Я - вор в законе. Большой шмон - Евгений Сухов

— Нет, Махачкала, Закирушка, не годится. У меня есть на примете один хороший адрес. Это частный пансион в Швейцарии. Надо созвониться с турфирмой «Европейское образование». Трудоустройство и обучение за рубежом. Там всеми делами заправляет Лева Ясулович. Свяжись с ним и скажи, что речь идет о некой девочке. Кто, чего, не говори, просто заплати в двойном размере. Он все устроит. — Варяг взглянул на часы. — Если ментура прознает про то, что ты

Лизу укрываешь у себя на даче, они вполне могут и к тебе нагрянуть с какой-нибудь пожарной проверкой — и тогда хрен знает, чем дело может обернуться… Знаешь, хотелось бы мне повидаться с девчонкой, но не ко времени сейчас такая встреча, опасна для нее. — Варяг задумчиво смотрел сквозь стекло «москвичонка», понимая, что сейчас не имеет права на сантименты. — Ладно, Закир, — вернулся Владислав к теме, — самое главное, начни обзванивать наших людей. Когда, говоришь, Кайзер хочет сходняк собрать?

— Точной даты еще нет, — пожал плечами Закир. — Но он явно торопится… Хочет поскорее все решить. Ориентировочно наметили на эту субботу. Так что еще три дня есть в запасе.

— Это мало, очень мало! — Варяг невольно ударил кулаком по приборному щитку. — Нам надо успеть подготовиться. Устроим Кайзеру картину «Не ждали»! Сейчас такое положение, что ни я, ни мои люди не могут высунуться. Представь себе, Чижевский даже и тот не знает, где я и что со мной… Может, сидит бедолага, оплакивает меня… Один Сержант в курсе, но ведь Сержант не из блатарей — с ним, кроме Филата, никто и разговаривать не станет… Так что на тебя вся надежда, Юсупыч!

Закир Большой выбрался из «Москвича», пересел в свой джипарь и через секунду-другую был таков.

Владислав тоже ударил по газам, и его старый «москвичок», развернувшись на усыпанной щебенкой дороге, затарахтел в сторону шоссе.

Спустя минут пять, следом за ним от строительного рынка не торопясь устремился коричневый «жигуль» с досками на крыше.

* * *

Озорная лезгинка застигла Евгения Николаевича в туалете, смежном с его рабочим кабинетом: он стоял, чуть подавшись вперед, перед настенным зеркалом и крохотными ножничками подравнивал черные с проседью кустистые брови.

Бросив ножнички, он ринулся к столу и прижал трубку к уху:

— Ну?

— Евгений Николаич… — хриплый голос Стриженова дрожал. От переполнявших его чувств майор даже забыл о служебной этике, впервые за многие годы службы назвав генерала Урусова по имени-отчеству. — Тут я камеру с телеобъективом на всякий случай прихватил… Видел я их обоих в видоискатель!

— Кого видел? — раздраженно рявкнул Урусов. — Не томи душу, излагай!

— Старика! Старик свою черную бороду скинул, когда к нему в «Москвич» тот чернявый подсел. Оказалось: молодой мужик, лет сорок с небольшим. Так что эта борода, усы — все маскировка, бутафория! Я его на цифровую камеру снял. Ща на Мытную привезу.

— И что, знакомая личность? — внезапно упавшим голосом просипел Урусов.

Он заранее догадался об ответе майора Стриженова и ничуть не удивился, когда тот выдохнул:

— Дык… Владислав Игнатов это…

Александр Иванович запер сейф, сложил в аккуратные стопочки документы, отключил ноутбук, после чего, надев темный плащ, покинул свой кабинет и спустился на лифте вниз. Миновав пост охраны со скучающим лейтенантом ФСБ, он еле заметно кивнул ему, помахав удостоверением сотрудника президентской администрации, вышел из желтой пятиэтажки, притаившейся в закрытой для посетителей Московского Кремля зоне, и четким шагом направился по мощеной аллее к темнеющему вдалеке величественному дворцовому зданию. Некогда в этом здании, выстроенном в начале 1930-х годов рядом со старым Сенатом, располагался большой конференц-зал Верховного Совета СССР, но после политических пертурбаций начала девяностых, когда и Верховного Совета не стало и сам СССР приказал долго жить, здание перестроили под совсем иные нужды. С тех самых пор тут мерно билось могучее сердце российской бюрократии: здесь располагалась штаб-квартира всесильной и таинственной президентской администрации, которую возглавлял изощренный политический стратег и тактик Анатолий Викторович Мартынов, Железный Толик, как уважительно отзывались о нем представители старой кремлевской гвардии, или Мартышка, как прозвали его циничные петербургские новоселы.

