Ангелы Черчилля - Руби Джексон

Обучение состояло из долгой теоретической подготовки и еще более длительной практики. Она училась увлеченно, не жалея себя и не сетуя на усталость. Перед ее мысленным взором постоянно представали вселявшие в нее бодрость лица мальчугана с пустоши, Рона, Чарли и Эдейра. «Я стараюсь и ради вас, и ради живых», – твердила она им и себе. Стажерам говорили, что авиазаводы выпускают все больше самолетов, а значит, растет спрос на летчиков.

Чем больше она узнавала, тем лучше понимала, как много упустила оттого, что рано ушла из школы. Она чувствовала свою неполноценность по сравнению с девушками и женщинами, переходившими в АТА с других квалифицированных должностей, хотя большинство из них были дружелюбны и ничуть не зазнавались.

– Мы все здесь делаем общее дело, Дейзи, – заверил ее один из инструкторов. – В АТА самое главное – не то, кто ты, а насколько хорошо летаешь.

Это повышало ее самооценку. Она помнила слова Эдейра и Томаша, опытных профессионалов, что из нее получится отличная летчица. Теперь она уже не со страхом, а с радостным предвкушением ждала своего первого полета в роли квалифицированной летчицы АТА. До него, правда, было еще довольно далеко.

У нее были занятия по метеорологии, о которой она не имела ни малейшего понятия, по ориентированию по карте – это не составило труда, ведь она читала дорожные схемы с восьми-десяти лет, по «техническим характеристикам» – вот это оказалось настоящим кошмаром, целой лавиной всевозможной премудрости, – и по другим предметам. Будучи квалифицированным авиамехаником, она не испытала никаких затруднений с такой дисциплиной, как «авиамоторы».

– Вам предстоит летать ниже облаков, так что не будем тратить драгоценное время на обучение вас навигации. Самолеты оснащены компасами, иногда гироскопами, к тому же у вас будут карты.

– И, конечно, радиопередатчики? – подсказала учащаяся гораздо старше Дейзи.

– В новых самолетах, которыми вам предстоит управлять, их не будет, мэм.

Иногда с ней связывался Томаш. Он дважды навещал ее и налетал с ней еще несколько учебных часов. Она засыпала его вопросам:

– Как мне определить, где я нахожусь, когда я буду в самолете одна?

– Если бы не спешка, Дейзи, мы бы обязательно научили вас пользоваться навигационными приборами, но все дело в нехватке времени. У тебя будет компас. Неопытным летчикам транспортной авиации придется полагаться на карты местности, над которыми они будут пролетать, и на саму местность. Ты планируешь свой маршрут по карте, ищешь на ней ориентиры – реки, озера, железнодорожные линии, колокольни церквей, мосты – все, что может помочь, и запоминаешь как можно больше. Надо слушать метеосводки: плохая погода для тебя не менее опасна, чем люфтваффе. Помни об аэростатах: приближение к их тросам для тебя смертельно опасно. Осторожнее с так называемым дружественным огнем зенитной артиллерии. Но на саму карту нельзя ничего наносить…

– Почему? – перебила она его. – Я знаю, например, что на Дартфордской пустоши стоит здоровенная зенитка, и могу не отмечать ее на своей карте, но если кто-то посоветует мне не подлетать к…

– Придется все запоминать, Дейзи, – перебил он ее в свою очередь. – На твоей карте не должно появиться ничего, что могло бы пригодиться противнику.

– На карте отмечены аэродромы.

– Конечно. Противнику их расположение все равно известно, как и нам известно, где находятся их аэродромы. Они возникают не вдруг, и скрывать их нет смысла. Другое дело – самолеты…

– Это как?

– Мы не прячем их в ангары, не считая одного-двух, нуждающихся в ремонте. Ты увидишь самолеты, красующиеся на виду.

– Сумасшествие! – возмутилась Дейзи.

– Вовсе нет. Загони в ангар два десятка самолетов – и прямое попадание уничтожит их все, зато если эти два десятка рассредоточить по большой площади, то вражеский бомбардировщик будет сбит, не успев причинить большого вреда.

– А если нагрянет целая эскадрилья бомбардировщиков?

– Это гораздо опаснее. Нашим истребителям приходится их отгонять. Тебе по-прежнему хочется летать?

– Сами знаете, как я этого хочу!

– Уважаю. Тогда полетели!

Она внимательно посмотрела на него. Он был так же высок и строен, как при их первой встрече, но в грустных серых глазах притаилось еще больше боли. Темные волосы, раньше только слегка подернутые серебром, теперь сильно поседели, лицо покрылось сетью горестных морщин. Ей захотелось его развеселить.

– Где вы учились летать, Томаш?

– В чехословацких ВВС, Дейзи, в тридцатые годы. Хорошая была жизнь! А потом началось все это безумие…

Хорошо было бы побольше узнать о нем самом, его семье, если она у него была, но в нем таилась какая-то недоступность, какой-то запрет на вторжение. Зато когда она спрашивала про полеты, все барьеры исчезали.

С ней он обычно летал на «Оксфорде»; она не спрашивала, тот ли это самолет, принадлежащий полковнику Лэму. Наконец наступил волнующий день, когда ее официальный инструктор заявил Томашу, что она полностью готова к трудной жизни пилота транспортной авиации.

– Давай сосредоточимся на секретности, – предложил ей Томаш. – Спланируй полет отсюда до Старого Поместья и запомни маршрут.

У нее сильно забилось сердце. Неужели он задумал слетать в один прекрасный день туда, совершить посадку, побывать, быть может, на могиле Эдейра?

– Запомню, и что дальше?

– Дальше ты туда полетишь, я за тобой. Посмотрим, как у тебя получится.

Она засела за карты, нарисовала собственную и заучила ее. Но Томаш надолго пропал.

Она заставляла себя не тревожиться. Томаш был летчиком, он не только посвящал свое свободное время ее летному обучению, но и летал на боевые задания. Она подождет и пока что поработает; правда, ее немного обижало, что он не нашел способа ее предупредить. Она ловила себя на том, что часто о нем думает. Она видела, как он заставляет себя не горевать по своему первому, самому близкому британскому другу, чтобы помочь ей смириться с гибелью Эдейра; помнила терпение, с каким он учил ее не только летать, но и остаться в живых. Дорогой Томаш, как много у него общего с Эдейром и как много у них отличий! Она все яснее видела, насколько он ей необходим.

Она решила установить и заучить наизусть штатные скорости взлета, посадки и полета всех летательных аппаратов, с которыми ей придется, возможно, иметь дело. Затем овладела основными приемами управления этими самолетами – гидравликой, триммерами и так далее. Несколько раз она поднималась в воздух с инструкторами на учебном «Магистре» – самолете первого класса, одном из легких летательных аппаратов, на которых ей придется часто выполнять грузовые рейсы. Ей очень хотелось поделиться своим опытом с Томашем, он бы все понял! Но его все не было.

Ее первый самостоятельный полет в качестве стажерки АТА был одновременно страшным и вдохновляющим переживанием. После него ей, как и другим стажерам, пришлось совершить несколько полетов над всей страной. Эти полеты были особенно важны: в них летчицы учились избегать опасностей, в том числе заградительных аэростатов с их смертельными, часто невидимыми тросами и пальбы собственной зенитной артиллерии, тоже сулившей смерть. Они осваивали местоположение пунктов, куда им позже придется доставлять самолеты, летчиков и грузы, а то и все это вместе. Дейзи наслаждалась каждой минутой происходящего, хотя ее не отпускала грусть: рядом с ней не было никого, с кем можно было бы поделиться своей радостью.