Возлюбленная воина - Моника Маккарти

— Разденься для меня, Тина. Медленно.

Отчаянно покраснев, она подчинилась. Глядя на мужа в упор, она медленно снимала один предмет одежды за другим.

У Тора создалось ощущение, что его поджаривают на медленном огне. Дойдя до нижней сорочки, Кристина явно вошла во вкус, начала плавно поднимать ее, показала длинные стройные ноги и остановилась, так и не открыв того местечка, где сосредоточилась ее женственность.

Призывно улыбнувшись, она сделала несколько танцевальных движений, но от этого сорочка не поднялась выше. И только когда Тор издал громкое рычание, готовый в клочья разорвать проклятую тряпку, она подняла сорочку выше. Мужчине пришлось схватить одной рукой другую, чтобы только удержаться и не протянуть обе руки к ней.

Она поднимала сорочку все выше, и наконец Тор увидел полные груди с розовыми затвердевшими сосками.

Стянув сорочку через голову, Кристина отбросила ее в сторону и замерла. Она была великолепна в своей наготе. Последние солнечные лучи, проникшие в комнату сквозь единственное окно, осветили ее кожу нежным теплым светом.

— Иди ко мне, — позвал он, не узнав собственного голоса.

Кристина сделала, как он просил, и остановилась прямо перед мужем. Тор отчетливо видел, что она смущена, но решил быть безжалостным.

— Прежде всего, я должен убедиться, — сурово проговорил он, — что ты здорова.

Она бросила на мужа неуверенный взгляд.

— Как?

— Ты ляжешь в постель и дашь мне возможность осмотреть все твое тело в мельчайших деталях.

Не в силах больше сдерживаться, он провел ладонями по округлости бедер и в очередной раз восхитился нежностью кожи.

Ее глаза расширились, потом возбужденно загорелись.

Кристина легла на кровать — чувственный пир для взора.

Тор встал над ней на колени и начал свое исследование. Сначала он накрыл поцелуем рот, потом проложил поцелуями дорожку к уху и шее, зарылся лицом во все еще влажные волосы, ощутив богатый аромат лаванды.

Кристина извивалась под ним, но он не касался ее руками — только губами. Пока нет. Словно кающийся грешник, он подвергал пытке самого себя. Губами и языком он исследовал руки, пальцы, плечи, потрясающие груди… Впрочем, на грудях он задержался дольше. Он всасывал их, лизал, слегка прикусывал соски до тех пор, пока Кристина не начала выгибаться под ним и издавать чувственные стоны.

Чувствуя ее желание, он скользнул ниже, по мягкому животу и бедрам.

Кристина дрожала от желания, хотя не могла бы сказать, чего именно сейчас хочет. И Тор был намерен ей это показать.

Он раздвинул ее ноги и положил их к себе на плечи.

Судорожно вздохнув, она попытался сдвинуть ноги, но в результате только притянула его ближе.

Тор описывал языком круги по внутренней стороне бедер до тех пор, пока ее тело не расслабилось снова. Он тыкался носом, лизал, дул, и вскоре она задрожала.

— Смотри на меня, Тина, — приказал он. — Ты должна видеть, как я пробую тебя на вкус.

Кристина встревожено пискнула. Ее тело била крупная дрожь. И когда Тор проник в нее языком, она отпрянула, но он держал ее крепко.

— Твой вкус восхитителен, дорогая, — он снова заработал языком, — и я не упущу возможности насладиться им.

* * *

Кристине казалось, что она умирает от невыносимых ощущений. Покрывая поцелуями тело, муж едва не довел ее до безумия. Но когда она увидела его золотоволосую голову у себя между ног и поняла, что он собирается сделать…

Сердце, до этого пытавшееся выскочить из груди, попросту остановилось. Выходит, он хочет поцеловать ее в самое интимное место. Мышцы напряглись в ожидании. Кристина понимала, что вот-вот испытает нечто новое, особенное.

После первого прикосновения языка она дернулась, после второго ее стала бить дрожь. Ощущения набегали волнами, затуманивая разум, околдовывая тело.

Она снова и снова выкрикивала имя мужа, не в силах противостоять потрясающим ощущениям, которые дарил его язык.

Его рот творил чудеса. Прошло совсем немного времени, и Кристина, не вполне понимая, что с ней происходит, забилась в сладких судорогах.

Но и тогда Тор не оставил ее в покое. Он переместился вверх и, глядя в затуманенные страстью глаза, вошел в нее. Оказавшись внутри, он не стал двигаться, а замер, крепко прижав жену к себе.

Она таяла в его руках, наслаждаясь каждым мгновением.

Эта близость продолжалась довольно долго. Они только обнимали друг друга и смотрели друг другу в глаза.

А потом Тор начал двигаться. Медленно. Уверенно. Решительно.

Он никуда не спешил, как будто вдох распоряжении было все время в этом мире. Впрочем, они сами были миром.

Затем движение ускорилось. Толчки стали сильнее. Тела мужчины и женщины в едином ритме двигались навстречу друг другу.

Кристина видела, как напряглось лицо мужа, вздулись мускулы на руках и плечах. Его кожа стала горячей, на лбу показались капли пота. Он двигался очень быстро и все время не сводил с нее пристального взгляда чистых голубых глаз.

— Иди со мной, Тина, — прохрипел Тор.

Боже, иначе и быть не могло. Ее дыхание стало прерывистым, спина выгнулась, и мир начал разваливаться на части, но теперь не яростным взрывом. Это было медленное потрясение, которое началось глубоко внутри и распространилось во все стороны мерцающими волнами чувственного наслаждения.

Муж был рядом, и к высшей точке они пришли вместе.

В тот момент мечты казались такими близкими, что Кристина могла протянуть руку и схватить их.

Кристина прислонилась к груди Тора, на ее голом животе лежал кожаный том, а ноги были прикрыты смятыми простынями. Утреннее солнце заливало комнату ярким светом, и она вполне могла читать.

Вернее, пытаться читать, потому что возмущенный супруг ее постоянно прерывал. Она как раз дошла до той части истории, когда Ланселот унизился до езды в телеге, чтобы только спасти даму своего сердца, и Тор ехидно фыркнул.

Она опустила книгу и повернулась к мужу.

— Если ты не хочешь слушать, я могу и не читать.

— У этих рыцарей весьма странные представления о чести, — сообщил Тор с нескрываемым презрением. — Подумать только, он посчитал для себя оскорбительным проехаться в телеге. Да я бы прополз через кучу навоза, чтобы только спасти тебя.

У Кристины от удивления открылся рот. Ну как на него сердиться? И кто бы мог подумать, что навозная куча может быть такой романтичной?

Она потянулась, чтобы чмокнуть мужа в щеку.

— Это так мило с твоей стороны.

— Мило? — Его глаза потемнели. — Да я и слова такого не знаю.