Похитители бриллиантов - Луи Буссенар

Зная это, Александр успокоился и стал посвящать в эти причудливые обычаи своих друзей, и те с интересом созерцали картину, которую видели только редкие европейцы.

Тут были и примерные боевые схватки, и состязания в беге, в борьбе, в стрельбе, были пантомимы, пляски и разные другие упражнения, в которых эти дети природы большие мастера.

Все закончилось необычайной пляской самого Сешеке. Ему принесли огромную тыкву, выкрашенную в белый цвет, на которой незатейливые художники нарисовали как сумели черной краской нос, глаза, рот и уши. Монарх надел этот уродливый сосуд на голову, а туловище втиснул в некое подобие бочки, сплетенной из гибких ветвей. Наружу торчали только руки и ноги. Бочка тоже была размалевана белой и черной красками, кроме того, она была увешана бычьими хвостами и страусовыми перьями. Ее также украшала положенная наискось широкая полоса красной саржи.

Воины построились в ряд и затянули монотонную песню, сопровождая ее хлопаньем в ладоши. Сешеке стал шагах в тридцати от них и начал необыкновенное представление: он разыгрывал разъяренного дикого зверя — прыгал, размахивал руками, скакал, а восторженные аплодисменты лишь усиливали его хореографическое рвение. Так продолжалось добрых полчаса. Наконец монарх выбился из сил. Он скрылся, но мгновенно снова вернулся в своем обычном одеянии.

— Вот уж действительно, — сказал Альбер, — ничего подобного я и во сне не видал. Нужно покинуть наши цивилизованные страны и приехать в Африку, чтобы увидеть такое необыкновенное зрелище.

— Я но разделяю твоего мнения, — ответил Александр своим обычным насмешливым тоном. — У нас во Франции на светских вечерах и на провинциальных танцульках современные Терпсихоры тоже выкидывают немало штучек.

— Ты смеешься!

— Нисколько. Вспомни наши светские котильоны, когда танцоры надевают ослиные головы, свиные рыла и еще многое другое и вертятся не менее глупо, чем этот почтенный макололо, но несравненно менее ловко.

— Пожалуй, это верно.

— Заметь, кроме того, что здесь на таких торжествах тоже подается шампанское.

— Шампанское? Здесь? Ну, знаешь, это было бы уж чересчур неожиданно!..

— А ты слышишь, как оно стреляет? Ты видишь, как оно пенится в бокалах из тыквы? Не бойся, попробуй! Здесь нет химии, это вино не боится никакого анализа. На, пей!

Мальчик поднес Александру бутылочку, представлявшую собой не что иное, как колено бамбука. Пробка вылетела с треском.

— Великолепное вино! Не уступает Редереру! — воскликнул Альбер. — Слушай, ты, я вижу, все здесь знаешь! Расскажи, как оно приготовляется.

— Редерер, Клико или Монтебелло[37]— можешь называть его как хочешь, но приготовляется оно просто-напросто из плодов местной пальмы, которую жители называют «пальмира». Однако, давай потише — наступает важная минута.

Сешеке изрядно выпил и уселся на своей эстраде, покрытой леопардовыми шкурами. Глашатай пригласил европейцев и обоих батоков занять места на втором возвышении, а затем, когда все уселись и воцарялась тишина, он произнес длинную хвалебную речь в честь своего господина и его доблестной армии. Потом он рассказал о победах, какие племя макололо одержало над своими врагами, о прибытии белых людей, прибавил, что все хотят жить в мире, и закончил в следующих выражениях:

— Белые люди добры, у них честные сердца. У макололо добрые сердца. Сешеке никогда никому не сделал зла. Раз белый вождь — Друг Сешеке и Магопо, пусть батоки и макололо объединятся как братья. Я все сказал.

Затем он принес железную лопатку, довольно искусно выкованную местными кузнецами, и стал копать глубокую яму.

Сешеке спустился со своего высокого сиденья и медленно, с достоинством подошел к ней. Он взял связку копий, обломал наконечники и молча бросил их в яму. Поднялся Гэн, тоже подошел к яме и бросил в нее порох, пули и нож, которые ему дал Александр.

Глашатай засыпал яму, воткнул в нее зеленую ветку, по данную Гэном, и воскликнул:

— Скорее порох, пули и ножи вырастут на этом дерево, чем будет нарушена дружба, которая отныне связывает батоков и макололо. Его листья скорей обратятся в пики и наконечники, чем батоки станут врагами макололо.

Тут Сешеке протянул руку Гэну прижал его к груди и на звал своим сыном.

Во время этой трогательной церемонии, когда в столь полной мере осуществлялись все желания европейцев, Александр, которому высокий рост позволял видеть все, что происходило далеко по ту сторону забора, окружавшего Котлу, заметил нечто такое, что вызвало у него удивление.

Несколько человек из племени макололо бежали со всех ног и кричали от ужаса, потому что приближалось черное войско, предводительствуемое человеком, в котором нетрудно было узнать европейца.

Намерения наступавших были явно враждебны, и Александр поделился своей тревогой с Альбером и Жозефом.

— Недурное завершение мирных переговоров! — воскликнул Александр. — Это идут батоки! Сейчас тут такое начнется!.. Нельзя этого допустить! Надо поспешить к ним предупредить непоправимую катастрофу!.

Одиссея Сэма Смита. — Опасная профессия. — Вор с причудами. — История с лошадью. — Охота за Сэмом Смитом. — Из огня да в полымя. — Засада. — Африканские воины. — Реванш Сэма Смита. — Магопо и батоки. — Смит использует свое сходство с Александром. — Смерть макололо!..

С некоторого времени Сэма Смита преследовали неудачи. Читатель уже знает, что бандит был вынужден покинуть Австралию: длинный ряд преступлений, от которых он ждал обогащения, принес ему только громкую, но опасную славу. В Южную Африку он приехал в надежде, что здесь промышлять будет легче.

Сначала счастье как будто ему улыбнулось. В Нью-Раше, Олд-де-Бирсе и Нельсонс-Фонтейне искатели алмазов были так напуганы его смелостью, что он легко смог обложить их данью, и они платили беспрекословно. Но вскоре это им надоело. Надоела и беспомощность полиции, которая никак не могла положить конец подвигам неуловимого негодяя. Они решили, что надо защищаться самим, и организовали своего рода союз для борьбы с разбоем. Тогда первым делом прекратили свою деятельность мелкие жулики, потому что на приисках ввели грозный суд Линча и стали без разговоров вешать не только виновных, но и подозреваемых. Правда, тут и там на мимозах болтались несколько ни в чем не повинных, это верно, но урок не пропал даром, и пошатнувшаяся нравственность укрепилась очень быстро.

Сэму Смиту удавалось обходить сети, расставленные ему на каждом шагу, но для этого уже требовалась исключительная осторожность, и нападать он мог только на людей совершенно одиноких. Между тем Сэм Смит был не только смельчак, но еще и человек с причудами. И когда обстоятельства низвели его до положения простого грабителя с большой дороги, он потускнел, он утратил блеск, который сделал его имя легендарным в Австралии.