю, вполне в состоянии вести самостоятельную игру, опекая и подкармливая не только своих знакомых, но и, между делом, чеченских командиров.

– Но как и через кого он может быть связан с ними? Мы давно отследили бы его платежи. Нет. Это нереально.

– Вы не отслеживаете платежи, идущие через Россию.

– Отслеживаем, хотя и не полностью. Это делается, только когда просит ваше МВД. Обычно платежи из России идут какому-то иностранному предприятию за несуществующий товар, а уже от иностранного предприятия переправляются в Чечню. И все это маскируется для отчетности большим количеством деловой переписки, многократным требованием о предоставлении товара. Это на случай контроля и невозможности доказательства. Система отработана до тонкостей и практически не дает сбоя. Мы знаем, что и как делается. И при этом не можем предоставить в суд доказательства преступного умысла.

– Это совсем другое дело. Вам там, в Европе, кажется, что существуют только безналичные деньги. А у нас пока в большем ходу черный нал. И именно он, не требуя отмывания, имеет возможность уходить в Чечню. Но я не буду настаивать на том, что Гольдрайх финансирует чеченскую войну. Это ему тоже малоинтересно. Он оплачивает отдельные действия отдельных полевых командиров. Хотя очень интересуюсь, куда пропали миллиард триста тысяч баксов…

– Ого?!

– Именно столько он, согласно данным ФБР, торопливо и без предварительного анализа инвестировал в башкирскую нефтеперерабатывающую промышленность. Но, по данным нашего МВД, инвестиции составили только десять миллионов долларов. Я имею право предположить, что часть этих средств осела в карманах чеченских полевых командиров.

– У тебя есть какие-то данные?

– Пока нет, но из того, что в голове созревает, я пока чувствую недостачу данных по подготовке того взрыва на Дуниной горе в Тверской области. Мне кажется, что генерал Астахов и «Альфа» ошибаются. Там все должно пройти несколько по иному сценарию, нежели кажется на поверхностный взгляд. Но чтобы не думали, будто я гипотетически предполагаю связь между Гольдрайхом и чеченцами, скажу, что сегодня утром Тобако сообщил о нескольких чеченцах, ожидающих в Салавате какого-то аванса.

– Какое отношение имеет Салават к Чечне и к Гольдрайху? – настороженно спросил комиссар.

– Гольдрайх, как я уже сказал, вложил десять миллионов долларов в нефтеперерабатывающую промышленность Башкирии. И сделал это, я думаю, с тем чтобы невозможно было проконтролировать его платежи в те или иные регионы. И еще мне необходимо знать все о том, что в настоящее время делает Гольдрайх. Я настоятельно тебя прошу добавить и свое дополнение к моему запросу в Лион.

– Ты все-таки настаиваешь на его более активной роли?

– Мне кажется, что он – главное действующее лицо во всей этой истории. По его характеру я вполне могу предположить такой вывод. И Александра после знакомства с портретом Гольдрайха категорично заявила, что это классический самовлюбленный психопат. Она умеет по глазам характер читать. Ты это знаешь.

– Знаю. Что ж, посмотрим, – вздохнул комиссар. – Это все?

– Нет. Я желал бы посмотреть еще на некоторые бумаги. Протоколы допросов задержанных Доктором в Верхнетобольске. Происхождение контейнеров. Их извлеченное из земли количество. Все о поиске и лицах, в нем занятых.

– Тогда сам звони Доктору, – сказал Костромин и посмотрел на часы. – Впрочем, лучше отложи разговор на час с небольшим. Сейчас Доктор должен подъезжать к повороту на Шумиху, если уже не подъехал.

– Нельзя откладывать. Лучше провести допрос на месте, – и Александр, пользуясь тем, что операцией в России командует все же он, набрал номер сотовика Доктора.