В пути - Лоис МакМастер Буджолд

Однако Барра занимали другие проблемы. «Значит, не она, — пробормотал он себе под нос. — Остается только блондинка». Вслух он сказал:

— Ремо втюрился в эту девицу Берри, да? Вот почему он не хочет возвращаться… идет по стопам Дага, наверное. Отсутствующие боги, уж не задумал ли он на ней жениться?

Раздражение Фаун росло; чтобы сдержаться, она не поднимала глаз от своей работы.

— Берри помолвлена с фермером по имени Элдер, который пропал во время плавания вниз по реке прошлой осенью вместе с отцом и братом Берри. Она отправилась на поиски — поэтому и назвала свою баржу «Надежда». Она ведет себя спокойно, потому что такой она человек и потому что поиски — дело долгое, но в душе она тревожится и печалится. Попробуешь хоть чем-то досадить Берри — станешь очень непопулярен среди команды «Надежды». — Удалось ли ей пробиться сквозь самоуверенность Барра? Что ж, если нет, найдется кое-кто, у кого молоток побольше. Недаром Даг дважды бывал командиром большого отряда. Фаун не думала, что молодой дозорный вроде Барра окажет ему непреодолимое сопротивление.

Барр, опустив голову, принялся укладывать свой мешок.

Фаун посмотрела на его рыжеватые волосы, завязанные в пышный хвост, проткнула иглой толстую ткань, не прибегая к наперстку, и резко бросила:

— Ха! Я вспомнила, кого ты мне напоминаешь, — Санни Сомена.

Барр оглянулся через плечо.

— Кто это?

Фаун мрачно усмехнулась.

— Крестьянский парень, которого я когда-то знала, — такой же светловолосый и широкоплечий, как ты.

Выпрямившись, Барр неуверенно улыбнулся. Интересно, подумала Фаун, почему улыбка не так меняет его лицо, как лицо Дага или Ремо? Может быть, потому, что не такая искренняя?

— Красавчик он был, верно? — сказал Барр.

— О да. — Барр расцвел еще больше, но тут Фаун продолжила: — Такой же эгоистичный, грубиян и врун. Может, и несправедливо было бы назвать его трусом, поскольку при таких мускулах ему мало что угрожало, но уж спрятаться от последствий своих поступков, когда дело оборачивалось плохо, он любил. — Фаун оглядела Барра с ног до головы, задумчиво надула губы и более добрым голосом закончила: — Наверное, дело в цвете твоих волос; вот и получается, что я переношу на тебя его черты. Я постараюсь не позволить сходству настраивать меня против тебя — это было бы чересчур.

Барр прочистил горло, открыл рот, но предусмотрительно закрыл его опять и вышел из кухни — можно сказать, сбежал — под тем предлогом, что нужно проверить, хорошо ли привязана его лодка. Фаун с удовлетворением воткнула иголку в плотную ткань.

* * *

За обедом Ремо совсем перестал отвечать на уговоры Барра, оставив того в растерянности. Фаун догадливо последовала примеру Ремо, а Вит присоединился к ним. Хог и Готорн вообще не разговаривали с молодым дозорным — Хог потому, что боялся его, а Готорн, которому нравился Ремо, потому что не хотел его отъезда и видел в Барре надоедливого чужака. Бо был смущен, Берри недовольна, а Даг… ну, про Дага всегда было трудно сказать, о чем он думает. Во всяком случае, простыми его мысли не были.

Только к концу дня и проделав вниз по течению еще сорок миль, они добрались наконец до деревни достаточно большой, чтобы иметь пристань и склад товаров. После того как «Надежда» была привязана, почти все отправились на склад — хотя бы просто для того, чтобы размять ноги и пообщаться с новыми людьми.

Приказчик на складе, увидев троих высоких Стражей Озера, нырнул под прилавок и извлек оттуда железный шлем, изготовленный из старой кастрюли, у которой была вырезана одна сторона; только надев его на голову и затянув ремешок, идущий от ручки, под подбородком, он приготовился обсуждать сделку с посетителями. Ремо хихикнул, глаза Барра полезли на лоб, а Даг устало потер переносицу.

Берри закусила губу, но, не желая терять светлое время дня, быстро задала свои вопросы, никак не комментируя необычный головной убор. К сожалению, приказчик не знал ни одного местного жителя, который хотел бы наняться в гребцы; не помнил он и того, останавливалась ли в деревне прошлой осенью баржа под названием «Шиповник», хотя и вспомнил пару судов из списка Камнереза. Фаун сделала несколько мелких покупок, чтобы пополнить запасы «Надежды», а Вит продал ящик оконного стекла.

Когда дела были закончены и все повернулись к выходу, Барр неожиданно спросил приказчика, показав на его шлем:

— Откуда ты почерпнул такую идею?

Приказчик улыбнулся с победным видом.

— Интересно тебе, да, Страж Озера?

— Он же ничего на самом деле не дает. Мы разыграли некоторых речников, когда они застряли у Жемчужной Излучины несколько недель назад. Они купились, а мы повеселились.

Те самые речники, поняла Фаун, которые опередили «Надежду». Она закрыла рот рукой и стала ждать продолжения.

— Ага, я так и знал, что ты попробуешь заставить меня снять шлем. Не так ли, молодой человек? — с еще большим удовлетворением ответил приказчик. — Смейся на здоровье. Посмотрим, кто посмеется последним.

— Да я же не пытался ничего у тебя купить или продать!

— Ну да, — кивнул приказчик, — у тебя ничего и не получилось бы.

Барр растерянно развел руками.

— Послушай, я точно знаю, что это была шутка: я сам все выдумал!

Приказчик откинулся на стуле, проницательно прищурив глаза.

— Ну как же, что еще ты можешь сказать!

— Нет, правда! Это же глупость! Такая штука не мешает Дару. Это был розыгрыш! Я сам придумал…

Берри многозначительно посмотрела на Дага, и тот положил руку Барру на плечо.

— Пошли, Барр, и перестань спорить. Хозяйка Берри собирается отчаливать.

— Но это… но он…

Ремо помог вытащить своего напарника за дверь. Барр уперся на грязном склоне и попытался повернуть обратно.

— Это была шутка. Я придумал…

Даг вздохнул.

— Если ты хочешь остаться здесь и продолжать спорить с тем парнем, мы, конечно, можем сгрузить твое имущество и лодку. Что касается меня, могу предсказать: горшки будут носить на головах по берегам Грейс и Серой реки еще лет сто, так что нужно к этому привыкать. Такое будет длиться до тех пор, пока люди будут бояться Стражей Озера или оставаться в неведении насчет нашего Дара. — Даг помолчал, задумчиво глядя на мокрую, унылую долину. — Впрочем, если от этого люди чувствуют себя в безопасности, может, оно и на пользу… нет, все-таки нет. — Он покачал головой и двинулся дальше.

— Это не моя вина, — жалобно сказал Барр, следуя за Дагом, но все еще оборачиваясь на склад.

— Твоя, твоя, — раздраженно бросил Ремо одновременно с Фаун, которая пробормотала: «А чья же еще?», и Дагом, рассудительно протянувшим: «Конечно, твоя. Может, намерения у тебя и не было, но последствия на твоей совести. Живи и учись, дозорный».