Цыганка - Лесли Пирс

— Ну, все не так уж плохо, — сказала Бет, обнимая его за шею и целуя. Тео с готовностью ответил на поцелуй, лаская ее язык своим и прижимаясь к Бет всем телом. К своему удивлению, она тоже почувствовала страсть.

С тех пор как Бет потеряла ребенка, она перестала испытывать к Тео желание. Она продолжала спать с ним, притворяясь, что все в порядке, чтобы не огорчать его, но каждый раз чувствовала себя несчастной и обманутой, потому что занятия любовью всегда играли для нее большую роль в их отношениях.

Тео опустился на стул и посадил ее на колени лицом к себе. Затем расстегнул лиф ее платья, высвободил груди и принялся целовать и ласкать их. Бет испытывала такое же удовольствие, как и прежде, а когда его рука забралась под юбки, она поняла, что на этот раз ей не придется притворяться.

В то время как Тео пальцами ласкал ее, распаляя до крайности, Сэм и Джек были рядом, в соседней комнате, и мысль о непристойности происходящего оказалась настолько возбуждающей, что Бет кончила еще до того, как Тео снял брюки и вошел в нее.

С улицы по-прежнему доносились звуки банджо. Бет запрокинула голову, страстно прижимаясь грудью к лицу Тео, наслаждаясь ощущением его внутри себя.

Он кончил с удовлетворенным рыком, вцепившись пальцами в ее ягодицы.

— Это лучше, чем выиграть тысячу долларов, — прошептал Тео, уткнувшись ей в плечо. — Как же я люблю тебя, Бет!

Было уже почти десять, когда все четверо отправились в город, чтобы поесть. Им пришлось мыться холодной водой, потому что она нагревалась, только когда в подвале топили печь. Но все чувствовали себя бодрыми, а Бет просто сияла после недавней близости и смеялась в ответ на любые шутки.

Она надела алое атласное платье, хотя оно немного помялось в саквояже.

— Я возьму с собой скрипку, — сообщила Бет, когда они выходили из дому. — Сегодня мне обязательно должно повезти.

Поужинав жареными цыплятами с картофелем в ближайшем ресторане, друзья отправились на центральную улицу Гэс-тауна.

Насколько они понимали, история Ванкувера началась здесь. В 1867 году это место представляло собой кучку деревянных лачуг и складов, теснившихся возле верфи. До тех пор пока сюда не приехал Джон Дейтон, известный как Болтливый Джек, и не открыл первый салун. Городские сановники хотели назвать этот район Грэнвилем, но для его обитателей он так и остался Гэс-тауном[5].

После спокойных, тихих маленьких городков, в которых они останавливались уже несколько месяцев, Гэс-таун приятно удивил оживленностью, шумом и отсутствием ханжества.

Из салунов выходили люди с бокалами в руках, везде стояли ларьки, торговавшие всевозможными кушаньями, от печеного картофеля и хот-догов до лапши. Отовсюду лилась музыка, а по улицам, шатаясь, ходили пьяные матросы и пели песни.

Здесь можно было встретить мошенников, старавшихся вовлечь доверчивых прохожих в карточные игры, и проституток, стоявших в недвусмысленных позах возле дверей. Попрошайки, бродячие актеры и музыканты, уличные торговцы — все они вносили свою лепту во всеобщую сумятицу.

Джек остановился у очень оживленного салуна на углу Уотер-стрит.

— Давайте-ка попытаем удачи здесь, — с улыбкой предложил он. — Музыки не слышно, так, может, мы убедим их, что она им нужна!

Стоя у дверей с Тео, пока Сэм и Джек ходили за напитками, Бет задумалась о том, как изменились отношения в их компании с тех пор, как они покинули Филадельфию. В те времена благодаря сильному характеру, воспитанию и деньгам, которые имелись только у него, их бесспорным лидером был Тео. Сэм исполнял обязанности его первого помощника, а Джеку практически досталась роль слуги.

В Монреале, когда у Тео появилась привычка исчезать, Джеку и Сэму приходилось самостоятельно принимать решения. Но стоило Тео щелкнуть пальцами, как они сразу же с ним соглашались.

Однако после Монреаля все изменилось. Тео и Сэм оказались слишком изнеженными и утонченными, чтобы находить общий язык с грубыми и суровыми фермерами, лесорубами и строителями, с которыми приходилось иметь дело. Зато всем этим людям нравился Джек, в котором они видели своего человека.

Неожиданно именно Джек начал принимать решения, и Сэм с Тео его слушали. На некоторых работах они не продержались бы и дня, если бы не Джек, который помогал им и исправлял недочеты. Сэм скоро окреп, начал получать удовольствие, обучаясь новому, и гордился тем, что работает наравне с Джеком и другими мужчинами. Но Тео чувствовал себя как рыба, которую вытащили из воды. Он так и не сумел приспособиться и надеялся исключительно на свое обаяние. Бет часто слышала, как его пренебрежительно называли «английским джентльменом».

Интересно, теперь, когда они оказались в таком месте, где Тео чувствует себя как дома, станет ли он снова лидером?

Джек и Сэм вернулись с напитками. Оба широко улыбались.

— Мы спросили у хозяина заведения, можно ли тебе здесь сыграть, — объяснил Сэм, — и он ответил: «Если у вас хватит смелости». Так хватит ли у тебя смелости, сестренка?

Бет взяла стакан с ромом и, обведя взглядом переполненный салун, осушила его одним глотком.

— Попробуй остановить меня, — сказала она, улыбаясь. Тео подал ей футляр. Бет открыла его и вынула скрипку.

— Сколько денег мы должны будем отдать хозяину? — спросила она.

— Он не сказал, — ответил Джек. — Похоже, он сомневается, что мы вообще что-то получим. Я пройдусь со шляпой, и нам лучше поделиться с хозяином. Возможно, тогда он разрешит тебе приходить сюда постоянно.

Тео смотрел, как Бет со скрипкой под мышкой и смычком в руке пробирается сквозь толпу, направляясь к дальней стене салуна. В своем алом платье она была похожа на тонкий язычок пламени, а прямая спина и плечи свидетельствовали о том, что сегодня Бет твердо решила добиться успеха.

Она на миг исчезла из виду, и Тео встревожился, но почти сразу увидел, как Бет поднимается на стол прямо за высокими мужчинами, закрывавшими ему обзор.

Вскинув скрипку на плечо, она положила смычок на струны и заиграла «Китти О’Нейл».

Несколько долгих мгновений на музыку никто не обращал внимания. Почти все посетители стояли к Бет спиной. Тео затаил дыхание. Но постепенно мужчины начали оборачиваться, а на их лицах появлялись одобрительные улыбки.

Тео видел, что Бет хорошо чувствовала публику. Она улыбалась и встряхивала головой, ускоряя темп, пока не добилась внимания посетителей. А уж как его удержать, Бет хорошо знала.

Здесь в основном бывали портовые грузчики и моряки, некоторые из них уже были пьяны в стельку, но все они начали притопывать в такт и не сводили с Бет глаз. А она уносила их к далеким берегам с помощью своей музыки.

— Она еще никогда так не играла! — восхищенно выдохнул Джек. — Посмотри на ее лицо!