Культ Порока. Адепт - Влад Вегашин

— Беги! Беги, идиот! — заорала Ллинайт. — Быстро, беги отсюда!

Полуэльф бросил быстрый взгляд на второй тоннель, на широкую трещину, змеящуюся по потолку, и… закрыл глаза.

— Какого Ярлига, Анжей?! Немедленно беги! — она едва сдерживала рвущиеся от дикой боли слезы, и больше всего сейчас хотела, чтобы проклятый мальчишка как можно быстрее сбежал отсюда, тогда можно было бы мгновенно прекратить эту боль, и избежать мучительной смерти по завалом. Альвариэ прекрасно понимала, что не сможет ни идти, ни даже ползти с таким переломом — все кости ниже середины голени просто размазало, и женщина только удивлялась отстраненно, что до сих пор не потеряла сознание от болевого шока.

Через два или три бесконечно долгих удара сердца, юный маг открыл глаза. И северянка, которая, казалось, уже ни о чем не могла думать, кроме как о быстрой смерти, осеклась на полуслове. Взгляд полуэльфа был полон такой безумной, неконтролируемой, животной похоти, что в первый миг воительнице стало даже страшно. А в следующую секунду она потеряла всякую способность думать, захваченная властью нестерпимой сила магнетизма, волнами исходящего от Анжея. В другой ситуации Альвариэ даже представить себе не могла, чтобы она, взрослая и опытная женщина, вдруг захотела бы этого нескладного, некрасивого мальчишку, но сейчас… сейчас вся нескладность и некрасивость словно бы испарились: перед Ллинайт стоял удивительно красивый и до судорог желанный мужчина, за ночь с которым не жаль и жизнь отдать.

Полуэльф до боли прикусил губу, чувствуя, как лопаются от перенапряжения сосуды, как бешено стучит в груди сердце, которое может не выдержать в любую секунду. Грань порока уже не раз одолевала его, но сейчас юноша был полон решимости использовать свою слабость и свое проклятие в собственных целях, не считаясь ни с чем. Порок желал, чтобы он бросил Альвариэ здесь, собственная обида шептала о том же, но Анжей более не собирался подчиняться этому навязанному! Он сам принимает решения, и сам за них отвечает!

Взмах руки — придавивший ногу северянки камень отлетает в сторону. Одним прыжком полуэльф оказался рядом с женщиной, подхватил ее на руки — откуда только силы взялись? — и в самый последний миг успел проскочить в последний не заваленный тоннель. Свод пещеры-перекрестка обрушился за его спиной.

Анжей бежал так, как не бегал никогда в жизни. По потолку змеилась, все расширяясь, изломанная трещина, на пол сыпался песок и мелкие камешки, кое-где отваливались целые пласты песчаника вперемешку с глыбами камня. Слева мелькнуло темное пятно бокового хода — не раздумывая, юноша ринулся туда.

— Проклятье!

Через буквально десяток шагов ход окончился тупиком. Позади стихал грохот обвала.

Осторожно положив потерявшую, наконец, сознание Альвариэ на пол, полуэльф вернулся к основному тоннелю, чтобы убедиться в правильности своего предположения. Увы, он не ошибся — вход в узкую, едва ли тридцати футов в длину, пещерку был наглухо завален.

Силы стремительно таяли, и Анжей понимал, что еще немного — и он свалится без сознания. А до того нужно было еще так многое сделать…

Вернувшись к северянке, маг попробовал осмотреть перелом, но практически сразу отказался от этой затеи — он был заслуженно невысокого мнения о собственных познаниях в медицине, и понимал, что скорее навредит Ллинайт, чем поможет. Перебрав в уме все мало-мальски подходящие, маг пришел к единственному решению.

Первым делом он проверил пол в пещере — камень, что усложняло задачу. В песчанике можно было бы просто выцарапать схему призыва, а на скальной породе придется чертить. Но чем? Первой мыслью было использовать свою кровь. Второй — кровь Альвариэ, тем более, что немалое количество этой крови уже вытекло из раны. Полуэльф выстроил самую простую фигуру, рассчитывая провести ритуал не столько на построении, сколько на собственной силе. В худшем случае, их обоих ждет смерть, но смерть быстрая, в отличие от долгой и мучительной смерти от удушья.

Закончив приготовления, Анжей зажег в центре схемы огонь. Теперь следовало поторопиться — каждое мгновение промедления стоило еще нескольких глотков воздуха, которого и без того было мало. Маг встал напротив пламени, за внешней чертой круга, глубоко вдохнул, и на выдохе начал речитатив заклинания.

Ты тот, кто приходит во сне,

Ты тот, к кому взывают больные,

Ты тот, кого проклинают умершие.

Я тот, кто не умерший и здоровый.

Я тот, кто заклинает и призывает

тебя своей силой и волей.

Я даю тебе свою кровь и свою плоть,

Свою пищу и свое дыхание.

Ты даешь мне свою силу и власть над телом.

Повелеваю: приди, Ассанхенто!

Последние слова Анжей уже не выговаривал — вышептывал, надеясь только, что его силы и правда хватит, чтобы удержать и подчинить могущественного духа, способного исцелять самые страшные раны и самые опасные болезни. Построение маг выполнил в максимально «облегченном» варианте, заклинание прочел наиболее кратко, и даров духу предлагал далеко не полный набор.

Воздух возле пляшущего на голых камнях пламени сгустился, обретая человеческие очертания. Огонь на миг вспыхнул нестерпимо ярко, ослепив юношу, а когда он снова обрел способность видеть, с противоположной стороны схемы стоял, насмешливо улыбаясь, мужчина лет сорока на вид, темнокожий и темноглазый, с длинными волосами цвета пшеницы. Одет он был широкие штаны из какой-то легкой ткани, подпоясанные расшитым узорчатым кушаком.

— Кровь, плоть, пища и дыхание? — уточнил он. — За такую сложную работу? Нет, мальчик, ты определенно надо мной издеваешься. Ты хоть знаешь, кто я?

У Анжея на несколько секунд перехватило дыхание. Он ожидал чего угодно, но только не… такого. Меньше всего пришедший по зову был похож на духа-целителя, как представлял себе его юный маг. Однако полуэльф все же нашел в себе силы кивнуть и ответить:

— Да. Ты — Ассанхенто, исцеляющий дух, способный спасти любого, кто еще жив.

Дух расхохотался.

— Ассэнхенто, маленький дурачок! Ты хоть понимаешь, что ты натворил?

Адепт покачнулся, чувствуя, как каменный пол уходит из-под ног. Перепутать имя призванного духа, если дух действительно силен — это смертельная ошибка. Можно ошибиться в построении, можно перепутать слова в заклинании — это не так страшно, хотя тоже может иметь кошмарные последствия. Но неправильно произнести имя… самоубийство.

Только сейчас Анжей понял, что темнокожий стоит за пределами круга.

— Он жив. Я точно знаю, он жив, — категорично заявила Илона.

— Откуда такая уверенность? — напряженно спросил Тэйнар, не отводя взгляда от перекрывающего тоннель завала песчаника.

Девушка промолчала. Вместо нее ответил Вейн.