Объяснение в ненависти - Анна и Петр Владимирские

Она не спеша позавтракала, не спеша оделась, просидела у зеркала положенное для женщины время, чтобы «набросать лицо». Вышла из дома, как всегда, ровно в восемь, чтобы газетный киоск на той стороне дороги успел открыться. В этот ранний час редкие прохожие спешили на работу, транспорт по тихой улице почти не проезжал. Она не любила пользоваться подземным переходом, и этим утром, как обычно, спокойно направилась через дорогу за своей газетой.

Внезапно выскочивший на пустую улицу грузовик со всей мощью ударил женщину. Звук был такой, словно лопнула большая стеклянная бутыль. На него обернулись все, кто был в это время неподалеку, высунула голову из киоска продавщица газет, выглянули из окон многоэтажек потревоженные во время завтрака люди. Грузовик, не притормозив, умчался. Киоскерша дико заверещала. На мостовой под кучей тряпок лежало что-то бесформенное. Из-под кучи медленно растекалась черная лужа.

…Голос докторши вновь впился в мозг Голосова-Зуева, как сверло.

— И вы забеспокоились, верно, Зуев? Она ведь могла вам все карты спутать. Вдруг бы мне что-то ляпнула? Нельзя было этого допускать. И вы ее убили. Да еще и выкрали из квартиры Цымбалов все фотографии, где была запечатлена ваша дочь.

Прудников веско заметил:

— Есть показания свидетелей, что Зуев подъезжал на джипе к дому Цымбалов в тот день. Найден грузовик, сбивший Ирину Цымбал. Так что лучше не молчите.

Все смотрели на Степаныча, но он не проронил ни слова.

— А потом произошло и вовсе неожиданное, — сказала Вера. — То, что не укладывалось ни в какие схемы. Просто насмешка судьбы! Артем получает от покойного Карапетяна наследство. Его не просто выпускают из-под ареста — он становится совладельцем ресторанной империи. Невыносимо! Верно, Кристина? Именно поэтому вы решили устроить взрыв и убить его. Вместе со всеми нами. Когда все собрались в «Кухне холостяка», Голосов установил взрывное устройство в жарочный шкаф. Оставалось только вовремя уехать вместе с Кристиной.

— Но ведь меня тоже вызвали звонком, — вспомнил президент рыбной фирмы.

— Это я вам позвонил, — решился все же открыть рот водитель.

— Как благородно, — сыронизировала Вера. — На самом деле вы, Янис, еще могли пригодиться этой «сладкой парочке»! Ведь все остальные погибли бы якобы в результате теракта.

— Какой ужас! — закрыла лицо руками беременная Зозуля.

В наступившей тишине прозвучал нежный голосок Кристины:

— Янис, — прощебетала она, — ты ведь не веришь во все эти сказки? Вспомни, как нам было хорошо! Забери меня отсюда, убери этих сумасшедших. Им лишь бы обвинить кого-нибудь. Ну?

Пылдмаа, как в трансе, двинулся к ней. Вера Лученко щелкнула пальцами перед его носом, он вздрогнул и остановился. Лицо эстонца мучительно исказилось, он схватился за виски, отвернулся и отошел в сторону.

Все было ясно.

— Что вылупились? Бляди офисные, щекочет нервишки?! — внезапно обрушилась на сотрудников Кристина. — Ах ты ж как глазки загорелись! Теперь ночи спать не будете! Все будете думать-гадать, трахалась я с родным папкой или нет!

Никто не ожидал такой агрессивной атаки со стороны всегда правильной и корректной Кристины. Она лишь презрительно вздернула подбородок. Дескать, любуйтесь, сволочи, все равно я вас всех презираю! Ей до смерти хотелось выдать всем им вместе и каждому в отдельности порцию ненависти.

