Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти - Иван Серов

После этого он внезапно передумал и говорит мне: «Сейчас вам надо выехать в район Штаба Зап фронта (Юхнов) и в лесу найти несколько домиков, где стоял штаб фронта, который теперь продвинулся вперёд. Там будем ночевать».

Я по карте прочертил дорогу, как они поедут, а сам связался с генерал-полковником Соколовским В. Д., он мне рассказал, где в лесу искать штаб. Затем прошёл в комнату к т. Сталину и доложил, что я выезжаю, и просил его выехать не ранее как часа через два, с тем чтобы я мог там всё приготовить. Шофёру я дорогу рассказал. Затем Сталин спросил, почему ему так долго тут сидеть. Я ему разъяснил, что мне нужно полтора часа ехать, да кроме того приготовить ночлег. Ну поезжайте, сказал он.

Как только мы сели в «виллис», началась гонка, которую я сейчас не повторил бы. Сперва за рулём сидел я, а потом Фомичёв. Полевые дороги сами по себе плохие, да к тому же там прошли войска и танки. И несмотря на это мы ехали не более 40 минут. Быстро нашёл в лесу домики, к счастью, там осталась фронтовая ВЧ-станция.

Созвонился с генералом Любым (начальник охраны тыла Западного фронта) и приказал, чтобы мне подбросили заставу пограничников, а самому явиться ко мне. Вызвали девушек со станции ВЧ-связи, и они соорудили кровать с соломенным матрасом и подушкой тоже из соломы для т. Сталина. Штаб фронта, продвинувшийся вперёд, всю мебель и кровати вывез с собой.

Остались железная кровать, которую девушки забрали себе, а нам дали поприличнее. Собрал я два стула. Девушкам сказал, чтобы вымыли полы, а сам поехал навстречу, полагая, что они будут не ранее как через час. Выехал из лесу на дорогу, чтобы не пропустить их, а сам стал бриться из лужи.

Только умылся, смотрю — идёт «паккард», а грузовика с вещами нет. Выхожу на дорогу, подымаю руку и командую: «Стой!»

Вышел Сталин, я ему начал рассказывать, что военные все вывезли с собой. Только соломенный матрас и подушку сумел подготовить. Он посмотрел на меня и говорит: «А что я, князь, что ли, мне не дворец нужен».

Ну, думаю, все в порядке, Затем я говорю т. Сталину, чтобы следовал за мной, а шофера предупреждаю о плохой дороге, ведь «паккард» бронированный, весит 7 тонн, его в поезде привезли из Москвы.

Благополучно добрались до домиков. Показал т. Сталину, где он будет спать. Он увидел ВЧ и сразу же стал звонить т. Соколовскому, чтобы приехал и доложил обстановку на фронте. Потом мне сказал, чтобы в соседней комнате поставил бутылку вина и фруктов. У нас это было с собой, а продуктовая автомашина ещё не пришла. Я сделал, что было сказано, и вышел в лес.

Т. Сталин тоже вышел и услышал шум немецкого бомбардировщика, а недалеко от нас стоял «паккард», на котором он приехал, на открытой местности. Сталин рассердился и говорит: «Заставьте этого чудака убрать автомашину в укрытие, а то разбомбят немцы».

Когда я подошёл к водителю, то он, оказывается, не может завести машину, так как мотор перегрелся. Тогда я ему сказал быстро закидать ветками деревьев автомашину, что он и сделал.

Возвращаюсь к домику, т. Сталин стоял около домика. Затем он меня отозвал в сторону и тихо говорит: «А кто это там за бугром?» Я туда, а там Тужлов лежит с автоматом, потому что Любый еще не приехал с охраной. Я подошел к т. Сталину и говорю, что это мой адъютант. Он ничего не сказал, немного мы поговорили, и он ушел в дом. Потом мне Тужлов рассказывал, как он сам испугался, когда увидел Сталина на бугре, но продолжал лежать.

Через несколько минут подъехали Соколовский и Булганин. Я подошел к Булганину и спрашиваю: у тебя, Николай Александрович, продукты есть, а то нечем кормить т. Сталина, наша машина заблудилась[172]. Оказалось, что он только что получил продукты из Москвы. Я тут же забрал их у него и отдал их Ефимову изготовить обед.

Пока Сталин, Соколовский и Булганин совещались, я размышлял сам с собой, что всё-таки т. Сталин мнительный человек, мало кому верит, всё проверяет, так нельзя жить. Ему должно быть нелегко. Я почему-то подумал, что он, из Москвы уезжая, не сказал членам Политбюро, куда едет. Почему?

Доклад Соколовского длился не особенно долго. Вышли навеселе. Бутылочку «Цинандали» выпили. Я их проводил. Когда шли к машинам, Соколовский и Булганин наперебой мне рассказывали, как хорошо к ним отнёсся т. Сталин. Обсудили план дальнейшего наступления войск в августе.

Соколовский сказал, что на докладе Сталину он похвалил генерал-полковника Голованова (командующий дальней авиацией), который был у них на фронте и обеспечивал бомбёжку переднего края немцев перед наступлением войск Западного фронта. В общем, настроение у них отличное.

Затем я вернулся в домик. Слышу, т. Сталин вызывает в Москве Маленкова. Когда соединили, он, поздоровавшись, сказал: «Здравствуйте, Иванов говорит». Тот, видно, спросил, откуда он звонит. Сталин на это ответил: «это не важно, откуда», и продолжал следующий разговор:

«Мне докладывал командующий Западным фронтом т. Соколовский, что генерал-полковник Голованов неплохо обеспечил бомбежку переднего края немцев перед наступлением Западного фронта. Завтра опубликуйте Указ Президиума Верховного Совета о присвоении ему звания маршала авиации». Затем он сказал «всего хорошего» и повесил трубку.

Потом Сталин по ВЧ заказал Голованова. Тот ответил. Т. Сталин ему говорит: «Я слышал, вам правительство присвоило звание маршала авиации. Завтра будет объявлено в печати. Поздравляю!» Тот, очевидно, начал благодарить, а т. Сталин ему в ответ: «Я тут ни при чём. Вы благодарите Советское правительство». Итак, Голованов — маршал авиации[173].

Поговорив, Сталин вышел на крыльцо. Когда потихоньку пошли с ним, он обратился ко мне с вопросом: «А что, если у нас сегодня похлёбка будет?»

Я говорю: через полчаса будет. Вижу, что не поверил, так как знал, что грузовик с продуктами заблудился.

Тогда он, видимо, решил меня проверить и говорит: а где готовят? Я ему указал на дом против нас. «А ну, пройдёмте!» Решил уличить меня.

Пошли. Пришли, вовсю горит кухня, варится мясной суп, и готовится барашек на второе блюдо. Я был доволен. Т. Сталин посмотрел на меня и вышел. Я за ним.

Через несколько минут он говорит: «По имеющимся у меня агентурным данным, вы третью ночь не спите». Я, не смутившись, отвечал с улыбкой: «Это дезинформация, т. Сталин». Он на своем стоит, что у него данные проверенные, ну я не стал возражать.

Когда дошли до домика, он добавил: «Идите и ложитесь сейчас же спать». Я говорю: после обеда. Когда пообедали, он приказал Ефимову уложить меня и не отходить, пока не усну. На это потребовалось три минуты, после чего я спал как убитый часа два.