Застава на окраине Империи. Командория 54 - Марцин Гузек

Она прыгнула в гущу схватки, пытаясь скрыться от преследователя. Внезапно с неба посыпались стрелы, одна скользнула по ее щеке. Бойцы, казалось, не обратили на это внимания. Раненые кричали и истекали кровью, но не прерывали боя. Не останавливались ни на секунду.

А посреди этого безумия, окруженный симфонией насилия, стоял Гигант. Возвышался над всей сценой, со стоическим спокойствием приглядываясь к затерянной меж сражающихся девушке. Касс направилась в его сторону. Проскальзывала меж воинов, уклоняясь от сыплющихся со всех сторон ударов. Чей-то щит ударил ей в спину, топор задел живот, в ногу впился нож. И разрывало ее изнутри, как будто эликсир ведьмы прожигал внутренности. Когда она наконец добралась до цели, оказалась слишком измученной, слишком уставшей, чтобы уклониться от его атаки.

Гигант схватил ее за голову и поднял вверх. Огромная рука без труда заслоняла ей все лицо, прикосновение жгло, а смех, казалось, долетал отовсюду.

– И вот прислали дитя, чтоб оно меня остановило. Жалкая попытка жалкой командории.

Швырнул ее, словно тряпичную куклу. Она пролетела над сражающимися в вечной битве душами и ударилась о каменистую землю. Приземлилась лицом в лужу крови. Только когда дышать стало нечем, ей пришлось пошевелиться. Перевернулась на спину и стала стирать с глаз сукровицу.

Через минуту до нее дошло, что она уже не слышит звуков боя. Огляделась и увидела, что все замерли, повернувшись к ней. Боль, снедающая ее внутренности, стала уже невыносимой. Она с трудом поднялась и сделала первый шаг в сторону Гиганта, но тут воины внезапно ожили. Протягивали к ней руки, крича на сотне незнакомых языков. Все бросились к ней, давя друг друга, только бы ближе, только бы ее коснуться, а их прикосновения обжигали. Выжигали кожу, пробивали физическую оболочку, достигали души. Единственное, что она могла делать, – это кричать.

И она закричала.

В единый ужасающий момент ее крик потряс фундаменты этого мира. Окровавленные солдаты отлетели от нее, как запущенные из катапульты. Те, кто были подальше, бросились в панике бежать куда угодно, лишь бы подальше. Еще минуту назад они убивали друг друга не моргнув глазом, а сейчас разбегались, как маленькие мыши. Если б не страшная боль, вызванная эликсиром ведьмы, она бы, наверное, засмеялась.

Но боялись ее не все. Не он. Не Гигант.

– Я недооценил тебя, – признал он. – Думал, что ты просто очередная Видящая, но ты нечто большее. Ты такая, как я. Но этого все равно слишком мало. Даже с твоими возможностями ты все еще не в состоянии меня победить…

– Хватит! – прервала она его. Боль была невыносимой, но давала ей силу. Она чувствовала это, как тогда, когда они вместе с мальчиком боролись с Тьмой. – Хватит с меня твоих разговоров! Хватит с меня разговоров вас всех! Всегда, каждую минуту, в моей голове, в моих снах! Ты думаешь, это ты чудовище? Уже нет!

Она двинулась вперед, подчеркивая каждое слово очередным шагом, чувствуя все сильнейшую боль и все большую силу.

– Сейчас… это… я… злой… волк!

Бросилась вперед, воя, как безумная. Ее ногти стали когтями, зубы клыками. И ничто на свете не могло ее задержать. Гигант явно растерялся, но быстро пришел в себя. Они начали обмениваться ударами, крича и… падая. Летели вниз с сумасшедшей скоростью, атакуя друг друга непонятным даже для Касс способом. Тел не было. Не было ничего, кроме боли.

Они падали через все новые круги ада, а вокруг все время гремела битва. Кровь, огонь и смерть заполняли все, все бытие Гиганта и всех тех, кто жил в этом месте. Но так было не всегда. Кассандра замечала осколки того, что было раньше. Как будто тени потерянного мира, забытого всеми, кто в нем жил. Эхо смеха, счастья, семьи, солнца, весны, веры, чести. И все это оказалось подмято огромными волнами предательства, страдания и вечной войны.

