Шпион - Павел Астахов

— Когда?! — выдохнул Заславский.

— Сегодня в 19 часов 15 минут.

Заславский глянул на часы. Белугин определенно тронулся в путь, едва узнал об аресте «норвежца», и в России всемогущего заместителя Председателя «конторы» не было уже около пяти часов. За это время он мог перебраться даже через Ла-Манш.

Чуть было не забытый из-за ареста, но теперь приобретший особый смысл день рождения изменил весь ход мыслей Ти Джея. Родившийся в Ирландии, он получил при крещении имя Томас Слоан (воин) МакФлейм — той самой последней семьи МакФлеймов в Ирландии.

— Понаехали тут… — пробурчал все еще чем-то недовольный Рахим, и Ти Джей отвернулся к стенке.

Пожалуй, он был обречен осуществить свою судьбу. МакФлеймы были потомственные разведчики и шпионы, которых правительство Великобритании бросало в самое пекло конфликтов, так что каждому поколению семьи доставался свой «участок фронта». Из-за этого мало МакФлеймов возвращалось с заданий невредимыми, а если возвращались, то молчали, словно ничего не произошло. В результате от клана осталась лишь семья Томми — мать, отец и две сестры. Само собой, дед Ти Джея во время Второй мировой тоже был разведчиком, и он тоже никогда не рассказывал о своей службе, и лишь позже Тому удалось узнать, что его дед работал в захваченном Париже, осуществляя связь Сопротивления с силами союзников.

— Козлы… — в спину ему пробурчал сосед.

Ти Джей усмехнулся и вдруг ясно вспомнил отчий дом. Их коттедж назывался Вейпойнт и находился на острове Ратлин, на берегу Атлантического океана. Эти владения принадлежали семье МакФлеймов более двухсот лет, и бросить их и переехать, скажем, в Лондон казалось святотатством. Понятно, что приходилось терпеть неудобства: школа, например, была на всем острове одна, и Томми ходил туда пешком по берегу океана — целых пять миль. Впрочем, он любил наблюдать за тем, как огромные корабли проходят по каналу, как небольшие рыбачьи шхуны бросают свои сети и медленно тянут их, чтобы чуть позже поднять на борт улов.

— Эй ты, чурка американская! — раздалось сзади.

Ти Джей усмехнулся: ему определенно бросали вызов, но его целью не было убить этого глупого, неспортивного фальшивомонетчика; его целью было вернуться домой, чтобы хорошенько загулять где-нибудь в Корке, в пабе матушки Полли. Пить темное ирландское пиво, жрать мясо с кровью или каменных ирландских устриц и петь любимую песенку «Come back Paddy Reilly!» про героя ирландского эпоса Падди Рейли, который боролся за свободу страны. Кстати, тоже предка Томми.

«Бог мой! Когда же теперь я доберусь до своих любимых забегаловок, пинтовых кружек и семьи? А неизвестно…»

Многое впрямую зависело от его адвоката, норвежского консула и, увы, от полковника Соломина. Этот, дай только ему волю, вообще вряд ли выпустил бы его из этой проклятой тюрьмы со странным названием по имени немецкого барона Ле Форта.

— Я к тебе обращаюсь! — толкнули его в спину, и Ти Джей, стараясь не смотреть в сторону Рахима, принялся ходить по камере — из угла в угол — и думать о пиве.

Он с удовольствием сел бы в самом дальнем углу в полном одиночестве, как бы ни был переполнен бар. В классическом сумраке ирландского паба можно было без труда спрятать даже динозавра, при условии, что он будет пить пиво и не станет мешать соседям расслабляться.

Официант поднес бы традиционные «фиш энд чипс», и он захрустел бы, захрустел… под ирландское пиво ирландские рыбные чипсы идут особенно легко. Ирландское и было главным знаком качества продукта. Ти Джей мечтательно прищурился. Вот взять хотя бы эту ирландскую пену, вздымающуюся над краями ирландского бокала. Она шипит, совершенно по-ирландски вспучивается, кажется, готова выплеснуться наружу и поглотить весь мир. А стоит лишь дунуть на нее — и она растает, даже не долетев до поверхности стола. Но без нее не будет пинта пива такой притягательной и соблазнительной. Потому что в мире есть место и пиву, и пене, если только одно не подменяет другое и не мешает ему.

Ти Джей мысленно открыл рот пошире и представил, как захватывает воздушные кружева пивной пены. Во рту осталась пустота с легким привкусом темного ирландского. Томми втянул ноздрями запах гудящего паба: немного табака, немного подгоревшего масла с картофелем, немного рыбы и густой сладкий аромат солода.

— Ну, ты меня достал, — на него бросились сзади.

Ти Джей чуть повернулся и легонько ткнул агрессора под ребра — пальцем. Обычным указательным пальцем. Рахим как споткнулся, выпучил глаза и молча, не в силах не то чтобы сказать что-то, но даже вздохнуть, осел на колени. И в дверях тут же загремели ключи, железная дверь застонала и распахнулась, пропуская в камеру целую бригаду вооруженных дубинками охранников.

— Почему нарушаем?!

Около половины первого ночи генерал Заславский добрался до МИДа и вошел в кабинет Павлова-старшего.

— Здравствуйте, Андрей Андреевич, — с уважением протянул он руку.

— Здравствуй, Костя, — принял пожатие Павлов, — присаживайся, думу думать будем.

Заславский насторожился.

— А что… что-то пошло не так?

— Многое пошло не так, Костя, — покачал головой мидовец, — многое. Хотя и хорошие новости есть. Главное, мы нашли Белугина.

— А что его искать? Он же в Финляндии.

— Уже в Норвегии, — поправил его Павлов, — там рядом. И он уже попросил убежища.

Заславский вполголоса выругался.

— Они дали?

Павлов покачал головой и глянул на часы.

— Кто ж ему бумаги посреди ночи выпишет? Не-ет, до утра он останется тем, кем является, — простым российским гражданином. Но главное не это.

— А что? — насторожился Заславский.

— Принято политическое решение: Белугина менять.

Заславский открыл рот, да так и замер.

— Но на кого? А главное, он же формально еще не преступник! Почему менять?!

Андрей Андреевич вздохнул.

— А у тебя есть другие предложения? Может быть, ты считаешь, его еще можно вызвать в Москву телеграммой?

Заславский так не считал, но меняться в таких условиях он считал неправильным.

— А на кого?

— Они хотят получить назад Торна Джоханссона.

Заславский удовлетворенно хохотнул.

— Таки Юра зацепил их за живое! А почему они на это идут? У нас же все равно ничего на него нет! — Он на мгновение задумался, — хотя… там тоже прагматики.

— Точно, — кивнул мидовец, — они понимают, что мы Джоханссона все равно посадим. Вот и предложили…

— Но ведь они не ровня, — засомневался Заславский, — какого-то мелкого шпиона на целого заместителя главы «конторы»…

Павлов покачал головой: