Мысли - Андрей Демидов

Зюзин причастность к какой либо преступной группировке категорически отрицал. Вызванные на допрос друзья его тоже божились, что ни о чем таком и слыхом не слыхивали. После тщательной проверки все они были отпущены с подпиской о невыезде.

По городу поползли слухи о начале репрессий, как в 1937 году, о повальных ночных арестах. Разницу между арестами и задержанием никто не понимал. Замминистра МВД СССР генерал лейтенант Варенников каждое утро нервно перебирал бумажки в папке Љ 24565 «Угон» и ежедневно понукал оперативников. Варенникова торопил горком КПСС, недосчитавшийся за лето четырех автомобилей, один из которых был угнан от здания городского комитета во время заседания, посвященного завершению деятельности ревизионной комиссии.

Второй секретарь тонко намекнул генерал лейтенанту, что все это попахивает политической провокацией и если ему придется передать дело в КГБ СССР, то нужда в самом Варенникове как в руководителе вообще отпадет. Именно тогда на Воскресенском номерном заводе МВД СССР была изготовлена партия радиомаяков.

Их установили на машинах. Сигнал маяков централизованно принимал пульт в Филевском ОГАИ. Результат не заставил себя долго ждать.

Несколько «Волг» и «жигулей» с вмонтированными в них радиомаяками оказались в кооперативном гараже в Кунцеве на Электрозаводском проезде. Два маяка обнаружил автомеханик Плотников. Они были у него аккуратно изъяты сотрудниками милиции. За гаражами установили круглосуточное наблюдение и параллельно выявили круг людей, причастных к группе Арушуняна.

Главарь был определен как майор ВВС в отставке Витольд Пырков, а его основным помощником оказался начальник арушуняновских боевиков Дитятев, убитый позже при перестрелке с омоновцами в квартире своей любовницы на Дмитровке. До самого Арушуняна дело тогда не дошло. Во первых, оперы решили, что более крупная структура просто невозможна, во вторых, торопил замминистра Варенников. 26 и 27 октября около двадцати человек были арестованы. Еще несколько остались на свободе, дав подписку о невыезде.

Участники арушуняновской группы «автомобилистов», находящиеся в то время в командировках на юге, легли на дно и затаились. Таким образом, провал одной из групп Арушуняна явился следствием успешной работы органов МВД и подчиненных ему структур. Провала изнутри не было. Арушунян мог спокойно продолжать работать по другим своим направлениям, в частности по линии перевозок через Байхожи.

Сидя в такси и наблюдая, как Денис подходит к двум странным типам у ларька «Союзпечать», Катя достала из сумочки пудреницу и занялась своим лицом. Девушке жутко хотелось позвонить Лене и сообщить, что они с Денисом идут в ресторан. Но она сдержалась, понимая, как это было бы пошло с ее стороны. К тому же не стоило травмировать Ленку, переживающую траур по поводу катастрофы с Бабкиным. Глядя в зеркальце ланкомовской пудреницы и на Дениса, она непроизвольно сравнила щуплого альфонса Бабкина и сдержанного и в то же время незакомплексованного юморного Алешина.

Денис что то строго говорил своим пожилым собеседникам, и те понуро кивали. Один из них, с черным дипломатом, осторожно поглядывал по сторонам.

Затем они сухо попрощались и Алешин неторопливо направился обратно к такси. Катя как раз закончила подкрашивать ресницы:

— Ну, все в порядке?

— Да, вполне. Ганиев и Сидорчук свое дело знают и понимают… Чистые они… Шеф, поехали теперь в «Арбат»!

Шофер крякнул и потянулся к ключу зажигания:

— Надо бы десятку добавить, командир…

— Хорошо, плюс червонец, при условии езды с ветерком. Штрафы «пупсикам» оплачу. Гони!

Они лихо помчались по Садовому кольцу, проскакивая когда на желтый, когда на красный свет. На площади Революции им засвистел «пупсик», но гаишника отвлек грузовик, неожиданно заглохший посреди оживленного перекрестка, вокруг которого моментально образовалась нервно гудящая пробка.

У «Арбата» с наглым видом уже прохаживался Лузга. Он хитро поглядел на Алешина, вылезшего из машины, и, изображая обиду, сказал:

— Если ты думаешь, Колдун, что от меня можно легко отделаться, затерявшись в метро, а на самом деле пересев на поезд в другую сторону, то ты глубоко заблуждаешься.

— Ну ладно, прошу пардон, мой верный самурай, пойдем с нами, посидим, отдохнем по поводу окончания дела, — ухмыльнулся Денис, помогая Кате вылезти из такси.

— Сам ты «пардун»… А вообще посидим, конечно, что ж мне здесь торчать весь вечер? Только, чур, меня умышленно не подпаивать, я на работе!

Катя, увидев Лузгу, выдохнула:

— Так это тот тип, помнишь, он во дворе на Качалова сидел и глазел в наше окно!

«Тип» замотал головой:

— Нет, там мужик был в плаще, а я в куртке, он курил «Кент», а я «Пелмел». Он — не я.

Катя с сомнением покачала головой.

Денис засмеялся и направился к стеклянным дверям «Арбата», за которыми был виден швейцар в фуражке, обшитой золотым галуном, который профессионально прикидывал, сколько взять с радостного молодого человека за проход внутрь…

Манфред Мария фон Фогельвейде устало подошел к стойке портье. В просторном холле гостиницы «Шмектебеере» было безлюдно, только портье, солидный мужчина с седыми висками, шелестел газетой.

Увидев Манфреда, он оглянулся на пустую ячейку его номера и приглушенно сообщил:

— Герр фон Фогельвейде, в ваше отсутствие приехала целая делегация, они потребовали ключ и теперь дожидаются вас в номере.

Манфред обернулся на своего помощника Дирка Кранке, долговязого парня лет двадцати семи, с хитроватыми прищуренными глазами и вечной полуулыбкой в уголках большого, полного рта:

— Итак, продолжение следует?

Кранке пожал плечами и, навалившись животом на стойку, тихо попросил портье:

— Если через пять минут мы не позвоним вам, будьте любезны, вызовите полицию.

Тот понимающе кивнул и посмотрел на часы, засекая оговоренное время. Манфред и Кранке двинулись вверх по лестнице, застеленной ковровой дорожкой, вдоль зеркальных стен и ряда пилястр, со стилизованными фигурками амуров. Манфред чувствовал себя отвратительно, подумать только: после напряженного дня, проведенного на Нюрнбергской товарной станции, вместо спокойного отдыха в своем номере там его ждут какие то люди!

А денек выдался действительно хлопотный. Начальник станции категорически отказался давать разрешение на вскрытие четырех оранжевых контейнеров, принадлежащих компании «Майнц Телефункен».

Он никак не реагировал на удостоверение Манфреда, дающее право ему, как начальнику оперативной группы «Арденн», досмотр любых транспортных средств на территории Федеративной Республики:

— Если б это была криминальная полиция. Тогда еще может быть, но и то только с разрешения суда, а тут…

В подтверждение своих слов начальник станции показал свою должностную инструкцию, в которой черным по белому было написано: досмотр может производиться только в присутствии владельца груза. Когда же он в ходе препирательств узнал об огромной стоимости контейнеров, то отказался наотрез даже разговаривать, еще и пригрозил Манфреду, что если тот попробует самолично произвести досмотр, то приедет полицейский патруль, который всех арестует.