Брат для волчонка 2 - Кристиан Бэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ответе Администрата было чётко написано, что начато разбирательство по делу, а юрист и отец Ули сидят в тюрьме, а не в карцере. Тюрьма на земле — совсем не такая комфортная.
— Ну? — спросил Дерен. — Сам-то чего хочешь?
Рэм молчал. Сказать он не мог, мог только разреветься, а это было нельзя. Ему уже не 16. Со вчера уже 17. Исполнилось.
— А ведь точно, — согласился Дерен. — Торта со свечками у меня нет, но я попрошу в столовой чего-нибудь изобрести. Завтра. Сегодня уже не успеют. Да и ты занят. — Он посмотрел на браслет. — Теорию будешь подтягивать. Не так уж и отличается пульт в большой десантной. Надо было вызвать дежурного навигатора, если растерялся. Он бы тебе помог сориентироваться. Всё, беги!
Рэм вздрогнул и уставился на Дерена. Значит, он поверил?
Глаза у лейтенанта были тёплые. Живые. Он снова превратился в нормального человека, в того, с которым они летели через бесконечную зону Метью, приклеившись к обшивке «белого» корабля.
— А какую дичь мне нельзя делать? — насмелился спросить Рэм.
— Я не могу тебе запретить делать глупости. Но за членовредительство и порчу техники влетит. Понял?
Рэм кивнул.
— Ну, вот и хорошо, — Дерен вдруг улыбнулся, и от него пошло тепло, как от хемопластикого бока шлюпки.
— А что с капитаном? — спросил Рэм тихонько. — Тогда, когда мы за кораблями гнались… Что было потом? Он погиб?
— Он в госпитале, но, видимо, очень надолго.
— А… как это было?
— Будет время — расскажу. Сейчас иди ужинать. Через двадцать минут у тебя теория. Подойдёшь к третьему огневому карману. Я договорился с Туссексом, он лучше помнит весь этот бред. До отбоя он с тобой позанимается. А потом не жди меня, ложись спать.
— А… — Рэм поглядел в лицо лейтенанту. — А куда ты всё время пропадаешь?
Дерен фыркнул: вот же спросил — куда?
— Есть такое понятие — дежурный офицер, — пояснил он. — У меня много дел по кораблю. Беги, малой. Восемнадцать минут. Туссекс тебя ждать не будет, у него тоже личное время регламентировано.
Проводив глазами Рэма, Дерен вздохнул и улыбнулся: нервно и словно бы против воли.
Ну, как злиться на пацана, которому едва сравнялось 17? Да и какое это воспитание — через злость? Да и… какой из него воспитатель?
У Дерена никогда не было ни сестёр, ни братьев. Он вырос в жёстких рамках боргелианской общины, где с раннего детства находился под присмотром взрослых наставников.
Он умел многое. Привык всегда отвечать за себя сам. И не был готов тратить время на очеловечивание себе подобных.
Но его учили анализировать собственные поступки и движения души. Не допускать вранья самому себе и нравственных послаблений.
И Дерен хорошо понимал сейчас, что злился на Рэма лишь потому, что и сам ещё недостаточно взрослый. А ещё… за то, что привязался к мальчишке, и всё равно оставил бы его на крейсере.
Дело было не в редкой толерантности Рэма к изменённому пространству. И не в любопытстве и работоспособности.
Лейтенант взял бы его просто так. Под свою ответственность. Потому что сам этого хотел. И это надо было теперь как-то переварить.
Дерен открыл сейф и вынул последнюю пачку йилана. Для покупок времени не нашлось, и он остался должен Гарману вино, которое тот простит. А вот запас йилана — с этим надо было что-то решать…
Но это потом. А сейчас лейтенанту предстояло самое важное дело — выпить чаю в навигаторской. И обнять, наконец, этого гада, Неджела, к которому тоже сам не заметил, как привязался.
И понимание этих внутренних изменений нельзя было отложить на потом.
Дерен зашёл в санузел, плеснул в лицо воды и посмотрел в зеркало. Нет, внутренние изменения на лице не читались.
Вот и хорошо. Он улыбнулся сам себе: главное, чтобы Гарман не успел рассказать про Рэма Мличу и Келли.
Раз они такие законченные идиоты, он их сейчас разыграет по полной! И вот для них феноменальная теневыносливость пацана — уже аргумент.
Правда, проблем они с малолеткой ещё огребут. Этот выдумщик будет покруче Эмора… Придётся возиться. Но…
И это — тоже потом.
«Вот смеху-то сейчас будет!» — сказал сам себе Дерен и улыбаясь ушёл в навигаторскую.
Два года спустя
Капитана привезли на Кьясну в герметичной медкапсуле. Но в доме Айяны капсулу открыли и перевели в режим поддержки пациента. И с этого момента кэп, по сути, уже просто спал.
Будить его хаттские медики запретили. А может, это уже были не хаттские, а свои? Как их отличишь?
Но капитан, по их словам, должен был очнуться сам. Якобы в этом был какой-то неврологический смысл.
Дерен, Рос и Келли сидели в пристройке к дому Айяны. Млич бродило по саду и искал спелые яблоки. Остальные ушли купаться.
После заключения мира на Юге, пилоты так часто бывали на Кьясне, что к условно капитанскому дому пришлось сделать ещё одно «крыло», для незваных гостей.
Рэма Эмор и Бо сначала утащили купаться, но через пару часов парень вернулся, чтобы проверить, не отпустили ли с занятий Амаль.
Не обнаружив девушки, он решил глянуть на капитана. Подобрался к окну спальни и заглянул. Там Дерен его и застукал.
— Я тихонько, — прошептал Рэм. — А сколько он ещё будет спать?
Дерен пожал плечами. Заставил себя улыбнуться.
Он учил себя отвечать на эмпатию младшего, несмотря на собственное беспокойство и тяжёлые мысли. Слишком велики были шансы, что капитан очнётся, но собственное создание так и не вернётся к нему. Наложение энергоматрицы сознания — это было сложно даже для хаттов.
— А как вы познакомились с капитаном? — спросил Рэм.
Лейтенант вздохнул. Вот так вот поулыбаешься ташипу, а он тут как тут со своими вопросами…
— По образованию я — гражданский пилот, — терпеливо пояснил он. — Успел немного полетать на торговых линиях. Но потом мне довелось понять, что такое зло.
— И ты поступил в Армаду?
Они отошли от окна, усели на траву рядом с клумбой.
— Да, — кивнул Дерен, вспоминая. — Меня взяли на «Абигайль». Это Южное крыло, но капитан пилотов не жалел, и нас бросали куда попало. И под спецон тоже. Тогда наше командование как раз начало понимать, что гуманизм кончился, и шлюпки могут лупить светочастотными по грунту. С капитаном Пайелом мы сошлись на Аннхелле. Нас отдали под его руку, и я в первый раз увидел капитана, который спустился с орбиты, чтобы быть рядом со своими бойцами. Он умел управлять шлюпкой, мог пройти марш-бросок с десантом. Таких капитанов больше нет ни на Севере, ни на Юге. Его не учили в высшей школе Академии, он вырос из таких же пилотов, как мы с тобой, и знал про личный состав всё. Не просто для стратегического планирования, а понимал, как это будет на твоей шкуре. В общем… Я вернулся на «Абигайль» и попросил крестного, чтобы он мне помог перевестись.