Блондинка и некромант - Ал Кудряшов

* * *

— Вот мы затупили-то! — вещала Вика, цокая каблучками по старинным плитам заброшенного города. — Могли бы давно забацать тебе новое тело, а я бы уже сто раз навестила свой мир… Ну, что молчишь?

— А? Что? Мне нужно отвечать? Я думал, ты просто воспроизводишь мысли вслух.

— Дурак! — беззлобно проворковала девушка. — Ты думаешь, я сама с собой разговариваю, как псих-одиночка?

— Ну, обычно ты так и делаешь…

Вика развернулась, чтобы оказаться нос к носу с пылающим черепом. Уперла руки в бока. Сузила глазки:

— Так!.. Мне показалось или ты меня сейчас психом-одиночкой обозвал? Или полетать как раньше захотелось? Напоследок? — изящная ладонь с идеальным маникюром взлетела в воздух. В угрожающей близости от пылающего черепа.

— Будешь драться, укушу за нос! Вот только попробуй!

— Ты меня провоцируешь?

Вика слегка поддала по черепу. А в следующий момент с громким «Ай!» отшатнулась назад. Крепкие оранжевые зубы клацанули возле самого носика. Потом Вике пришлось закрыться руками. Потому что Ринар не остановился на одной попытке. Его челюсти щелкали то справа, то слева. Оставалось только одно — спасаться бегством.

Отчаянно визжащая девушка понеслась по полуразрушенной улице. Оранжевая комета, выписывающая зигзаги и восьмерки, — за ней. При этом комета не забывала издавать леденящий потусторонний хохот.

Наконец запыхавшаяся и смеющаяся девушка резко остановилась. Ринар не преминул возможностью ткнуться в упругую попку, а потом с достоинством всплыл над левым плечом:

— А ты здорово его пригвоздила!

Вика с удивлением посмотрела на знакомый дом. На распахнутую дверь черного входа. И на парадный вход. И на то, что собственно и вызвало такое удивление — зомби до сих пор был прибит к тяжелым резным дверям.

— Фу, какая гадость, — передернула плечиками девушка. Бывший орк все так же монотонно раскачивался между подпиравшими спину дверями и перекрестием меча. Грудная клетка давно превратилась в лохмотья. Сквозь сорванные многочисленными ударами эфеса кожу и мышцы проглядывали белые ребра. И тем не менее меч до сих пор продолжал удерживать зомби.

— Почему гадость? Экземпляр очень даже неплохо сохранился!

— Это ты называешь «неплохо сохранился»? — выпятив губку и глядя исподлобья, внешне спокойно осведомилась девушка.

— Ну, а как же? Посмотри — гниение совершенно не коснулось этого зомби. Удивительно, но повышенный фон остаточного магического излучения полностью затормозил распад тканей. По всей видимости на стабилизацию мертвой плоти повлияло и создание прокола в твой мир. Я вплел в бытие несколько зацепок, поддерживающих мою сущность. Очевидно, что эти зацепки также помогли мертвяку сохраниться в том виде, в каком мы его оставили.

— В том виде, в каком мы его оставили? — Вика вздернула тонкую бровь в саркастическом сомнении. — Посмотри — как он расфигачил себе грудь. А левая рука и нога? Кто-то изрядно погрыз пальцы и голень над сапогом. Это уж не говоря о том, что его черепушка изрядно помята.

— Ну, последнее — как раз твоя работа. Хе-хе. Черепушка-то точно осталась в том же виде, как была. Хе-хе-хе! А если серьезно, представь, сколько энергии мог поглотить этот зомби при условии, что его сущность может ее принимать! А это без сомнения так. Я удивляюсь, что он еще не светится в видимой части спектра! Великолепный образец для исследований!

— Каких таких исследований??? — Вика поднесла к оранжевой носовой кости кулачок. — Выбирай: или я, или этот зомбак. Ишь исследователь выискался — всякую дрянь дохлую исследовать! Только через мой труп, короче!

— Хе-хе! Почему бы и нет? Так у меня будут два трупа для исследований.

— Не забывай: пока ты сам еще труп… Хе-хе… — передразнила Ринара девушка. Состроив соответствующую случаю гримаску. Очень милую и симпатичную. Во всяком случае череп, открывший рот, чтобы выдать ответную колкость, тут же его захлопнул. С клацаньем зубов. И послушно поплелся вслед за Викой, свернувшей к черному ходу.

Свое он взял, когда спутники по обычаю принялись плутать в заброшенном здании. Было полегче, чем в прошлый раз. Все же на улице светило солнце. Заглядывая в прорехи тяжелых занавесей. Или просто весело освещая просторные залы там, где материя была сорвана с окон. А если по дороге попадались помещения без окон, то всегда можно было оставить открытыми двери и подсветить путь магическим светлячком. Череп тоже годился для этой цели. Правда, загонять его вперед приходилось чуть ли не пинками. Ну, не хотел Ринар покидать своего коронного места. Уж, больно было хорошо ехидно нашептывать на розовое ушко про географический кретинизм. Заодно можно было заглядывать в декольте. Глубокое. Уютное. Захватывающее дух. Даже в темноте округлости, освещенные собственным оранжевым светом, смотрелись притягательно.

Это была одна из причин долгого блуждания. Вике было лениво зажигать огонь в темных помещениях. Еще ленивее было отправлять упирающийся череп вперед. А самому Ринару гораздо больше нравилось любоваться изящным ушком с качающейся сережкой. Золотистой нежной щечкой. И двумя аккуратно уложенными в декольте выпуклостями. В общем, не сговариваясь, спутники пытались найти зал с футляром обманки и соответственно спрятанным где-то рядом Копьем Подгорных Властителей только в щедро освещенных помещениях.

Была и вторая причина того, что Вика неохотно сворачивала в темноту. Внутри заброшенное здание обладало всей романтикой. Романтикой чужой, вековой давности жизни. Канувшей в лету, но тем не менее законсервированной на столетие. И теперь открывавшей девушке свои подробности и детали. Старинная мебель. Кое-где поломанная и припорошенная пылью. Но по стародавней моде пузатая и резная. Расползающиеся под собственным весом матерчатые драпировки стен. Но еще кое-где поблескивающие богатыми узорами в виде растительных орнаментов. Куски вычурных карнизов и барельефов, упавшие на отшлифованный зеленоватый пол. Зеркала на широких лестницах. Облезлые. Отражающие в основном только стройную тень. И тусклое оранжевое пятно. Но дающие представление, как множились когда-то отражения поднимающихся по ступеням разумных. А вот огромная кровать. С удивительно сохранившимися, гладкими на ощупь простынями. Красивого оттенка цвета морской волны. Оттенка, переливающегося в солнечных лучах. Здесь практически не было пыли. И Вика не удержалась, чтобы не провести рукой по гладкой поверхности застеленной постели. Белье было свежим. Словно его застелили не сто лет назад. А только что. С морозным запахом. Как из рекламы родного мира. Так и хотелось скинуть одежду и понежиться. Ощутить обнаженной кожей утонченную изысканность искусно выделанной ткани. Тем более что ее золотистое тело на этих простынях должно смотреться сногсшибательно.

В общем, в темноте не очень-то разглядишь всей этой ностальгической романтики. Вот и выбирала Вика, очарованная древней стариной, только пронзенные светом комнаты. Впитывала взглядом заброшенный уют. Между делом она беззлобно огрызалась на реплики Ринара. И только иногда переспрашивала: