Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци

– Боже, я совсем забыла! Модели появятся в одиннадцать, а до этого надо расставить свет и реквизит. Опять времени будет в обрез. Я наверняка опоздаю. Нужно ведь еще все погрузить в машину, а там выгрузить.

– Хочешь, я поеду с тобой? Я особо не занята. Домашним заданием займусь потом. Времени еще предостаточно. Буду твоей ассистенткой. Мне давно хотелось посмотреть их фотостудию. Кстати, а где они помещаются?

– На Сохо-сквер. Туда не очень удобный подъезд. Но сейчас еще утро и движение не слишком интенсивное. Дорогая, ты мне этим очень поможешь. Спасибо.

– Вот и отлично, – сказала Нони, целуя мать.

Уж лучше собираться, чем стоять и беспомощно смотреть, как она плачет.

* * *

«Стайл-хаус» размещался в высоком, элегантном здании начала Викторианской эпохи. Невзирая на красоту, здание было во многом не приспособлено для редакции модного журнала. Зато его местоположение как нельзя лучше отвечало назначению «Стайла», являющегося одним из главных законодателей английской моды. В полумиле отсюда, на Голден-сквер, в похожем здании находился «Вог-хаус». Фотографы и фотомодели, приходившие на встречи или пробы, всегда испытывали легкое недоумение: туда ли они пришли и не перепутали ли здания.

Помимо собственно редакции, рекламного и издательского отделов, на верхнем этаже каждого особняка помещалась фотостудия. Там по коридорам бродили красивые, изящно одетые женщины. Многие из них были высокие, как жирафы, и элегантные, как модели, с которыми они имели дело. В обоих журналах платили так мало, что сотрудники вынуждены были постоянно искать побочный доход.

– Жаль, что здесь уже нет милого Седрика, – вздохнула Адель, вводя Нони в студию. – Какой был чудесный человек! А как легко с ним работалось! Он умел вдохновить одним взглядом. Я так тоскую по нему.

Седрик Рассел был легендарным эксцентричным фотографом тридцатых годов. У него Адель начинала стилистом и многими своими дальнейшими успехами была обязана ему.

– Я пробудил ее к жизни, – любил повторять Седрик, разглаживая при этом свои золотистые локоны и снимая редкие пылинки с безупречно сшитого пиджака. – Я ее муза.

Они всегда оставались добрыми друзьями. Дружба сохранялась и потом, когда Адель вышла за Джорди. Седрик мог бы жить и сейчас. Умер он довольно нелепо: от заражения крови, вызванного перитонитом. Смерть этого человека больно ударила по Адели. Она чувствовала, что так до конца и не оправилась. Вместе с ним она потеряла величайший источник радости и остроумия. И стоило ей оказаться в здании «Стайла», как ее глаза наполнялись слезами.

– Да, он был потрясающим человеком, – сказала Нони, чувствуя, что ее мать утратила ориентацию во времени. Они безбожно опаздывали. – Maman, нас уже заждались. Идем быстрее. Бери сумки, а я понесу твои фотоаппараты. Прибавь шагу!

Очутившись в фотостудии, Нони осторожно поставила на пол большую сумку с камерами и пленкой и огляделась по сторонам. Она привыкла к домашней студии матери. Здесь было больше пространства и, в отличие от мансарды Адели, чувствовалась жизнь. Возле стен стояли гардеробные стойки со множеством платьев. Стены украшали фотографии великих: Нормана Паркинсона, Ирвинга Пенна и потрясающего английского фотографа Джона Френча. Он прославился тем, что сам никогда не щелкал затвором, поручая это ассистенту. Френч подавал ему оригинальный сигнал – серию молниеносных постукиваний по полу, которые сопровождались властными криками: «Пора!»

Другую стену украшали знаменитые современные фотомодели: Барбара Голен, Фиона Кэмпбелл-Уолтер, Бронуэн Пью. У них были совершенные фигуры, надменные лица, грациозность балерин и величие кинозвезд. Их всегда видели безупречно причесанными, с наложенной косметикой и, разумеется, в безумно элегантной одежде.

Угол занимала гримерная. Там вся стена была зеркальной, с матовыми лампами по краям. Возле стены стоял длинный гримерный стол. На банкетке, спиной к ним, сидела девушка и вдохновенно разглядывала себя в зеркале.

– Адель, ну наконец-то вы появились! Я ждал вас раньше.

Это был Дункан Ллойд, администратор фотостудии. Нони сразу обратила внимание на его странный наряд: прекрасно сшитый костюм, свободная белая шелковая рубашка и балетные туфли.

– Ради бога, извините, Дункан. Но теперь мы здесь. А где модели?

– Только одна.

– Другая, наверное, сейчас подойдет?

– Я так не думаю.

– Почему?

– Потому что ее не заказывали.

– Что? Быть того не может. Я сама ее заказывала.

– Боюсь, Адель, что вы этого не сделали. Я проверил журнал заказов. Смотрите: здесь значится только одна девушка. Агентство Хоупа Ламли. Марелла Коуп-Браун. И больше никого.

Адель с тяжким вздохом опустилась на стул:

– Какой ужас! Нам обязательно нужны две девушки. Весь замысел строится на зеркальных отражениях. У одной черное платье и белая шляпа, у другой – наоборот… Даже не знаю, зачем я вам это рассказываю. Нужно просто найти вторую модель.

– Отлично. Великолепно, – произнес Дункан, хотя ситуация была прямо противоположной. – Марелла сейчас гримируется. Возможно, она нам кого-нибудь порекомендует.

Марелла от рекомендаций воздержалась. Едва повернувшись к Адели, она наморщила свой изящный носик и заявила, что не может назвать имени ни одной модели ее уровня, с которой бы ей хотелось работать в паре. Адель схватила телефонную трубку и принялась обзванивать агентства. В ее голосе ощущалась паника. Адель и сама понимала бессмысленность этих звонков. Высококлассных моделей заказывали заранее, а не за полчаса до съемок.

В студии появилась Лора Проктор-Рейд, редактор отдела моды, – высокая и необычайно тощая женщина, в изящном черном костюме и шляпе, напоминающей огромный гриб. Шляпу украшали страусовые перья. Ее наряд больше годился для похорон, чем для фотосессии. Следом за Лорой, почти упираясь ей в спину, шла ассистентка. Лицо ассистентки почти скрывалось среди свитеров и обувных коробок, которые она тащила.

– Здравствуйте, Адель. Вся остальная одежда уже развешана. Полагаю, вы ее видели. Я хочу начать с костюмов, а потом перейти к юбкам и свитерам. Смотрите, какой дивный костюм от Джона Каваны. Я им просто очарована. Могли бы начать с него, в паре со Стибелем. Кстати, а где другая девушка?

– Она… Понимаете, она…

– У вашей дочери подходящий вид, – растягивая слова, изрекла Марелла, успевая подкрашивать губы и разглаживать помаду специальной щеточкой. – Очень французский типаж. Наверное, она бы смогла…

Редактор отдела моды пропустила это мимо ушей.

– Она что, еще не соизволила явиться? Ну совсем девицы разболтались. Придется мне самой разговаривать с Питером. А за опоздание вычтем из ее гонорара. Три фунта в час – слишком хорошие деньги, чтобы позволять себе опаздывать.

– Лора, здесь… боюсь, произошла ошибка. Вторую модель вообще не заказывали. Это целиком моя вина. Простите меня, ради бога!