Смертницы - Тесс Герритсен

Она могла бы и не отвечать на звонок, но все-таки полезла в сумку и, с трудом выудив трубку, увидела на дисплее незнакомый номер.

— Алло, — ответила она.

Сквозь истошные вопли Реджины она едва расслышала вопрос:

— Кто вы? — Голос был тихим, но Риццоли сразу же узнала его.

Она разом встрепенулась, нервы натянулись, как струны.

— Мила? Не вешайте трубку! Пожалуйста. Поговорите со мной!

— Вы из полиции.

Светофор переключился на зеленый, и сзади злобно загудел автомобиль.

— Да, — призналась Джейн. — Я работаю в полиции. И я пытаюсь помочь вам.

— Откуда вы узнали мое имя?

— Я была с Аленой, когда…

— Когда полиция убила ее?

Сзади снова загудел автомобиль, истошно требуя, чтобы машина Джейн убралась с дороги. «Говнюк!» Она надавила на газ и проскочила перекресток, не отрываясь от телефона.

— Мила, — продолжала она. — Алена рассказала мне про вас. Это было последнее, что она успела сказать… она просила, чтобы я нашла вас.

— Вчера вечером вы прислали за мной полицейских.

— Я не посылала…

— Двое мужчин. Я их видела.

— Это мои друзья, Мила. Мы все пытаемся защитить вас. Вам опасно оставаться одной.

— Вы даже не представляете, насколько опасно.

— Нет, представляю! — Она выдержала паузу. — Я знаю, почему вы скрываетесь, почему так напутаны. Вы были в том доме, когда убивали ваших подруг. Ведь так, Мила? Вы видели, как это случилось.

— Я одна уцелела.

— Вы можете выступить свидетелем в суде.

— Прежде они убьют меня.

— Кто?

Последовало молчание. «Пожалуйста, только не вешайте трубку, — думала Джейн. — Оставайтесь на линии». Она заметила свободное место у обочины и резко притормозила. Крепко прижала трубку к уху, ожидая, пока девушка заговорит. На заднем сиденье продолжала надрываться Реджина, с каждой минутой все больше злясь на свою маму, которая ее игнорировала.

— Мила!

— Чей это ребенок плачет?

— Это моя дочка. Она со мной в машине.

— Но вы сказали, что вы из полиции.

— Да, я из полиции. Я же сказала вам, кто я. Меня зовут Джейн Риццоли. Я детектив. Вы можете это проверить, Мила. Позвоните в бостонское полицейское управление и спросите обо мне. Я была с Аленой, когда она умирала. Я была в заложниках в том здании. — Она помолчала. — Я не смогла спасти ее.

Последовала очередная пауза. В машине шумел кондиционер, включенный на полную мощность, все так же истошно вопила Реджина, исполненная решимости добавить матери седых волос.

— В городском парке, — сказала Мила.

— Что?

— Сегодня вечером. В девять. Ждите у пруда.

— Вы придете? Алло!

Связь прервалась.

Джейн ощущала непривычную тяжесть пистолета на бедре. Некогда ее лучший друг, в последнее время он был надежно заперт в ящике комода. Она неохотно зарядила его и вложила в кобуру. С почтением относившаяся к боевому оружию, она никогда прежде не колебалась, доставая его. Должно быть, это влияние материнства, подумала она. Глядя сейчас на пистолет, она почему-то думала только о Реджине. Ведь одно движение пальцем, один выстрел, могут разлучить нас.

— Совсем не обязательно, чтобы шла именно ты, — сказал Габриэль.

Они сидели в его «Вольво», припаркованном на Ньюбери-стрит, где модные бутики уже закрывались на ночь. У ресторана по соседству слонялась разодетая публика, разогретая ужином и вином. Чего нельзя было сказать о Джейн — от волнения она едва сумела впихнуть в себя кусочек жареного мяса, которое приготовила и принесла к ним в дом Анжела.

— Можно было бы послать другую женщину из полиции, — сказал Габриэль. — Зачем тебе соваться?

— Мила знает мой голос. Она знает, как меня зовут. Я должна сама.

— Ты месяц была вне игры.

— И теперь мне пора возвращаться. — Она посмотрела на часы. — Четыре минуты, — передала она по рации. — Все готовы?

Ответил Мур:

— Мы на месте. Фрост на углу Бикон и Хантингтон-стрит. У входа в отель «Времена года».

— Я буду прикрывать тебя сзади, — пообещал Габриэль.

— Хорошо. — Джейн вышла из машины и одернула легкий пиджак, чтобы прикрыть кобуру. По Ньюбери-стрит она двинулась на запад, лавируя в толпе туристов выходного дня. Беззаботные люди, им не нужно носить на поясе пистолеты. На Арлингтон-стрит она остановилась, пережидая поток транспорта. Через дорогу начинался городской парк, а слева тянулась Бикон-стрит, где дежурил Фрост. Джейн даже не покосилась в его сторону. Она не стала оборачиваться и смотреть, идет ли Габриэль сзади. И так было понятно, что он там.

Риццоли перешла Арлингтон-стрит и углубилась в парк.

После суеты Ньюбери-стрит здесь было тихо и спокойно. На лавочке у пруда сидели в обнимку влюбленные, в порыве страсти не замечая никого вокруг. У мусорного бака возился мужчина, выуживая алюминиевые банки и складывая их в холщовый рюкзак. На лужайке под деревьями развалилась компания подростков, по очереди тренькавших на гитаре. Джейн остановилась у пруда и вгляделась в прибрежные тени. «Здесь ли она? Уже наблюдает за мной?»

Никто не подходил к ней.

Джейн стала медленно бродить вокруг пруда. Днем здесь катали на лодочках, счастливые семейства ели мороженое, а музыканты долбили в свои барабаны. Вечером вода была спокойной — черная дыра, в которой не дрожали отблески городских огней. Риццоли дошла до северной части пруда и остановилась, прислушиваясь к шуму машин на Бикон-стрит. Сквозь кусты она различила силуэт мужчины, притаившегося под деревом. Барри Фрост. Она развернулась и продолжила обход пруда, пока наконец не остановилась под фонарем.

«Я здесь, Мила. Посмотри на меня как следует. Убедись в том, что я одна».

Постояв немного, Джейн опустилась на скамейку и под светом фонаря ощутила себя звездой спектакля одного актера. Она чувствовала устремленный на нее взгляд, вторгавшийся в ее личное пространство.

Сзади что-то зашуршало, и она резко обернулась, автоматически потянувшись к пистолету. Рука замерла на кобуре, когда Джейн увидела перед собой того самого бродягу с мешком клацающих алюминиевых банок. Несколько успокоившись, она снова откинулась на спинку скамейки. Налетел легкий бриз, потревожив зеркальную гладь пруда, и в ней зарябили искорки света. Мужчина добрел до помойки, поставил свой мешок и принялся копаться в мусорном баке. Он был так увлечен своим занятием, как будто рылся в сокровищнице, и каждая его находка сопровождалась громким клацаньем алюминия. Неужели он никогда не исчезнет? В раздражении она поднялась со скамьи, чтобы уйти от него подальше.