Разбуженная страсть - Сесилия Грант

– Могу я кое-что у вас узнать, миссис Расселл? – робко спросила сидевшая рядом с Мартой женщина. При этом ее светло-голубые глаза с грустью смотрели на мальчиков. – Кажется, вы сегодня утром говорили с моим мужем. Что-то случилось?

У Марты болезненно сжалось сердце.

– Ничего серьезного, – ответила она. – Я просто хотела познакомить его с соседями.

– Понимаю. Спасибо. – Миссис Джеймс Расселл больше не задавала вопросов.

Если она узнает правду, ей не станет лучше. А ей, Марте, нужно забыть о жалости и идти вперед. Возможно, мистер Аткинс по-прежнему убеждает мистера Джеймса Расселла измениться. И лучше сейчас думать об этом.

Когда Марта вернулась в дом, ее встретил викарий. Встретил с таким довольным видом, что она тут же обо всем догадалась.

– Вы уговорили его уехать, верно?

– Это все миссис Уивер. – Викарий улыбнулся и добавил: – Но надеюсь, я помог ему представить этот поступок как разумное отступление, а не трусливый побег.

– Значит, он вас послушался?

– Да, могу этим похвастать. Но не знаю, когда он последует другим моим советам. – Мистер Аткинс зашагал по коридору, и Марта пошла следом за ним. На плечах у нее по-прежнему была шаль, и она решила немного пройтись с викарием по улице. – Мы все совершали дурные поступки, и нам приходится расплачиваться за них в тот самый миг, когда мы решили, что все уже осталось позади. Это нелегкое испытание для любого человека.

– Простите, но я лучше приберегу сочувствие для женщин, которым он сломал жизнь.

– Никто вас за это не осудит, миссис Расселл, – ответил викарий.

Когда же они вышли из дома, Марту внезапно посетила нежданная мысль: а что, если через шестнадцать лет ей тоже придется предстать перед судом? Но не перед судом соседей, собравшихся за столом, а перед сыновьями Расселла, которые обвинят ее в преступлении, лжи и прелюбодеянии? «У меня были на то веские причины, – скажет она. – Все это – ради других людей». Но ее «причины» – ничто для тех, кого она лишила наследства.

И удастся ли ей убедить хоть кого-нибудь, что она делала все не для себя? Да поможет ей Бог, если мальчики подвергнут ее настоящему допросу и приведут с собой мистера Мирквуда, чтобы он сказал правду.

– А уезжает он завтра. Пришлите за мной, если заподозрите, что он не сдержит слово. – Поднялся ветер, и викарий сунул руки в карманы. – Но, честно говоря, не верю, что это понадобится. Думаю, это дело для вас закончилось.

– Да. – Марта вздохнула. – Полагаю, это действительно конец.

Тео пришел ночью и увидел, что в комнате горело пять свечей. А миссис Расселл еще не легла. Она ждала его, сидя на кровати.

– Кажется, наша встреча за столом имела потрясающий успех, верно? – Он скинул сюртук, перебросил его через спинку кресла и расположился на краешке кровати.

Марта кивнула. Ее волосы, разметавшиеся по плечам, блестели в мягком свете свечей.

– Расселлы завтра уезжают. – Она не улыбнулась.

«Неудивительно, что она так сдержанна, – подумал Тео. – Она так и не смирилась с тем, что ей пришлось обмануть этих мальчиков, и ее сердце по-прежнему болит из-за их матери».

Он сел к ней ближе и взял ее за руки.

– Не сомневайтесь в себе, Марта. Подумайте о служанках, которых вы спасли. И о тех, за кого отомстили. Подумайте о том, сколько хорошего вы сделали для всей округи.

И снова она кивнула. Но ей придется самой это пережить, и он даст ей такую возможность.

Тео выпустил ее руки и начал подниматься. Но ее пальцы внезапно вцепились в его руку.

– Тео, останьтесь. Прошу вас.

– Вам нечего бояться, Марта. Если он собирается уехать завтра, я всю ночь просижу у вашей двери.

– Я имела в виду другое, – проговорила она жалобно. И в глазах ее было отчаяние.

Тео смотрел на нее с удивлением. А она вдруг рванулась к нему и прижалась губами к его губам.

Боже, неужели она не знала, как он пытался не желать этого? Он дал ей возможность закончить поцелуй, потом усадил ее на кровать и сел с ней рядом. Сел совершенно опустошенный.

Он не хотел этого. Вернее, пытался не хотеть. Но это не очень-то у него получалось.

Оба молчали, и Марта чувствовала, как ее щеки заливает густой румянец. «Гордость ни к чему не приведет», – сказала она себе наконец.

– Тео, прошу… – робко прошептала она.

Он отвел глаза и взглянул на свечи. Потом снова повернулся к ней. Его вдруг охватила невероятная усталость… и печаль. Чуть помедлив, он поднял руки и потянулся к своему галстуку. Глядя на Марту с той же печалью, принялся развязывать узел.

Она невольно вздохнула. В данных обстоятельствах слова о любви прозвучали бы жестоко. «Я люблю тебя, но все же не выйду за тебя замуж». Сказать так – это было бы жестоко по отношению к ним обоим. Но быть может, она даст ему возможность почувствовать себя счастливым.

Ее руки коснулись его рук, потом медленно опустились к пуговицам жилета. Она помогла ему раздеться с нежностью любимой супруги – словно он провел тяжелый день и теперь обращался к ней за помощью. Она могла бы дать ему все это, если бы все было иначе.

Он стянул рубашку через голову. В пламени свечей волоски на его груди отливали золотом. Мускулы на его плечах напряглись, когда он потянулся к ленте, стягивавшей воротничок ее ночной рубашки.

И оба молчали, ни слова не проронили. Лишь тихий шелест ткани нарушал тишину в комнате.

– Мне потушить свечи? – спросил он наконец, когда полностью разделся и был готов забраться в постель, но Марта покачала головой в ответ.

На этот раз он не предлагал ей быть ее конюхом, не требовал ничего особенного и не пытался поразить ее грубыми словами. Он лишь подложил ладони ей под спину и взглянул в ее глаза. «Возможно, – эта мысль кольнула его, – между любящей женой и мужем отношения бывают именно такими. Не жаркое пламя, а устойчивый теплый свет, который остается даже тогда, когда само пламя погаснет. Но она никогда не узнает об этом».

– Не плачьте, – попросил он. – Пожалуйста, не плачьте. – Он повторял и повторял эти слова, целуя ее залитое слезами лицо, и всякий раз, когда он это говорил, Марта снова начинала плакать. Но он не спросил, в чем дело, потому что уже и так догадался.

Наслаждение накрывало ее горьковато-сладкими волнами – в последний раз. Она с силой прижималась к нему, обхватив за плечи, чтобы быть как можно ближе. Вскоре он задрожал – все было кончено, они перевернули последнюю страницу.

А потом они лежали рядом, и Тео, проводя пальцами по ее животу, тихо вздыхал.

– Еще ничего не заметно, – сказала она. Он разобьет ей сердце!

– Вы не правы. – Его пальцы прочертили арку по ее бедру. – Изгиб вот здесь стал чуть больше.