— Вы жалкие марионетки в моих руках! Ты, Костик, думал, что очень крутой! Круче вареных яиц, блин! А ты букашка, жалкий червяк, которого я как захочу, так и подставлю! Пару слов этой дуре Майке, пару слов тебе — и вы уже полезли друг на друга, как гамадрилы! И ты, старый козел, ничего не понял. — Кристина посмотрела на Хрущинского как на что-то омерзительное, дурно пахнущее. — Когда мой папенька тебя, тварь безмозглую, напоил и ты дал просраться дуре Щербаковой насчет прайса, ты думал, что сам больно умный? Да ты просто тряпка гнилая, вот ты кто!.. А Темочка? Кто он такой, этот Сирик? Нищета голозадая! Почему все ему? За что? Что он сделал этому старикашке Карапетяну? Слышь, Тема, может, ты голубой? А?

— Криста! Что ты говоришь, опомнись! — умоляюще сложила руки Виктория. — Нельзя же быть такой…

— Какой? Ну какой, договаривай! Кукушка тупая! Я просто говорю вслух все то, о чем вы шепчетесь по углам! Разве не об этом вы парились, с тех пор как Темке счастье привалило? Может, вы ему не завидовали?

— Нужно было тогда не ему, а тебе с Карапетяном разговоры разговаривать! — огрызнулся вместо Зозули Головач.

— А мне, может, западло было! — прищурила глаза-незабудки Голосуй. Она повернулась к эстонцу. — Что спрятал голову? Не хочешь видеть такую, настоящую? Глупенький! Ты у меня во где был бы! Как и папаня. —

Теперь она обрушилась на Зуева. — Он меня демоном считал, придурок. А сам только и знал, что водку по вечерам глушить с таблетками…

Никто уже не мог ни слышать, ни видеть Кристину. Ее ангельская внешность: огромные голубые глаза, роскошные шелковые волосы — вся ее стать красавицы была невыносимым контрастом тому, что она говорила и делала. Наверное, Степаныч не выдержал: он прыгнул на Кристину и почти достал ее. Продуманно расставленные коллеги Прудникова тут же схватили его. Образовалась куча мала. Зуев как будто не чувствовал боли от вывернутых рук. Он смотрел на дочь не мигая и все пытался вырваться. А она снова стала спокойной.

— Какое обвинение мне предъявляется? — поинтересовалась она у Прудникова. — Повторяю, я никого не убивала. Больше ничего знать не знаю.

— Есть такая статья: соучастие в убийстве, — ответил капитан. — В данном случае в нескольких.

Кристина безмятежно улыбнулась.

— Посмотрим. Адвокатам тоже нравятся девушки с большой грудью и крепкой попкой! — Неожиданно она сделала неприличный жест. — Вот увидите, меня оправдают! Адвокат так распишет про бедненькую девочку, изнасилованную папенькой в раннем детстве…

— Кристинка! — прохрипел Степаныч, закрывая ладонями лицо.

— В суде на меня будут смотреть как на несчастную жертву. Да еще Янис наймет самого лучшего адвоката, правда, дорогой? Зря, что ли, я с тобой трахалась? А, милый?!

Янис дернулся, хотел что-то сказать, но только закашлялся. Повернулся спиной к бывшей возлюбленной. Никогда он не чувствовал себя так мерзко.

— Раковая клетка, — поставила диагноз Лученко. Сказала так, что эти слова прозвучали приговором. Никто не стал уточнять, что она имеет в виду, и Вера продолжила: — Повторяю для тех, кто не понял: карабкаться к вершинам карьеры по трупам — это метод раковой клетки. Метод простой и в то же время самоубийственный. Поясню на примере организма. Раковая клетка — это клетка, почему-то утратившая связь с другими клетками, живущая сама по себе, неуправляемая. Как невменяемая или преступница. Обычные клетки на всех уровнях служат организму как высшему целому. По заданной программе высшей целесообразности они питаются, размножаются и умирают. А раковая клетка служит сама себе. Живет ни с чем и ни с кем не считаясь. С ненавистью пожирает соседние клетки и безостановочно размножается. Но в своей темноте, узости и слепом эгоизме она не понимает, что пожирает организм, кормящий ее. Убивает его вместе с собой. Результат — смерть, самоубийство от ограниченности… Наверное, миллионы лет назад, когда жизнь на Земле вся состояла из одноклеточных примитивных организмов, все они были подобны раковым. И заняты исключительно пожиранием один другого. Но этот тупиковый путь сменился эволюцией организмов. Жизнь пошла дальше.