Парящая для дракона - Марина Эльденберт

— Ты сильно устала?

— Нет.

Торн приподнимает брови.

— Нет, правда. Похоже, у меня слишком много впечатлений.

И это правда: если еще во флайсе глаза просто слипались, то сейчас меня слегка потряхивает изнутри. Так, как если бы я была маленьким вулканчиком и бурлила перед извержением. Надеюсь только, что оно (извержение) случится не в тот момент, когда Торн будет рядом, потому что желание говорить и делать странные вещи не проходит, а только усиливается. Например, сейчас я хочу коснуться пальцами его губ, повторяя резкий контур, а потом вплести пальцы в пепел волос и впиться в наш первый серьезный поцелуй.

Дракон его знает, почему мне кажется, что это будет первый серьезный поцелуй. Возможно, именно потому, что для меня это очень и очень серьезна, и я, кажется, только что себе в этом призналась.

— Хороша. Потому что я приглашаю тебя на ужин, — произносит Торн.

— Который готовил Дораж Эмери?

Что я говорила? Странные вещи. Я говорю странные вещи.

— Нет. — Дракон неожиданно улыбается. — Но смею надеяться, что местный шеф-повар тоже не подкачает.

Аэрокар опускается рядом с домиком, на парковочную платформу.

Здесь всего два этажа, и это тоже создает ощущение нереальности происходящего. В современном мире даже складские и промышленные помещения не меньше десяти.

Торн подает мне руку, чтобы помочь выйти, и я только сейчас понимаю, какая нас окружает красота. Курортный городок, улочки от которого разбегаются стрелами, остался за центральным корпусом, здесь же — только природа. Хвоя. мороз, скалы и тишина. Свет раскрывается полосками на снегу, к домику ведет крыльцо.

— Какой маленький корпус, — говорю я.

Дракон смотрит на меня как-то странно, а потом поднимается по ступенькам и прикладывает к электронному замку ключ.

В эту минуту до меня доходит, что это не корпус, а отдельный дом.

Один на двоих.

Да, после такого действительно никакие комментарии не помогут.

Мысль об этом приходит в ту же минуту, когда с легким щелчком открывается дверь. Дверь в мое невозвратное будущее, если можно так выразиться, потому что как только я перешагну порог этого домика, это и будет мой ответ. По сути, сейчас это и есть мой ответ, просто…

Нет, все это совсем не просто.

— Торн, я не могу, — говорю я.

Учитывая, что он стоит на крыльце, а я внизу, можно ожидать классического взгляда сверху вниз. Вместо этого он спускается ко мне и берет меня под локоть. Мергхандары остаются где-то там за нашими спинами, а мы идем по расчищенной дорожке, огибающей дом.

— Ты же понимаешь, что я тебя уже никуда не отпущу, Лаура? — спрашивает он, глядя мне в глаза.

В отличие от наших первых встреч в этом «никуда не отпущу» есть что-то по-настоящему сильное. Когда мы только познакомились, он раздавал приказы, сейчас… я даже не могу объяснить, что это таксе сейчас.

— Я не хочу. Так — не хочу. По крайней мере, ты должен был поставить меня в известность. Мне…

Я чуть было не говорю «нужно личное пространство до официального объявления», но это звучит слишком… политически. Меньше всего я хочу, чтобы наши отношения были такими. Больше всего я боюсь, что именно такими они и будут, потому что у меня перед глазами пример моего отца. Он до сих пор любит маму, но Ингрид для него — семья, и у них даже есть Сильви.

— Мне нужен свой номер, Торн.

Его глаза темнеют, чтобы уже в следующее мгновение стать ярче. Это удивительный контраст, к которому я только-только начинаю привыкать: разгорающееся в ночи ледяное пламя. Резче обозначившиеся скулы превращают его в того дракона, который встречал меня в своем кабинете в самый первый день.

— Свой номер, — повторяет он, и в его интонациях я слышу рычащие нотки. — Хорошо, Лаура. У тебя будет свой номер.

Он разворачивается и ведет меня в сторону главной дорожки. Прежде чем я успеваю ему сказать, что мне больше всего хотелось бы оказаться в этом доме с ним, Ландерстерг уже шагает к тому, кого называл правой рукой Стенгенберга. Крейд кажется?

Несколько коротких слов, и сумка с вещами оказывается в руках Крейда.

— Увидимся через два часа в ресторане, — произносит он нейтрально.

Настолько нейтрально, что мне становится холодно, а после поднимается на крыльцо.

— Ферна Хэдфенгер? — Крейд обращается ко мне. — Пойдемте. Я буду вас сопровождать.

Я оборачиваюсь, но Торн уже скрывается в домике, и мне не остается ничего другого, как сесть в аэрокар.

Разумеется, мне находят номер в центральном корпусе мгновенно, ключ меняют, администратор снова дружелюбно улыбается и желает хорошего отдыха. Здесь восемь этажей, тоже не сказать, что много, в основном, корпус вытянут в длину и изогнут наподобие изломов гор, но здесь есть лифты: стеклянные рукава, в которых поднимаются небольшие капсулы.

Номер у меня двухэтажный: первый этаж — гостиная, с огромным плазменным визором в половину стены и камином, второй этаж — спальня и две ванные комнаты. Только сейчас я понимаю, что понятия не имею, в каком ресторане мы встречаемся. После разговора с Торном ощущение такое, как если бы меня слегка тюкнули по голове, поэтому я собираюсь в душ, но дойти туда не успеваю, Крейд стучит в дверь.

— Ваше платье, ферна Хэдфенгер, — сообщает он.

Помимо платья у него в руках еще коробка с обувью и футляр с драгоценностями. Все это мергхандар оставляет на диване, после чего выходит и плотно закрывает за собой дверь.

Платье белого цвета, с тонкой серебряной нитью, подчеркивающей плотный лиф. Короткое, как я люблю, еще к нему прилагаются чулки. Тонкое кружево тоже тронуто серебром, как инеем. Туфли на высоком каблуке переливаются от серебра до бледно-голубого, как молодой лед, цвета. Лишь взглянув на эмблему футляра, я понимаю, к чему именно туфли.

«Адэйн Ричар» делают украшения только из фервернского льда, и только на заказ.

Это эксклюзив в мире драгоценностей

Как-то разом вспоминается разговор с отцом — о том, что Торн выбирал между виари и комплектом, над которым я стояла очень-очень долго. Точнее, о том, что он выбирал между несколькими моими желаниями, но оказывается, он не выбирал. Я открываю коробку и вижу копье, переливающееся каплями драгоценных камней. Это не просто колье, это целое произведение искусства, потому что здесь есть и изломы гор, и парящий над ними дракон. Ледяные кристаллы на браслете — уменьшенная копия узора, а серы и выполнены в виде цельных, инкрустированных в оправу «ледяных драконов».

Но вот что совершенно точно выбивается из комплекта — это кольцо.

Оно тоже с камнем из фервернского льда, но совершенно очевидно, что оно создавалось отдельно. И вручаться должно было отдельно.