А потом, когда боль стала уже абсолютно нестерпимой, все остановилось, и они вдвоем упали на дно.

Она лежала на спине, окруженная снегом, медленно сыплющимся с темного неба. Все ее тело казалось состоящим из страданий, и конец был единственным, чего она желала. Хотела покоя, пусть даже и вечного. Прошло немало времени, пока она поняла, что снег этот в действительности был пеплом. Увидела горящие хаты и печальное поле битвы, в центре которого она и лежала. И была там башня, большая серая башня, как та, на гербе Серой Стражи. Как та, в командории. И еще был там Гигант. Лежал рядом с ней, истерзанный, умирающий, побежденный.

– Ну вот и все, – сказал он слабым голосом без всяких следов прошлой надменности. – Мне снилась эта минута. Уже так давно.

Касс попробовала подползти к нему, но сил не хватило.

– Не доверяй им, – прошептал Гигант. – Когда они дадут тебе перстень и плащ и скажут, что ты будешь их дозорной. Не доверяй им. Они поймут потом, что ты пугаешь их больше, чем чудовища, с которыми ты бьешься, и предадут тебя.

Кассандра хотела ответить, но ничего не пришло ей в голову, так что она просто смотрела на солнце, выходящее из-за туч.

А потом все растаяло в свете.

* * *

Магнус с трудом встал. В помещении царила непроглядная тьма. Откуда-то из нее долетали стоны Эдвина.

Внезапно на краю его поля зрения заискрился свет факела. В слабом его свете помещение казалось неизменившимся. Серые Стражники поднимались из-под стен. Касс лежала в центре пещеры. Не двигалась.

– Надо поднять ее наверх! – прокричал Магнус. – Эдвин, принеси веревку! Дункан… Дункан!

Командир рекрутов стоял в углу помещения, приглядываясь к какой-то фигуре.

– Это Гигант, – сказал он, пораженный.

Перед ним лежало нечто. Странная фигура оказалась завернута в старый, потрепанный плащ. Сморщенный, сгорбленный, лишенный волос старец. Когда они поднесли факелы к его голове, он открыл глаза, белые и слепые. Магнус отскочил, инстинктивно хватаясь за меч.

– Конец, – с трудом сказал старик. – Наконец-то все.

– Какой у тебя был план? – жестко спросил Дункан. – Что ты хотел сделать?

– Уже все, конец. Свершилось. Я проиграл, и теперь покой.

– Нет! Слышишь меня? Что ты хотел сделать? Чего хо…

– Все исчезает во мгле… Чувствую…

Настала гробовая тишина.

Командир рекрутов отложил факел и с трудом уселся. Выглядел он абсолютно изнуренным. Лишь всматривался пустым взглядом в лежащий перед ним труп.

Великан уже собирался отойти, но его внимание привлекла неясная татуировка на шее старца. Он поднес факел и присмотрелся внимательней. Рисунок представлял змею, обвившую серую башню, и широко открытый глаз.

– Это печать, – отозвался измученным голосом Дункан. – А этот плащ под слоями грязи – серый.

– Член Ордена.

* * *

Даже при тусклом свете луны было хорошо видно, насколько грязна и некрасива хатка ведьмы. Вокруг лежал мусор, валялись скелеты животных и остатки еды. Воняло здесь немилосердно. Магнус не обращал на это внимания, бывал уже и в худших местах. Он быстрым шагом подошел к двери и несколько раз ударил в нее кулаком. Дверь отворилась сама, отчаянно скрипя при этом. Толстый белый кот с голубыми глазами сидел в углу, наблюдая за гостем. Кроме него в помещении был лишь небольшой очаг и она. Бледная фигура в черном продранном одеянии, украшенном костями животных. Она стояла у огня, прямая и излучающая силу. Кожу ее покрывали морщины, но она точно не выглядела такой старой, как в описаниях людей, с которыми он разговаривал.