Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны - Ирина Пушкарева

Если человеческим языком говорить – испив полчашки кофе, вдова несколько протрезвела и смогла отвечать на вопросы. Вернее, реагировать на наезды министерской дочери.

– Эл, ну ты опять пургу несешь. Как он мог мне помешать?

Ритка сидела, пригорюнясь, тонким пальчиком накручивая выбившийся из прически локон.

– Если следовать твоей логике, то мне скорее от папы надо было избавляться. И вопрос с разводом и последующим замужеством автоматически решается, и наследство о-го-го какое получила бы.

Логично, конечно, но…

– Отца родного убить далеко не каждый способен, вам тут не Украина времен Тараса Бульбы. Опять же папина смерть в криминальном мире может много шума наделать, а то, что беспокоить серьезных людей не надо, даже ты понимать должна. Но вот если ненавистного мужа на тот свет отправить, то, во-первых, долгожданная свобода, а во-вторых, как ни странно, достойное наследство. Сама же призналась, что на Валерку имущество и активы были оформлены, теперь по закону это все только тебе принадлежит, да и сам Лерка за свою недолгую жизнь наверняка что-то заработать успел. У парня никого из родственников не было – теперь все тебе отойдет. Так что ты у нас нынче и богатая и свободная.

Ритка безразлично пожала плечами:

– Звучит логично.

– А то! Скажи мне, пожалуйста, неужели ты не понимаешь, что Валеркины друзья тебе этого не простят? Они же рано или поздно доберутся до твоей изящной шейки и свернут ее на хрен. У мужчин так принято – мстить за смерть товарища. И я буду на их стороне. Не страшно?

Молодая вдова пристально посмотрела на Ёлку, потом на спортсменов. И четко, по слогам, проговорила:

– Я. Не. Убивала.

И ей никто не поверил. Ни один человек.

Похоже, Ритка это поняла.

– Я знала Валерку лучше вас всех. И я совершенно не верю в то, что он погиб от передозировки наркотиков. Его убили, в этом я не сомневаюсь. Но сделала это не я. Можете у моих ребят спросить, в момент убийства я была с любимым мужчиной, а эти двое сидели под дверью, мимо них невозможно было проскользнуть.

И снова ей никто не поверил.

Почти все время молчавший Вова-раз наконец не выдержал:

– Да эти двое любые твои слова подтвердят! – Он оглянулся, ища поддержки у окружающих – и все разом загудели, соглашаясь с ним.

– Сука ты, Ритка! – процедил сквозь зубы Семеныч. – И ты, и папаша твой! Он же молодой совсем был, ему еще жить и жить! Тварь! Ты что, думала, тебе это с рук сойдет, как все то, что ты до этого вытворяла? Нет, сволочь, такие вещи не прощают!

Раздался грохот отодвигаемых стульев – это рассвирепевшие спортсмены повставали со своих мест. Из-за дальнего конца стола, где, похоже, было слышно все, о чем они говорили, стали подтягиваться суровые мрачные мужики. Друзья, знакомые, коллеги по спорту. И лица их ничего хорошего не сулили.

Плотным кольцом мужчины окружили Ритку.

– Э-э-э-э…

За ее спиной раздались звуки какой-то возни, ударов – повернувшись, побледневшая Маргарита увидела, что оба ее телохранителя безвольными мешками оседают на пол. Спортсмены повырубали доберманов. Она осталась одна перед толпой озлобленных мужиков. И защитить ее было некому.

– Это правда не я…

Наверное, еще никогда в жизни избалованной дочери криминального авторитета не было так страшно.

Она прекрасно понимала, что через секунду ее просто разорвут на части… И телохранителей тоже. Потому что поводов разделаться с ней у окружающих было предостаточно.

– Элла, сделай что-нибудь… Они же меня убьют. Не надо…

– Это действительно не она, – голос Вовы-два отрезвляюще хлестнул по ушам.

Люди замерли, словно уткнулись в невидимую стену.

– Ритка со мной была. И эти двое действительно под дверью сидели, они ее никогда одну не оставляют. Это я ей сказал, что Валерку убили. Мне позвонили, когда мы в постели валялись.

Вова-два стоял на коленях перед рыдающей Маргаритой и пытался ее успокоить.

– Так ты что… Ты спишь с ней что ли? – обескураженно уставился на приятеля Вова-один.

– Я ее люблю. Мы действительно хотели пожениться, но папаша на дыбы встал, обещал меня убить. Я жить без нее не могу! – Вова-два почти кричал, его голос срывался, руки ходили ходуном. – Я сам за нее любого убью! Только подойдите, любого за душу!

Он сграбастал девушку в объятия и прижал к себе. И сомнений в том, что парень говорит правду, ни у кого не возникло.

– Да как ты мог? Она же Лерке всю кровь выпила, ты же видел, что она вытворяла! Валерка был твоим другом, а ты! – Вова-первый никак не мог поверить в то, что видел сейчас собственными глазами.

– Да плевать я на вас на всех хотел! И на тебя, и на Валерку! На всех!

Что надо было делать в этой ситуации, никто не знал.

– Вот и Валерка так же себя вел. Он, когда с этой сукой связался, про друзей забыл, никого, кроме нее, не видел. Как подменили парня. Ведьма она что ли? – пробормотал Николай Семенович. – Что ж ты хорошим парням жизнь портишь, а?

Он тяжело опустился на стул и, сморщившись от боли, приложил руку к левой стороне груди.

– Почему ты с такими же уродами, как сама, не связываешься? Зачем тебе эти мальчишки, они же добрые, искренние! Лерка чуть руки на себя не наложил, когда узнал о твоих похождениях! Тебе его страданий было мало, решила еще одному хорошему парню жизнь сломать? Оставь его! Найди подонка себе под стать и развлекайся с ним!

Отвечать зареванная Ритка не могла – только судорожно всхлипывала.

– И давно это у вас? – брезгливо поинтересовался у приятеля Володя-первый.

Судя по выражению его лица, старая дружба рушилась как взорванное здание – медленно оседая и покрываясь горами пыли и осколков.

– Пол… полгода… – прохлюпала за любимого Ритка.

– Не твое дело! – окрысился на друга Вова-два.

Похоже, Семеныч оказался прав. По уши влюбленный Владимир не видел ничего вокруг, для него существовала только эта женщина, ради которой он был готов на все – разрушить старую дружбу, разругаться с близкими, убить любого!

Убить любого…

– Вы меня, конечно, извините, но, может, Маргарита говорит правду?

После того как от юриста Андрея отстали с обвинениями, он сидел молча и только наблюдал за стремительно развивающимися вокруг него событиями. Но вот сейчас решил заговорить.

– И ты туда же? – горько усмехнулся Семеныч. – Гордись, Ритка, еще один…

– Вы меня неправильно поняли! – нервно заерзал Андрей. – Я не про то! Рита, во сколько вам сказали, что Лерка умер?

Маргарита не сразу поняла, что юрист обращается к ней. Она подумала немножко и тихо ответила: