Цена изменения - Ольга Антер

ведь вспоминала она, по сути, не худшие моменты, чего никак не скажешь о бьющемся в руках мимика малыше.

– Вспомни.

Аори провалилась, словно в сон. Спокойную, легкую дрему под плотным листвяным пологом, защитившим от лучей полуденного солнца. Деревья чуть слышно нашептывали песни тысячей нежных голосов, и изменяющая невольно прислушалась к одному из них. Печальному и потерянному, листу, оторванному от ветви жестокой рукой и ушедшему в небытие среди огня шести высоких треножников.

Когда Аори очнулась, по лицу Вирьяны катились слезы. Веснушчатая рыдала, словно ребенок, и изо всех уголков дома тонким воем подпевали эфы. Не волчьим, не собачьим. Разумным и настолько безнадежным, что Аори и сама едва не заплакала.

Вирьяна закрыла лицо краем подола. Когда, куда делся черный эф с ее колен?

– Они ценят жизнь куда больше, чем мы, люди, – глухо пробормотала лесавка. – И оплакивают смерть. Брата, зверя, человека. Они рыдают над тем, что навсегда утеряно для мира. Над бутоном, который не смог стать плодом. Прости… Иногда так тяжело быть частью стаи!

– Я знала тех, кто дорожил жизнями друг друга настолько, что ни в щепку не ставили чужую.

– Щепка… – Вирьяна вытерла лицо все тем же подолом и слабо улыбнулась. – Щепка станет деревом, если сможет пустить корни.

Аори слабо подергали за штанину. И, когда она склонила голову, черный эф протянул ей черный кожаный браслет. Или даже наруч?

– Это заказ Марона?

Кожа была теплой на ощупь. Аори провела пальцем по мягкой замшевой подкладке – такая не натрет, хоть всю жизнь не снимай. Но странно… Наруч слишком узкий для ее куратора.

– И да, и нет, – Вирьяна проводила взглядом эфа, клубочком укатившегося под ветви. – Это его заказ, да. Но для тебя.

– Оу, – растерялась Аори. – Зачем он мне?

– Ты же хотела угадать будущее? Эфы его тоже не предсказывают, но они всегда знают, что из наших вещиц тебе очень-очень пригодится.

– Какая в нем магия? – Аори осмотрела наруч со всех сторон, но так и не поняла, для чего он служит. В нем точно не нашлось активных потоков, но так же точно он изменен для чего-то очень специфического.

Что же надо добавить, чтобы артефакт заработал? И отчего, демоны их дери, эфы вообразили, что у нее это найдется?

– Откуда ж я знаю? Не я тут изменяющая, – сморщила нос лесавка.

– И что мне с ним делать?

– Положить на полку. Когда придет время, ты сразу все поймешь.

– Уж не потому ли ты так уверена, что это самое время уже запланировано? С меня хватит спектаклей на сегодня!

Аори резко встала и бросила наруч на стол. Хотела было развернуться и уйти… но увидела, как Вирьяна хлопает полными слез глазами… и не ощутила в ней ни капли лжи… и почувствовала себя последней дурой и сволочью.

– Какие спектакли? Я… Я не обманываю!

Эфы в основном зале расшумелись так, что Аори вздрогнула, невольно ожидая, что несколько десятков пушистиков сейчас явятся на защиту своей подружки и от одной наглой изменяющей только ножки останутся. Если останутся…

– Зря ты так, – знакомый ироничный голос объяснил причину шума. – Лесавки не умеют врать.

Похлопав Аори по плечу, Лексаз обошел ее и опустился на корточки перед Вирьяной. Он посмотрел в зеленые глаза так, словно боялся это делать, но обязан был.

– Не обижайся. Ее учит Арканиум… и, сама понимаешь, как. Обманом и предательством.

– Ладно, – лесавка шмыгнула носом. – Я не буду. Она хорошая.

– Слышишь? – не оборачиваясь, поинтересовался Лексаз. – Вот только попробуй мне превратиться в мерзкую изменяющую.

– Извините, – кое-как выдавила Аори.

– Извиню, если возьмешь подарок.

Изменяющая посмотрела на лесавку, но та, вроде бы, не издевалась. И не шутила.

– Возьмет, возьмет.

Лексаз с кряхтением поднялся, одной рукой взял наруч, второй, – ухватил Аори за локоть и потащил за собой к выходу. Изменяющая едва смогла выдавить жалкое “спасибо” – особенность Тройна зажала рот крепче реальной ладони.

– Я еще вернусь! – прокричал дипломат с порога.

Круглая дверь захлопнулась с таким грохотом, что Аори невольно пригнулась, ожидая, что затылок осыпет разноцветными листьями из витража.

Обошлось.

Уже не так быстро они обогнули дом и, пройдя под аркой из вьющихся роз, оказались в небольшом саду. Посередине дышал прохладой темный круглый пруд, прозрачный как осеннее небо. Со стороны города тянулась широкая белая стена – Аори вспомнила, что уже видела ее снаружи.

Изменяющая, высвободив руку, подошла к парапету. Сад располагался куда выше улочки, и Аори остановилась, рассматривая старый город. Он родился еще до Пробуждения. До того, как разделились люди, до того, как майды построили города, номы получили проклятие, а эфы показались прочим расам.

Невероятно.

Крыши пестрели черепицей всевозможных оттенков красного, от бледно-ржавого до багрового. И впрямь, зачем делать унылый однотонный скат, когда можно каждый день радоваться похожему на осеннее дерево дому? Легкий дымок вился над многочисленными трубами, даже, скорее, просто колыхался нагретый воздух, очищенный от копоти магией.

Аори фыркнула. Вот уж, любители живого огня.

– Не узнаю тебя, если честно.

Она улыбнулась краешком губ.

– Ты все правильно объяснил Вирьяне. Что случилось? Зачем ты меня утащил?

– Я могу повлиять на людей. Могу понять номов и майдов, если напрягусь немножко. Но эфы… Ох уж эти эфы! Темный лес в самом прямом смысле слова. Никогда не знаешь, что взбредет в их мохнатые держалки для ушей. Но ссориться с лесавкой точно не стоит.

– Я не хотела ее обидеть, – Аори повернулась к нему и виновато потупилась.

– Знаю. И она знает, а то б летела ты отсюда дальше, чем видела.

– Невелика потеря, – огрызнулась изменяющая.

Ее откровенно задел насмешливый тон Лексаза.

– Да? Потерять доступ к единственному внешнему источнику артефактов? Дело твое.

– А ты что тут делаешь, а?

С Тройнами подозрительность – это не право, а прямо-таки святая обязанность.

– И впрямь, – картинно развел руками дипломат. – Что же это я делаю в посольстве эфов?

– Это – посольство? Больше похоже на нору или лавку старьевщика.

– Одно другому не мешает. Хм, – он беспардонно отобрал у Аори наруч, – чтоб ты знала, одна такая вещица стоит примерно, как половинка твоей машины. Плюс-минус колесо.

Лексаз патетически потряс подарком перед носом изменяющей.

– Польщена, как никогда, – буркнула Аори и отобрала у него наруч. – Раз уж ты здесь, будешь моим информационным ресурсом. Кто такие лесавки?

“Ресурс” хмыкнул, но послушно в путь потек.

– Симбионты стаи. Обычно вырастают из брошенных в лесу нежеланных детей. Если повезло, и первыми их нашли не волки, а эфы.

– Вот уж не ожидала встретить их в городе. Я читала, что они не живут