Девять воплощений кошки - Татьяна Степанова

И вот дверь открылась, и в конце коридора показался Ангел Майк со своей стремянкой на плече.

Он заметил их сразу, Катя почувствовала это инстинктивно, потому что по лицу его ничего нельзя было угадать – белые льняные длинные локоны скрывали лицо точно занавес.

– Чего уставились? – спросил Ангел Майк.

– Вот тебя ждем, – что-то в его тоне Кате крайне не понравилось.

– Ждете, что за отца с вами поквитаюсь? Думаете, я не в курсе, как вы его там? Отец адвокату все рассказал, просил меня предупредить насчет вас. Только я квитаться с вами не стану, – Ангел упер стремянку в пол. – Вы мне услугу оказали. Отца теперь посадят. И вообще, даже если не посадят. Он сломанный теперь. Я думал, мне его ломать придется, больно уж он доставал меня. Заучил совсем. А вы и полиция за меня это сделали, спасибо большое. Станет как шелковый дома, тише воды ниже травы.

– Что ты делал в том коридоре в ту ночь?

– В какую ночь?

– Сам знаешь, в ночь убийства. С фонарем путешествовал. Куда?

– В каком коридоре? – Ангел Майк смотрел на них сквозь свои льняные шелковистые патлы.

– Сам знаешь в каком.

– Ничего я не знаю. Я иду чинить нашу долбаную электрику. Ну-ка с дороги, мне тут надо проверить, а то лифт обесточился. Это вы, что ли, здесь устроили? Я техникам скажу.

– Сначала мне все скажешь.

Юсуф, который появился, словно из воздуха материализовался, прошипел это Ангелу в самое ухо, сзади. Ударом ноги под колени подсек его, рванул назад, опрокидывая навзничь. Ангел ничего не успел даже понять – он уже лежал на спине на полу, а металлические ноги-стержни его стремянки упирались ему прямо в пах.

Юсуф надавил на стремянку.

– Ууууууууй, сволочь, пуссссстии!!!

– Скажешь все, – Юсуф надавил сильнее.

Ангел забился на полу, царапая металлический стержень, давивший его в промежность.

– Пусссссстииии меня!!

– Что делал в коридоре в ночь убийства?

– Я услышал крики и прибежал, я щиток чинил, крики…

Юсуф надавил на стремянку уже без всякой пощады. Кате показалось, что чертова лестница пропорет Ангела насквозь.

– Я в зал, в зал шел!

– Какой зал?

– Зал хранилища.

– Где коллекция, туда?

– Да, да! Ой, не надо так!! Больно же!

– Зачем ты шел в зал?

– П-проверить… проверить замок, он же магнитный, электронный… я думал, раз света нет, зал, возможно, открыт.

– Ты конец света устроил?

– Нет.

– Ты?! – Юсуф снова нажал на стремянку.

– Нет, нет, у нас тут последние недели что-то не так… Я даже думал, это крысы проводку жрут, но крыс в музее нет… я не знаю, что это, там провода были вроде оборваны, а концы зачищены…

– Что ты болтаешь? Я не понимаю, какие концы?

– Проводов. Клянусь, это не я!

– Зачем шел в зал?

– Я хотел увидеть коллекцию.

– Лжешь! – Юсуф ударил его ногой. – Говори правду! Украсть хотел?

– Я… нет, то есть, я хотел посмотреть, что там есть. У нас тут в зале крючья…

– Какие еще крючья?

– Погребальные, они ими в носу ковырялись у покойников, – Ангел упирался в лестницу обеими руками, отталкивая от себя. – Форма просто идеальная… красивые, совершенные вещи… страшные, но такие классные. Я хотел посмотреть, может, и в ящиках тоже такие есть. Я хотел их иметь.

– Украсть? Что еще ты украл из ящиков?

– Ничего!

– Останешься без яиц сейчас.

– Уууууууууууй, не надо, больнооооооо! Ничего я не брал, я клянусь, я только хотел посмотреть… крючья, да, я бы точно взял… А подумали бы на нее, ведь это она все брала оттуда!

Юсуф убрал лестницу. Ангел корчился на полу, как раздавленный червяк, засунув кулаки себе между ног.

– Кто она? – тихо спросил Юсуф. – Говори! Имя!

Но Ангел только со свистом вбирал в себя воздух сквозь стиснутые от боли зубы.

– Юдина, да? – Катя наклонилась над распростертым на полу. Всего пару минут назад она испытывала к нему брезгливость и страх, а вот сейчас жалость. Он страдал от боли. – Дарья Юдина? Это ведь ты ее убил, да?

«Страдающий от боли» Ангел с силой пнул ее ногой по ноге. Катя вскрикнула и отпрянула.

– Катись к черту, стерва! Никого я не убивал! Отца забрали, теперь и меня хотите! Не убивал я ее! И не видел даже. И это была вовсе не она!

– Тогда кто? – спросил Юсуф.

– Эта очкастая блядь, что профессору проходу не давала! Кристина!

– Кристина Ольхова? Менеджер музея? – воскликнула Анфиса, которая с самого начала «допроса третьей степени», за который она столько ратовала, словно языка лишилась.

– Я ее видел! Она дверь в зал картой открывала, а профессора там не было. Они ж жили вместе, спали вместе. Забрала у него карту и вскрыла зал. Я ее видел.

– Он нам снова лжет, как и тогда, в первый раз, – сказала Катя Юсуфу. – Быть не может, чтобы это Кристина. Она любила Олега Гайкина, стала бы она вещи воровать из коллекции, за которую он отвечал? Она вместе с нами проводила ту сверку экспонатов. Они с Гайкиным установили, каких вещей не хватает, что украдено. Ты лжешь нам, Ангел… Ангел Майк, так ведь тебя в Красногорске зовут. Ты лжешь, потому что это была не Кристина, а Юдина, и ты ее убил, а потом и профессора!

– Нет! Вы сами у нее спросите! Это очкастая открывала зал, я ее засек!

Юсуф наклонился, сгреб визжащего парня за грудки и рывком поднял, ставя на ноги. Однако ноги Ангела не слушались. Юсуф прижал его к стене коридора.

– Ладно, вот сейчас мы все навестим менеджера музея Кристину, – прошипел он. – После смерти профессора она взяла на себя заботы о коллекции моего уважаемого хозяина, мир его праху. Мне Виктория-ханум об этом сказала. Я тебе не верю, парень. Какой смысл ей красть сначала у любимого, а потом и у самой себя?

К хранилищу они шли тем самым коридором. И никто не встретился им по пути. Сотрудники музея избегали этого места, как зачумленного.

Юсуф буквально волок Ангела Майка силой, тот упирался. Он был выше Юсуфа на целую голову, но помогало это мало. Руки Юсуфа держали его как стальные клещи. Только у двери в зал он ослабил свою хватку.

Дверь в хранилище закрыта.

– Она там, – сказал Юсуф. – Это профессор вечно держал дверь открытой, входи, кто хочешь. Как я и вошел тогда…

– Когда следили за нами? – спросила Катя.