Дом у озера - Сьюзен Виггз

Ветры с гор выхолодили дом, и Кейт развела огонь в дровяной печи и весь день работала при свете танцующего за янтарной дверцей огня. Сидевший за тем же столом Аарон сначала рисовал мудреные карты какого-то воображаемого острова, потом играл в солдатиков, проводя свою армию по спинкам стульев под огнем противника. Время от времени Кейт отрывалась от работы и задумчиво наблюдала за сыном, ничего не говоря, не вторгаясь в его фантазии. Солдатикам под командованием Аарона приходилось нелегко. Как, впрочем, и всегда.

Кэлли посвятила целый день уборке. Прибралась в своей комнате, сменила постельное белье, подмела на веранде, вымыла пол в кухне. И все по собственной инициативе — никто ее об этом не просил. Она объяснила, что из-за дождя чувствует себя словно заключенный в тюрьме и работа помогает ей не свихнуться. За те несколько дней, что прошли после посещения исправительного центра в Пэрди, девочка ни словом не обмолвилась о своей матери и никак не прокомментировала ее туманные намеки, но во всем, что она делала, чувствовалось — по крайней мере, так казалось Кейт — стремление загладить вину и слышалось эхо последних слов Сони Ивэнс. Спросите у нее сами…

Тяжело вздохнув, Кейт перехватила брошенный Кэлли взгляд.

— Я все думаю о том, что сказала твоя мать.

— Да?

— О твоих проблемах в приемной семье.

— Никаких проблем нет. Я с ними покончила, когда сбежала.

— Так что случилось?

Кэлли опустила голову, потом посмотрела на Аарона. Тот, похоже, ничего не слышал, с головой уйдя в свой воображаемый мир.

— Я никогда никому об этом не говорила. Даже маме. Я сбежала из-за нее, хотела ее увидеть. Так по ней скучала… безумно…

И сердце дрогнуло.

— Это не безумие, — покачала головой Кейт.

— Она того не стоит. Она никогда меня не хотела. И была права, — тихо добавила Кэлли. — Я только порчу все.

Наконец-то, подумала Кейт. Она ждала от Кэлли объяснений. И вот, дождалась.

— Твоя мать сказала спросить, почему ты ушла из последней семьи. Я не спрашивала. Тебе решать, говорить или нет.

— Это я все испортила, — механическим голосом ответила Кэлли. — Семья была хорошая, но я сама все испортила. Если бы не ушла, они бы меня выгнали.

Кейт ничего не сказала, надеясь, что молчание подтолкнет Кэлли к продолжению. Так и случилось.

— Во всем только я виновата, — вполголоса заговорила Кэлли. — Они хотели мне помочь. А я не дала. Оттолкнула их. А когда они оттолкнули меня, убежала.

Представить, как это случилось, было нетрудно. Инстинкт самосохранения оказался сильнее веры в добрые намерения тех, кто искренне хотел помочь. Именно им Кэлли и руководствовалась.

— Тебе придется изменить отношение к людям, которые любят тебя и желают только добра.

— Да. Как скажете. — Кэлли направилась к хозяйственной комнате. — Надо вещи достать из сушилки.

Кейт вернулась к работе. Статья получалась большая. Редактор уже дала свое заключение: тема важная, фотографии замечательные. В свою последнюю поездку в город она позвонила ей по телефону, и они целый час обговаривали детали публикации.

Кейт надеялась, что Кэлли останется довольна итогом их работы. Конечно, главная героиня отнюдь не выглядела образцом для подражания, но ее история пробуждала в читателях сочувствие и симпатию. А еще Кейт удалось убедить редактора в необходимости дополнительной врезки с информацией по диабету. Согласно статистике, за последние десять лет число заболевших им среди подростков увеличилось вдвое.

Работая над статьей, Кейт не раз и не два вспоминала Джей Ди, его слова о журналистах, зарабатывающих на чужой боли и готовых на все ради собственной выгоды. Неприятные слова, обидные, но они осели в памяти и заставляли ее внимательнее подходить к отбору материала. Теперь она взвешивала каждое слово, каждую фразу и безжалостно удаляла все, что попахивало сенсационностью. В статье будет только правда, основанная на признаниях и откровениях самой Кэлли. А правда не нуждается ни в приукрашивании, ни в романтизации, ни в умолчании, ни в драматизации.

Разумеется, история подавалась с точки зрения Кэлли. В ее простых, бесхитростных рассказах проступала порой сокрушительная сила истины, передать которую Кейт считала важнейшей своей задачей. Иногда она ловила себя на мысли, что именно благодаря Джей Ди ее работа обрела необходимую целостность и убедительность. Его критические замечания, его скептицизм постоянно подталкивали ее к точности, осторожности и неотступном следовании правде.

Только вот благодарить его за непрошеный совет она уже не станет. Это было бы уж слишком. Она пыталась и не могла представить, как бы выглядел такой разговор. «Ты заставил меня писать лучше»? Смешно. «Статья удалась, потому что ты меня покритиковал»? Ну уж нет.

Как бы там ни было, он не оценил ее устремлений, не понял ее мечты. Разве это любовь?

Размышляя о своих прежних отношениях, Кейт приходила к печальному выводу: мужчины всегда уходили, так и не узнав ее по-настоящему, не дав ей шанса. Она думала, что Джей Ди другой, но, наверное, только выдавала желаемое за действительное.

Так или иначе, жизнь продолжается. Беседа с инспектором прошла хорошо, хотя сама процедура оформления попечительства открыла ей много нового. Требований к приемному родителю предъявлялось немало. Принимая в семью чужого ребенка, ты должен не только открыть ему свой дом, обеспечить безопасность и условия для нормальной жизни, но и быть готовым отдать ему свою любовь, время, энергию и душу. Кейт вдруг поняла, что не только уверена в своих силах, но и с нетерпением ждет возможности приложить их.

Мать, узнав о намерениях дочери, не поддержала ее заявив, что Кейт взваливает на свои плечи утомительное бремя, и даже предупредила о возможных опасностях. Кейт не разделяла ее сомнений. Она хотела помочь Кэлли, ввести девочку в свою жизнь, укрепить уже соединившую их нить. Инспектор поддержала ее в этом намерении, заверив, что, как только все формальности будут соблюдены, Кэлли станет частью их семьи. С каждым днем Кейт все больше убеждалась, что приняла верное решение. Она любила и уважала Кэлли и хотела, чтобы у нее было все то, что есть у ее сверстниц. По ночам, когда сон не шел, Кейт лежала в постели, размышляя о том, сможет ли дать подопечной все, что нужно. Да, они с Аароном считались неполной семьей, но разве отсутствие мужа лишает ее права иметь еще одного ребенка?

В какой-то момент Кейт поняла, что новый опыт открывает перед ней перспективы, о которых она прежде и не задумывалась. Она побарабанила пальцами по клавиатуре. А почему бы не поделиться этим опытом с другими? Почему бы не рассказать о пути матери-одиночки, решившей стать еще и приемной матерью? В редакции интересовались ее следующим проектом. Возможно, тема уже есть. Рассказ о самых обычных женщинах, их судьбах. Рассказ на основе пережитого ею самой.

Кейт как будто обожгло. Мысли обретали четкость, настраиваясь на заданный невидимым камертоном ритм. Так случалось каждый раз, когда ее осеняла новая идея. Она выпрямилась, села поудобнее, сосредоточилась. Сама концепция, конечно, далеко не оригинальна, новизной и масштабностью не отличается, но зато соответствует ее нынешнему настроению и устремлениям. Канон уже существует, но она вполне может добавить к нему кое-что свое.