Виноградов миновал Сенат и замедлил шаг. Он снова прокрутил в голове будущий разговор, к которому готовился и вчера весь день, и сегодня все утро. После встречи с Тялиным в ресторане, когда наконец ему стал более или менее ясен план действий Сергея Гурьевича в отношении Варяга, он решил сыграть на опережение. Пусть Тялин считает, что смотрящий России погиб, пусть так считает… Это немного притупит его бдительность. Да и сейчас его внимание переключилось на судьбу Неустроева и выборов в Заполярье… Очень хорошо! Сегодня утром Александр Иванович в очередной раз созвонился со своим кипрским банком. Назвав пароли доступа, попросил сообщить текущий баланс его счета. Какова же была его радость, когда Маркос, управляющий банком, с придыханием назвал _сумму: два миллиарда четыреста восемьдесят миллионов долларов. Перевод осуществлен три дня назад из Гибралтара. Молодец Варяг — и тут оказался на высоте!

«Теперь, — подумал, широко улыбаясь, Виноградов, — можно было бы при случае побывать на Кипре и обналичить лимонов двести-триста, остальное разбросать на десяток-другой специально подготовленных спящих счетов в Европе и так далее…» Мечта о белой яхте в лазурном океане в одночасье могла бы стать реальностью! Но нет, Александр Иванович не настолько глуп, чтобы покуситься на воровские миллиарды. Он был человеком весьма серьезным и дальновидным, тем более хорошо наслышанным о печальной судьбе одного кремлевского умника, который совершил ошибку, наложив свою лапу на общак, и в итоге поплатился за это жизнью… «Нет, мы не станем наступать на эти грабли, — решил Александр Иванович. — Миллиарды Варяга — конечно, ужасно аппетитный куш, но ведь это еще и мощный инструмент извлечения куда более ценных выгод, чем нескромный материальный достаток. Эту партию нужно разыгрывать умело». Инициатива сейчас у него, у Александра Ивановича Виноградова, значит, нужно не теряя времени делать первый ход. Сыграв роль особо доверенного человека в глазах крупного политического функционера и лидера российского криминального мира, Виноградов сможет заручиться доверием сразу обоих. А доверие двух влиятельнейших людей со временем принесет ему вполне легальные дивиденды, возможно, не менее солидные, чем эти два с половиной миллиарда… Главное — не суетиться, никуда не спешить, главное — терпение и упорство, терпение и упорство в достижении намеченной цели! А терпеть, упорно терпеть Александр Иванович умел, как никто другой.

Ситуация в последние дни столь круто переменилась, что Александру Ивановичу пришлось спешно корректировать выработанную им чуть раньше тактическую линию. Знакомство и быстрое нахождение общего языка с Владиславом Игнатовым позволяли ему понять разницу между двумя авторитетными фигурами в криминальном мире и не задумываясь поставить крест на Максиме Шубине, который еще совсей недавно был ключевым звеном в его многоходовой операции. Когда Виноградов пару недель назад позвонил Шубину, спящему агенту КГБ-ФСБ, фигурировавшему в секретных досье под кличкой Крот, и напомнил о его обязательствах перед некой государственной конторой, он рассчитывал использовать воровского авторитета в своей игре против Варяга. Но сейчас, когда судьба подарила ему шанс посотрудничать с таким мощным человеком, каким для себя открыл смотрящего России Александр Иванович, можно было с легкой душой отдать Максима Шубина на растерзание Тялину. Пусть Сергей Гурьевич самолично займется разработкой этого трусоватого, продажного и нечистого на руку блатаря.