Арфист драконов - Тодд Маккефри

Лорд-владетель остановил свои метания, обернулся к Киндану, сник и безмолвно кивнул. На мгновение им не нужно было слов: Киндан понимал, что Бемин доверяет и верит ему; Бемин знал, что Киндан принимает все привилегии и обязанности его предложения. Спустя мгновение, Киндан поднялся с кровати, мягко разгладил покрывала и поискал свою одежду.

— Я отослал ее в стирку, — проговорил Бемин. — Хотя ты возможно хотел бы уничтожить свою одежду.

Он посмотрел на лежащий в конце кровати сверток. — Баннор был намного больше тебя, но Кориана любила одеваться в мужскую одежду, когда имела возможность, так что я думаю, что ты мог бы одеться в ее одежду. — Его рот дернулся. — Только цвета Форт Холда, я боюсь, не синие цвета арфистов.

Киндан почтительно провел рукой по ткани. — Я буду гордиться, — сказал он Лорду-владетелю. Он оглянулся вокруг. — Но я могу испачкать одежду.

— Там есть ванна снаружи, — сказал ему Бемин, махая в сторону дверного проема. — Однако, вода едва теплая.

— Теплой будет вполне достаточно, — бодро проговорил Киндан, осторожно подхватывая одежду и направляясь в ванную комнату.

Ему потребовалось больше времени, что стать таким чистым, как ему хотелось, потому что вода становилась все более холодной, и у него было меньше времени, чем он надеялся для первого омовения за много семидневок. В конце концов, однако, он был чистым и посвежевшим, каким только мог стать человек, который провел столько времени без купания. Он закончил свой туалет и был благодарен, обнаружив, что старые вещи Корианы почти идеально сидели на нем.

Лорд Бемин все еще ждал его, когда он вернулся, только теперь он сидел и ел рулет. Он пригласил Киндана сесть вместе с ним и они ели и пили в дружеской тишине. Наконец, Бемин показал на Записи на столе и вопросительно поднял бровь.

— Я заснул перед тем, как закончил читать их, — с сожалением объяснил Киндан.

— Думаешь, там есть какие-то указания? — вежливо спросил Бемин, хотя за него говорило яснее его тело.

— Я не буду знать, пока не закончу, мой лорд, — ответил Киндан.

— Очень хорошо, — с кивком проговорил Бемин. — Не задерживайся пожалуйста, они там шумят по твоему поводу внизу. — Он улыбнулся. — Похоже большинство моего Холда не верит, что я справлюсь без твоего присутствия.

— Мерзкая ложь, я вам ручаюсь, — ответил Киндан с улыбкой.

Бемин удивил его сердечным смехом. Он встал и пошел к двери, оборачиваясь, чтоб сказать, — И все же, не задерживайся, если сможешь. Отставив всю мерзкую ложь, я ценю твою мудрость и общество.

— Я буду там так скоро, как только закончу, — пообещал Киндан.

Бемин кивнул, опять посерьезнел, и оживленно зашагал вниз в зал. Его шаги по большой винтовой лестнице медленно затихли вдали, оставив Киндана вновь наедине с ужасающим присутствием. Он вернулся за письменный стол и наклонился над своим чтением, намереваясь уловить каждое слово из последних записей Главного Мастера Целителей. Два часа прошли и у него было больше вопросов, чем ответов. Он начал осматривать стол в поисках куска бумаги и наконец, в отчаянии, вернулся к одному из частично заполненных старых листов Корианы и начал делать заметки. Первые симптомы. Первый заболевший. Первая смерть. Второй пациент. Третий пациент. Он заполнял имена и даты, его брови нахмурились, когда он пытался разобрать образец.

«Должен установить инкубационный период», — накарябал Леннер на одной Записи.

— Да, это я знаю, — пробормотал Киндан. — Но что это?

Он прочесал свою память, пытаясь вспомнить, что Леннер говорил относительно болезней. Сначала был латентный период, когда симптомов не было, затем инфекционный период, когда заболевание могло распространяться, и наконец — Киндан не мог вспомнить, как он назывался — наступало время между инфицированием и выздоровлением или смертью. Люди, которые были заражены и выздоравливали получали иммунитет от болезни, был уверен Киндан. Но какое-то неверное воспоминание о его беседах с Микалом заставляло его верить, что иногда та же болезнь могла повторно заразить выздоровевшего человека. Однако, если бы это было так, то Киндан точно заразился бы снова. Но он мог оставаться в латентном периоде, пока что не зараженный.

— Нет, я однажды пребывал в латентном периоде, я могу сказать, если я инфицировался и все еще не заразен, — громко проговорил он, надеясь, что услышанные слова помогут ему вспомнить. Они прозвучали так, будто он уже слышал подобное от Микала или Леннера.

Сначала рассчитаем латентный период, сказал себе Киндан. Он вспомнил свое путешествие в Бенден Вейр. Он и остальные ушли почти на семидневку. Когда они вернулись, все были больны. Семидневка. Он посмотрел на свои заметки. Это выглядело правильным. Возможно меньше, может только пять дней. Но семидневка, не больше. Киндан решил с облегчением, что прошло уже больше семидневки с тех пор, как он болел. Возможно он не был повторно заражен. Он не мог быть уверенным, не мог знать точно, пока не останется свободным от инфекции на протяжении всей болезни: общей продолжительности латентной, инфекционной и критической стадии. Его инстинкт говорил ему, что болезнь продолжалась не более трех семидневок, что инфекционная стадия была от четырех до восьми дней, может быть семидневку но не более того, и критическая стадия была возможно такая же, меньше семи дней перед тем, как человек очистится от инфекции. Итак, если человек не проявляет симптомов три семидневки, он вряд ли будет заразен, вряд ли будет иметь этот убийственный грипп. Он поднялся из-за письменного стола, забирая свой обрывок бумаги с собой, и направился вниз в Большой Зал.

— Киндан! — позвала Мерила, когда увидела его. — Великолепно, ты вернулся? Я истощена.

— Да, — проговорил Киндан, одним взглядом замечая усталость в глазах акушерки, ее спотыкающуюся походку, черные круги вокруг ее глаз, что она больше качается, чем идет. — Не поднимайся, пока сама не проснешься.

— Тогда утром, — проговорила Мерила. Она указала на группу кроватей, выделенных им. — Возможно тогда твои друзья почувствуют себя лучше.

Киндан кивнул, но его глаза задержались на отдаленных кроватях. Он двинулся к ним в первую очередь.

— Киндан, — воскликнул Верилан, когда заметил его силуэт, — Я думал, что ты умер.

— Нет, я не умер, — бодро сказал ему Киндан. — Я тоже рад тебя видеть. — Он проверил температурную пасту, прикрепленную ко лбу Верилана и испытал облегчение потому, что та была почти зеленой, только с намеком красного.

— Могу я тебе что-то дать?

— Неплохо бы подкладное судно, — прозвенела Келса с другой кровати. — Или разрешение на использование отхожего места.

— Нет, — немедленно проговорил Киндан, махая одному из холдеров и замечая в его руках подкладное судно. Холдер понимающе кивнул и ускорился. — Подождите немного, сейчас принесут одно.

— Я никогда не думала, что снова буду писать, — проговорила Келса. — А теперь мне очень надо.