Дурни Вавилонские - Далия Трускиновская

— А где мы достанем головные повязки надсмотрщиков? — забеспокоился Гугуд. — Торговцы приходили вчера, и теперь появятся в лучшем случае через три дня.

Потом мы вспоминали, сколько, по нашим сведениям, получал надсмотрщик в Нашей Башне и в Другой Башне. А потом заснули.

Утром мы умылись и пошли в харчевню есть кашу. В харчевне, кроме Лиш, Реш и четырех женщин, которых взяли из местных, появилась новенькая. Мы ее узнали — она была сестрой одного из тех парней.

— Если мы надсмотрщики, то можем первые выбирать себе невест, а прочие — из тех девиц, что останутся, — сказал Тахмад. — Левад, посмотри, она тебе не подходит?

— Надо еще посмотреть, как она работает, — ответил Левад. — Нам, надсмотрщикам, не так много платят, чтобы держать дома бездельницу и нанимать служанку.

— Но ведь она тебе нравится?

— Хорошенькая.

Новенькая как-то странно посмотрела на нас и ушла на кухню.

— Ишь ты, надсмотрщик ей не подходит! — возмутился Гугуд.

— Ничего, Левад, не эта, так другая, — утешили мы брата. — Их тут теперь много будет, башня-то растет.

Поев, мы пошли к сараю, где стояли тачки, а там нас уже ждал Бешеный Пес, в тунике выше колен и в головной повязке вместо шапки с крокодильими челюстями.

— Парни, я ваш новый надсмотрщик, — сказал Бешеный Пес. — По милости великой Тиамат!

— Но почему? — спросили мы. — Нам обещали, что надсмотрщиком станет один из нас.

— Это совсем просто. Я опередил вас по степени близости к великой Тиамат. Ведь я раньше, чем вы, понял, что нас окружает ложь, и уверовал в Тиамат. Не беспокойтесь, я буду добрым надсмотрщиком, — утешил он. — Я буду давать вам днем время для отдыха.

— Мы должны узнать правду! — воскликнул Гамид. И мы побежали искать Элиава.

— А что я могу сделать? — спросил Элиав. — Мне платит храм Тиамат, и оттуда принесли табличку с приказом — дать тем приверженцам Тиамат, которые пришли в башню, чины и средства к пропитанию.

— А где табличка? — спросил Гамид.

— Я отдал ее в хранилище при счетном устройстве. Она должна быть учтена и получить номер. Теперь, когда устройство работает в полную силу, там будут строгие порядки.

— Проклятое хранилище… — проворчал Абад.

— Чем оно-то провинилось? — удивился Элиав. — Ладно, парни, ступайте работать. Я охотно помог бы вам, но не я тут главный. Я только слежу за порядком. А главный — Алам, и он обо всем докладывает храму. Понимаете, если они не получат чинов и высокого положения, они вернутся в Вавилон. У храма есть богатые жертвователи, но даже они не помогут, если возмутится царский двор. А умные старые жрецы в главном храме Мардука готовы терпеть в городе храм Тиамат, пока он не поднимает слишком много шума. Вы меня поняли, парни?

— Да, господин, — сказали мы. — Но ведь нам обещали…

— Этот мир слишком сложен для вас, парни, — подумав, ответил Элиав. — Может быть, вы и станете надсмотрщиками. Но не сейчас.

— А если мы попросим господина Осейфа дать нам письменное обещание? — додумался Гамид. — На табличке? А табличка попадет в хранилище?

— Ох, парни… Знаете, что я вам скажу? В хранилище она попадет, но когда потребуется — ее никто и никогда там не найдет.

— Но ведь в хранилище строгие порядки! — закричали мы. — Счетное устройство знает, где лежит каждая табличка!

— Представьте себе башню, — велел Элиав. — На самом нижнем ярусе — вы, парни. Выше, на втором и третьем, — счетное устройство и порядок. Еще выше, на средних ярусах, — хитрости и обманы, которым подчиняется устройство. А на самых высоких — деньги, много денег, и по приказам денег рождаются обманы. Они спускаются вниз, обрастая всякими мелкими хитростями, и доходят до вас, и вам от этого плохо. И тут ничего нельзя изменить. Работайте, получайте свои деньги, покупайте красивые туники и сандалии, женитесь, плодитесь и размножайтесь! Но не пытайтесь что-то изменить. Я вот собрался жениться, и по случаю свадьбы угощу всех пивом и жареной рыбой.

— Кто твоя невеста, господин? — спросили мы.

— Новенькая, которая только что появилась в харчевне. Я сразу подошел к ней и предложил сперва жилье во втором ярусе, потом продвижение вверх. Еще я подарил ей ожерелье, и она сразу согласилась. Ступайте работать. Я сделаю так, что вам прибавят жалованья на «кувшин».

— Я хочу забрать свое жалованье и уйти, — вдруг сказал Абад, хотя об этом мы ни разу не говорили.

— Успокойся. Не надо тебе уходить.

— Я хочу забрать свое жалованье и уйти, — повторил он. — Там уже много набралось.

— Тебе не приходило в голову, что между Другой Башней и Новой Башней есть деловые связи? — спросил Элиав.

— Мы это знаем, господин, — ответил за Абада Гамид. — Уж это мы точно знаем!

— Когда вы перебежали сюда с почтенным наставником — их еще не было. Но теперь они появились и крепнут. Храм Тиамат мог выкупить у Зубастого таблички с вашими договорами, парни. Представьте себе, что это произошло.

Мы задумались. Поединок лжи и правды мы еще могли вообразить, но поединок, в котором ложь против лжи, нас пугал. Ведь нам сказали, что таблички с договорами той ночью были вывезены из хранилища, и мы поверили. А теперь Элиав говорит, что они всё еще у Зубастого. Скорее всего, он лжет, чтобы привести нас к покорности. Но, выходит, и тогда нам лгали?

— Значит, мы должны отработать на строительстве Новой Башни девять с половиной лет? — спросил Тахмад.

— Выходит, так. Но вы с сегодняшнего дня будете получать на «кувшин» больше.

— Что можно купить на «кувшин»?! — закричали мы. — Только половину «деревянной» лепешки!

— Я что-нибудь придумаю, идите!

И мы пошли.

Бешеный Пес спокойно ждал нас.

— Ну, убедились? — спросил он. — Ладно, не расстраивайтесь. Мы поладим. Вечером, когда поставите тачки в сарай, приходите в храм Тиамат на общее моление.

— Мы не хотим молиться Тиамат, — сказал Тахмад.

— Вы не хотите признать единственную правду в мире обмана?

Мы переглянулись и взялись за тачки. Мы погнали их к глиняной куче, но неторопливо. Но у кучи уже стояли другие парни с тачками — те, из Нашей Башни, и мы остановились.

— Вот если бы поставить что-то на пути сверху вниз, от больших денег — к нам, — задумчиво сказал Тахмад. — Может, обмана было бы меньше.

— Есть и другой способ, — ответил Гамид.

— Какой?

— Я как раз думаю о нем. Придумаю — скажу.

— Что ты можешь придумать? Ведь мы умеем только гонять тачки, — горестно сказал Левад. — Мы не разбираемся в числах и мы боимся больших денег…

— Нет, нет! — закричал Гамид. — Вы сами не знаете, на что вы способны! Вы сильнее, чем им кажется! Пусть они строят башни, и торгуют, и делают из денег деньги, а мы, а мы!..