Танец тюльпанов - Ибон Мартин

Я не сводил взгляда с засушенного тюльпана. У меня кружилась голова. Внезапно вся моя жизнь оказалась одной большой ложью. Наверное, он что-то говорил, извинялся, объяснял, но я больше не слушал. Я вспоминал каждый раз, когда моя мать заставляла меня чувствовать себя самым нежеланным ребенком в мире. Сколько раз я потом рыдал в уголке, не понимая причин этого презрения?

Теперь, когда все стало на свои места, я почувствовал себя еще хуже. Ведь я прожил не свою жизнь.

— Цветок был завернут в пеленки. Думаю, женщина, которая оставила тебя в монастыре, положила его туда в знак прощания.

— Кто она? — мой голос тоже охрип, я едва мог говорить.

— Мы не знаем.

— Почему она бросила меня?

Мой отец — или этот умирающий человек, которого я называл так до этого дня, — ответил не сразу. Наверное, он решал про себя, стоит ли солгать мне, чтобы не причинять больше боли, или сказать правду. В конце концов я сам озвучил ответ, и истина буквально ударила меня под дых:

— Потому что она не любила меня.

Вторник, 30 октября 2018

Сестеро окружило море микрофонов. Три передвижных станции со спутниковыми антеннами, развернутыми для трансляции, были лишь верхушкой айсберга. Из-за нового убийства перед монастырем собрался десяток журналистов, недавно прибывших в Гернику для освещения дела Убийцы с тюльпаном.

Возвращаясь из полицейского управления, Сестеро не смогла устоять перед искушением и включила радио в машине. За исключением одной музыкальной станции, все остальные лишь сеяли тревогу по поводу событий в Урдайбае. Худшим, конечно, был Аймар Берасарте с «Радио Герника». Преступление, совершенное в самом сердце закрытого монастыря, породило ряд нелепых предположений, вроде тех, что сейчас озвучивали репортеры:

— Уже подтвердилось, что Убийца с тюльпаном — это одна из монахинь?

— Правда ли, что в монастыре обнаружили человеческие останки?

В попытках сдержаться Сестеро прикусила язык. Она бы с радостью нагрубила им, но это непозволительная роскошь. Она говорит от лица всех полицейских, и это знание тяжелым грузом давило на плечи. Пожалуй, стоило поручить это Чеме. В конце концов, он же хотел возглавлять группу?

Вопросы журналистов звенели в ушах, и она вспомнила, о чем предупреждал ее Мадрасо, когда назначил ее руководителем Отдела по расследованию особых преступлений.

— Помимо всего прочего тебя ждет внимание прессы. Обращайся с ними тактично, если хочешь избежать проблем.

Именно это она и делала, по крайней мере, пыталась, хотя с каждой минутой становилось все сложнее.

— Следствие идет под грифом «секретно», — заявила она, подняв руки, чтобы они замолчали. — Другой информации я не могу вам предоставить.

Журналистов этот ответ не удовлетворил. Они обрушили на нее каскад новых вопросов. Сестеро представила себе разрушительную армию ведущих ток-шоу, готовых к бою. Как только она вернется в монастырь, на экраны и в радиостудии просочатся самые безумные теории — те, что нисколько не способны снизить общественную тревогу. Она отправилась на встречу с прессой, чтобы снизить накал страстей среди населения, если такое в принципе возможно.

— Прошу вас, не мешайте нам работать. В деле есть значительный прогресс. Могу сказать, что смерть в монастыре не имеет почерка Убийцы с тюльпаном.

— Тогда почему расследование ведет ваше спецподразделение? — возразила репортерша в роговой оправе. Она сунула желтый микрофон с логотипом радиостанции прямо ей в лицо, и Сестеро пришлось чуть увернуться, чтобы он ее не задел.

— Мы пытаемся исключить связь между этими преступлениями, — объяснила она и сделала шаг назад. — А теперь, если позволите, мне нужно вернуться к работе.

— Сержант… — обратился к ней парень с бородой.

И снова посыпались вопросы. Только теперь они стали еще более навязчивыми. Все хотели, чтобы детектив ответила на вопросы их издания до ухода.

Сестеро была уже на грани. Они что, не понимают, что чем больше времени они тратят впустую, тем дольше придется искать убийцу? Правда, скорее всего, им на это наплевать.

— Хватит! Уважайте работу полиции, пожалуйста, — попросила она с мрачным видом. После чего развернулась и ушла обратно в монастырь.

Полицейские в форме не дали журналистам последовать за ней. Монастырь был местом, где произошла насильственная смерть, и доступ сюда имела только полиция.

— Будут ли еще преступления?

Вопрос, который задал незнакомый репортер, повис в воздухе. Сестеро понимала, что это плохое окончание встречи. Худшее. Ей хотелось повернуться к ним и заверить, что этого не случится. Но она ничего не сделала. Обещать что-то было не в ее силах. И ужаснее всего было то, что ей совершенно нечем было их убедить.

* * *

— Как успехи? — спросил Айтор, едва она появилась на пороге кельи.

— Они придурки.

Айтор поднес руку ко лбу.

— И ты послала их ко всем чертям?

Сестеро покачала головой.

— Я обращалась с ними исключительно вежливо.

Взгляд Айтора выражал недоверие. Но сейчас не это было главным.

— Чема в келье напротив, допрашивает подозреваемую, — сказал он, вручив ей подушку в прозрачном пакете. — Вот предполагаемое орудие убийства.

Кивнув, Сестеро сделала шаг к кровати. Там, с открытым, как у выброшенной на берег рыбы, ртом, лежала покойница. На бледном лице выделялись синие губы, а глаза словно заледенели.

— У тебя бальзам при себе?

Айтор протянул ей флакон, и Сестеро нанесла мазь под нос. Он не перебивал запахи, но заглушал их пряными нотками.

После смерти внутренние мышцы настоятельницы ослабли. Не что-то из ряда вон выходящее — так происходило со всеми жертвами удушья, которых Сестеро видела за свою жизнь.

— Простите… Мне нужно было кое-что выяснить… Фу, ну и воняет же тут.

На пороге появилась Хулия. Она подошла к настоятельнице и молча на нее уставилась. На ее лице застыло презрение. Остальные молчали. Они знали, что ей это нужно.

— Я впервые стою перед трупом и не чувствую жалости, — призналась она. Ее глаза были все так же полны печали, как в тот момент, когда она выбежала из полицейского управления, увидев имена родителей на обратном адресе конверта. — Только гнев. У меня было столько вопросов к ней…

Сестеро положила руку ей на плечо.

— Бумеранг всегда возвращается. Посмотри на нее. Могла ли она вообразить, что ее жизнь оборвет одна из сестер, которыми она управляла столько лет?

— Легко отделалась, — возразила Хулия и тут же пожалела о своих словах.

Сестеро пропустила это мимо ушей.