Купеческая дочь замуж не желает - Ольга Шах

— Ну, ты даёшь, Маринелла! Это ж надо такое удумать — из простого камня до заключённых додуматься! Даже сразу не соображу, что тебе сказать, а ты точно знаешь, что эта земля, ну, то есть торф твой, гореть будет?

Я закивала головой:

— Будет, будет, его только высушить надо и горит жарче дров! Я об этом читала в умной книжке про описание разных земель. Ученый — путешественник писал, ещё сто лет назад. Я в Академии в библиотеке эту книжку брала. Там ещё про пожары на торфяных болотах писалось, как земля изнутри горит, подолгу, месяцами и выгорает такими ямами большими.

На это папенька тоже согласно кивнул, про такое он слышал и сам не раз.

— Знаешь, дочь, я тебе сейчас ничего не скажу, давай я подумаю и завтра поговорим? Хорошо?

Я радостно согласилась. Это было и так больше, чем я рассчитывала. Говорят же, что с большой идеей всегда надо ночь переспать, а утром виднее будет. Пожелали друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам. Утро вечера мудренее.

Лионелла.

Лионелла бесилась. Как же ей хотелось покидать в стену хоть что — нибудь, потопать ногами, повизжать, ударить дуру — служанку! Но она этого не могла сделать, потому что это был не ее дом. И вообще, она была вовсе не Лионелла Транир, а Лионелла Найд. Дело в том, что баронесса Транир в девичестве была дочерью обнищавшего аристократа из столицы. Когда — то ее свежее и веселое личико прельстило заезжего провинциального помещика, барона Транир. И она с радостью согласилась на его предложение о браке, только чтобы убежать из нищеты отчего дома. И не пожалела об этом никогда. Барон был человеком спокойным, добродушным, поместье зажиточным. Постепенно они притерлись друг к другу, родили троих детей и были счастливы в своей семье.

Гораздо меньше повезло ее старшей сестре. Спасаясь от нищеты, она была вынуждена выйти замуж за средней руки купца. По столичным меркам это был мезальянс, но, если и осуждаемый, то втихомолку. У старшей сестры родилось пятеро детей — два сына и три дочери. Но стройную фигуру она по — прежнему сохранила, несмотря на пять родов. Две младшие дочери внешностью и характером пошли в мать, аристократку старинного рода. Старшая — Лионелла, хоть лицом и походила на мать, фигурой и характером пошла в купеческую папенькину породу.

Была она довольно крепкого телосложения, неумолимо стремящегося к излишней пышности, сдерживаемого только нещадной диетой (что не улучшало ее характер) и прочными корсетами. Характер тоже не отличался покладистостью и доброжелательностью. Могла закатить истерику на ровном месте, если что — то шло не по ее желанию, могла ударить служанку, вымещая на той свое дурное настроение. В детстве она частенько могла спихнуть собственные проделки на младших сестер, впрочем, она и сейчас не гнушалась устроить какую — нибудь пакость. А поводы для недовольства у нее были.

Лионелла уже вошла в брачный возраст, но очереди из женихов у дверей ее дома что — то не наблюдалось. Дела у отца шли не ахти как, нет, до нищеты было ещё далеко, но приданого большого ей не светило. Тем не менее, младшие сестры уже вовсю строили глазки и флиртовали со своими поклонниками. Что не добавляло благостности в характер Лионеллы. Поэтому на семейном совете было решено отправить ее в деревню к тете Транир, в надежде, что там смогут подыскать ей подходящего жениха из провинциальных помещиков. О чем и было изложено в сопроводительном письме.

В «Дубовой Роще» ее приняли хорошо, тетя приняла ее проблемы близко к сердцу и принялась хлопотать. Дядя вообще был очень гостеприимен. Их старший сын был меланхоличным молодым человеком с модной ныне томностью и скукой, приезд Лионеллы его вообще никак не затронул и оставил равнодушным. Кузины приняли ее отлично, оказались почти ровесницами, год — два моложе самой Лионеллы. У них сразу же нашлись общие интересы и разговоры. Они везде бывали и ездили всегда втроём и окружающие постепенно стали их воспринимать всех троих как барышень Транир. Лионелла не поправляла, говоря, что она купеческая дочь, так как провинциальный снобизм местной аристократии был гораздо сильнее столичного.

Вот так и проводила время в деревне Лионелла, пока не появился в их поле зрения возможный кандидат в женихи — красавчик барон Шефир. На его голубые глаза и русые кудри запала не только Лионелла, но и обе сестрички Транир. Конечно, Тилли Лионелла не воспринимала, как соперницу, мала ещё, но вот Милли вполне могла составить ей конкуренцию. И фигурка у нее постройнее будет, и личико свеженькое и характер более лёгкий, покладистый. И, самое главное, тетя вполне могла счесть барона подходящей партией для своей старшей дочери, и тогда уж точно не поможет ей, Лионелле.

Такое могло быть наверняка — барон молод, хорош собой, у него не имелось детей от предыдущих браков, поместье не бедствовало, крепкое хозяйство, и, главное, совсем рядом кровиночка будет! Так что Лионелле приходилось ухо держать востро. Конечно, нельзя сказать, что она страстно влюбилась, в молодого барона, но он был ей симпатичен, самое важное — выгоден. Хотя ей лично больше нравились молодые люди другого типа, понадежнее, поосновательнее.

Барон, всё — таки, положа руку на сердце, вертопрах, и сложно будет таким руководить. А Лионелла хотела власти в семье. Ей гораздо больше понравился тот парень, сопровождавший барона во время визитов в Дубовую Рощу. Барон так не смотрел на нее, хоть и сыпал комплиментами и ухаживал. А тот парень смотрел таким восхищённым взглядом на нее, и ему точно нравилась ее фигура! Потом Лионелла узнала, что это всего лишь будущий управляющий барона Шефир, и приуныла.

Замуж за управляющего ей не хотелось, да и там могли поинтересоваться ее приданным, которого нет. Барон мог и не нуждаться в ее приданном, а тут наверняка. Ухаживания барона были какие — то неровные, он то приезжал через день, то мог неделю не показываться у них в поместье. Нельзя сказать к тому же, что он выделял в своих ухаживаниях именно ее. Он одинаково относился и к ней, и к Милли. Даже вредной прилипале Тилли отвешивал изящные комплименты. Но даже не это бесило Лионеллу.

Появление тощей девицы из Белой Долины — вот что всерьез беспокоило ее. Первый раз они увидели ту самую девицу на праздничном обеде в Ассамблее. Странная девчонка. Совсем не стеснялась того, что не дворянка, а из купеческой семьи. Правда, потом дома дядюшка сказал, что ее отец один из самых богатых купцов столицы. И одета — то она как! Никаких украшений, даже платье не нарядное, а строгое, как у директрисы школы для девочек, куда Лионелла ходила пять зим. И это ничуть не смущало ее.

Она вежливо ответила на все вопросы, не обратила внимания на подколки и ехидные замечания со стороны их троицы. Только дома тетя с дядей поругали их за недостойное поведение. Но Лионелла уже не могла остановиться. Она назначила противную девчонку главной соперницей и неслась, закусив удила. Барон этой Маринелле достаться не должен!