Финли Донован избавляется от проблем - Эль Косимано

– Что, черт возьми, нам теперь делать? – спросила Ника.

– Я не знаю.

Мы могли бы взять деньги Ирины, собрать детей и бежать из страны. Но куда? И сколько времени понадобится Андрею и Феликсу, чтобы найти нас, когда Ирина скажет им, что мы украли деньги?

– Сколько времени нужно, чтобы получить ордер? – спросила Ника.

– Понятия не имею. – Я не могла позвонить Джулиану и спросить его. – Ник сказал, что будет нелегко разыскать судью в выходные. Может быть, день или два.

– О,кей, – сказала Вероника, успокаиваясь с помощью техники глубокого дыхания, которая до боли напомнила мне технику дыхания во время родов. – О, кей, это хорошо. Тогда нам просто нужно увезти оттуда тело, пока Ник его не нашел.

На кухне раздался пронзительный смех. Мы с Вероникой повернулись и увидели Зака, размазывающего по волосам глазурь для торта. Делия наблюдала за ним с выражением легкого отвращения, ее лицо было испачкано синим пищевым красителем.

В этом торте было достаточно сахара, чтобы следующие сорок восемь часов дети были бодры и не хотели спать. Это будет нелегко.

– Могло быть и хуже, – сказала Ника.

– Неужели? Скажи мне, что может быть хуже?

– Они могли привести домой собаку. Что бы ты ни делала, не говори об этом Делии. Она так плакала, что я еле успокоила ее.

– Почему она плакала?

– Стивен отвез их в приют сегодня утром, но Сэма уже не было.

– Кто-то другой забрал его?

– Тот парень, Аарон, помнишь, друг Патрисии. Работница приюта сказала Стивену, что он забрал Сэма домой после работы на прошлой неделе. Она сказала, что это странно, потому что он только пару недель назад взял двух собак, а с тремя собаками нелегко путешествовать.

У меня засосало под ложечкой.

– Путешествовать? Что ты имеешь в виду?

– Он уехал в тот же день. Сказал, что едет в отпуск, но так и не вернулся. Никто не знает, куда он уехал. – Наши глаза встретились. Черт возьми. – Ты не думаешь?..

Скорее всего, это случилось сразу после нашей встречи, когда я задавала ему все эти вопросы про Патрисию. Я заполнила заявление, используя адрес Терезы. Мы с Терезой жили на одной улице. Если Аарон видел это название улицы раньше – например, в ночь смерти Харриса, – он мог узнать его и понять, кто я. И почему я ищу Патрисию.

Из тех, кого подобрали и приютили, получаются хорошие друзья.

Как это было? Закрыл ли Аарон дверь гаража, решив спасти Патрисию от жестокого обращения, как он сделал это для Сэма и собак из приюта, не зная, что она уже планирует справиться с этим сама? Неужели я похитила Харриса из бара, прежде чем у Аарона появился шанс? Неужели он последовал за мной сюда, а потом воспользовался возможностью закончить работу, на которую я ни за что не решилась бы?

Я ничего не слышала из-за собак на улице… Они затихли, как только он ушел.

Лай собак. Я слышала лай собак на парковке в «Лаше», когда загружала Харриса в свой фургон. И еще раз позже тем же вечером, когда я разговаривала по телефону с сестрой. Согласно новостям, которые вышли после исчезновения Патрисии, собаки у нее не было. Но Аарон усыновил нескольких. Были ли Молли и Пират с ним в машине?

Я вспомнила коричневую «Субару», которую видела в гараже Патрисии, с двумя фигурками людей и двумя фигурками собак. На фотографии в комнате отдыха в приюте Патрисия сидела рядом с Аароном с Молли и Пиратом, и на ней не было кольца. Был ли Аарон ей больше чем другом? Был ли он ее парнем? Любовником? Планировали ли они совместное будущее? Может быть, поэтому они оба так хотели избавиться от Харриса? И если да, то кто помог Аарону закрыть Харриса в моем гараже?

Если он действительно был один, как сказала миссис Хаггерти, как бы он смог удержать дверь, чтобы она не грохнулась, находясь довольно далеко, чтобы… удержать дверь?

Я повернулась к Нике и забрала у нее из руки мороженое, бросив его в ведерко со льдом.

– Дай мне свой ремень, – сказала я.

– Мой ремень?

– Просто доверься мне.

Вероника расстегнула свой кожаный ремень и вытянула его через петли в джинсах. Он был тоньше, чем тот, что был на Аароне в тот день, когда мы видели его в приюте, но выглядел таким же прочным.

– Оставайся с детьми. Я сейчас вернусь.

Я нажала кнопку пульта на стене гаража. Поздний послеполуденный солнечный свет заливал бетон, и я встала посреди гаража, глядя на направляющие, и попыталась найти способ использовать ремень, чтобы удержать дверь от падения, как Аарон использовал свой ремень, чтобы не захлопнулась дверца конуры Сэма.

В переднем углу гаража, наверху, где направляющие поворачивали, пересекались два металлических прута. Я взяла табурет, взобралась на него и обмотала ремень вокруг прутьев, закрепив его чуть ниже уровня открытой двери. Затем, передвинув табурет в центр гаража, забралась наверх и потянула за спусковой шнур.

Раздался тихий щелчок, когда дверь отсоединилась от двигателя.

И замерла, не доходя до пола, повиснув на ремне Вероники.

Аарон убил Харриса.

Не Тереза и Эмми. Не Феликс и Андрей. Аарон сделал это в одиночку. Он знал, что дверь захлопнется и я прибегу, – точно с таким же грохотом захлопывались двери в приюте, в частности, когда Ника выпустила животных на свободу. Аарон привязал свой ремень к направляющим. Затем он потянул за шнур, чтобы отсоединить дверь от мотора. Тихо, одной рукой он отстегнул ремень и осторожно опустил дверь.

Но если Аарон убил Харриса, чтобы быть с Патрисией, зачем было уезжать из города теперь, когда Патрисия мертва? Я была единственным человеком, который знал правду о смерти Харриса, и, не важно, насколько виновной я себя чувствовала, я не более, чем Аарон, была склонна сообщать кому-либо о том, что знала. Когда Патрисии не стало, Аарон мог так же легко остаться в городе и жить дальше. Если только…

Патрисии Миклер больше не существует. Я знаю это наверняка.

Я вспомнила свой разговор с Ириной в спортзале. Она вовсе не утверждала, что Патрисия умерла. Она говорила только, что от Патрисии Миклер не осталось ничего, что можно найти.

У него есть друзья, которые могут помочь исчезнуть почти любому человеку… новое имя, новый паспорт, а прежний стерт с лица земли, как будто его никогда и не было.

Что, если Патрисия Миклер вовсе не умерла? Что, если Ирина только помогла исчезнуть своей подруге? Что, если они бросили ее машину и личные вещи в водохранилище и инсценировали ее смерть?

Что, если Патрисия теперь просто живет в другом месте с другим человеком? С кем-то, кто заботится о ней и дает возможность чувствовать себя в безопасности.

Машина, которую я видела в ее гараже, должна была принадлежать Аарону, а наклейки на заднем стекле – им и их семейству собак. А что, если они уехали в закат на его «Субару»?