Призыв ведьмы - Эйлин Торен

женщину, хотя Миле казалось, что спасение ей было не нужно, — всё, уймись. В Картаре были?

— Да были мы в вашей Картаре. Какого рваша вы нас туда отправили-то? Она же, — он указал кивком головы на Хэлу, — всё сделала, мы туда чего потащились?

— Потому что надо было проверить, — ответил митар. — Мы не были уверены, что посланник всё сделал правильно, а Хэла была очень уставшей, когда творила заговор, так что… уж прости великодушно, уважаемый старший тан!

Тёрк фыркнул.

— Ладно, пошли, расскажешь мне, что да как тут у тебя. Хэла, — он повернулся, — люблю тебя, ведьмочка, и не забывай, что для тебя я всегда готов хоть Изара с неба стащить, хоть Тэраф стянуть.

— Я помню, Тёрк, — она игриво склонила голову. — И не нужны мне ваши божественные светила, оставь их в покое.

Он на это рассмеялся и мужчины ушли, но перед этим Роар глянул на Милену, пропуская Тёрка вперёд и она могла поклясться, что в его взгляде была тоска. А может ей показалось?

Оставшись наедине с Хэлой, девушка уставилась на чёрную ведьму и, поражённая поведением этого огромного мужчины, не удержалась спросить:

— Что это вообще было?

Чёрная ведьма рассмеялась:

— Тёрк из тех, кому сам чёрт не брат, — ответила Хэла. — Я когда здесь появилась, он шутки шутил, а я отвечала, но был настороже. Не доверял. А потом, как-то… не знаю. А когда я спасла наложницу Элгора и их сына, он совсем потеплел. Не знаю, — она пожала плечами, — он вот такой. Огромный, как папа-мишка.

— От тебя поцеловал, — и это было для Милены невероятным чем-то.

— Поцеловал, — она фыркнула и ухмыльнулась. — Он мне всё время в любви объясняется. Как-то подошёл ко мне и говорит “Хэла, не могу больше, скажи мне “да”, ведьмочка, расшибусь ради тебя”, а я ему “Тёрк, не надо расшибаться, ты мне и такой вот целый вполне себе нравишься”. Ну, и смеёмся над этим с тех пор. А ещё он меня всё время в объятьях своих мнёт, — и Хэла повела плечами, зажмурилась от удовольствия. — Хоть кто-то мнёт, чёрт. Хорошо!

Почему-то Милена чувствовала, что шутки шутками, а вот если Хэла сказала бы Тёрку “да”, то он и вправду бы сделал для неё всё.

Девушка и сама не понимала, но она как-то осязаемо чувствовала это влечение, которое было в Тёрке к чёрной ведьме. Да и, к её какой-то совершенно стыдной обиде и ревности, в Роаре она тоже видела такое влечение.

— Ого, Хэла! — Милена снова вздрогнула, услышав пока незнакомый голос, а Хэла закатила глаза и словно ощетинилась.

— Ого, Шерга, — отозвалась она и в голосе её было столько яда, что можно было кажется отравиться просто от нахождения рядом.

Белую ведьму передёрнуло. Теперь, видя этого человека близко, она улавливала одинаковые черты в нём и в Роаре или Элгоре. Глаза у Шерга были тёмные и, при всей красоте его лица, злые.

Передёрнуло Милену именно от его присутствия, словно мужчина заполнил собой всё пространство и стало невозможно дышать. Также она чувствовала угрозу исходящую от Элгора, но кажется сейчас это чувство было в сто раз сильнее.

— Как поживаешь, чёрная? — ухмыльнулся он.

— Не твоими молитвами, — ответила Хэла.

— Всё кусаешься? — проговорил Шерга. — Смотри, ведьма, доберусь до тебя…

— Смотри, как бы потом целым уйти, — парировала женщина.

Мужчина усмехнулся, а потом посмотрел на Милену.

Вот бывает такое, что паника начинается ни из-за чего? Вот бывает, что самосохранение вопит от ужаса… и вот если оно вопило, когда с ней рядом был Элгор, то сейчас оно не могло вымолвить ни слова — самосохранение парализовало, парализовало после того, как оно забралось в самый дальний угол сознания.

Нет, виной тому было не то, что сказала Хэла про этого человека, виной тому была та энергия, или как это можно было назвать, аура, которая исходила от этого человека. Он был опасен. Очень-очень опасен. Словно Мила смотрела сейчас в глаза самому страшному чудовищу, которого встречала в своей жизни — это был страх во плоти.

— А это у нас, что такое? — прошептал Шерга, а показалось, что прошипел.

Хэла стала мрачной и угрожающей, вот именно такой, какой она была тогда, когда ругала Милену за её неосторожные слова. Жуткой. Угрожающей. Женщина встала между ними, девушка даже не заметила, как она спрыгнула с перил.

— Новая серая? — он видел угрозу, он напрягся, но отступать не хотел. — Неужели это та самая белая ведьма?

Его голос сейчас был полон какой-то мерзкой сладости, такой от которой тянет в тошноту, приторной и дрянной.

— Иди-ка к достопочтенному митару, Шерга, он тебя искал, — проговорила Хэла полным стали голосом.

— Заговаривать меня пытаешься?

— Нет, если бы пыталась, тебя бы тут уже не было.

Он усмехнулся, но через силу, Милена прям видела, как отчаянно он сопротивляется страху перед чёрной ведьмой.

— Будет ещё время поизучать новую крошку, — отозвался он и с этими словами, поклонившись насмешливым поклоном, полным издёвки и бравады, скрылся в коридорах.

— Хэла, — вытащила из себя Милена, вцепившись в рукав её платья.

Но чёрная ведьма мотнула головой:

— Я ещё раз повторяю тебе, детка, не оставайся с ним наедине. Никогда!

Девушка понимающе закивала и, взяв предложенную Хэлой руку в свою, пошла следом за ней в дом.

А внутри всё естество ещё долго сотрясалось от страха и леденящего ужаса.

За несколько последовавших после этого дней всё стало совершенно непонятно и неясно.

Туман дурманящий голову прошёл, суета от возвращения отряда стала сходить на нет и постепенно всё пришло в ту привычную и размеренную норму, к которой Милена привыкла.

Однако чувствовалось напряжение и внутри серых, было оно и внутри самой девушки. И кажется причиной был именно Шерга.

Некоторые серые приходили в содрогание только от упоминания его имени, а уж, когда слышали его голос, казалось их охватывала паника. Смятение несчастной добычи, которую вот-вот настигнет хищник.

Милена тоже поддавалась этому чувству. Она всё чаще старалась быть с кем-то, сидела с Митой, бродила по дому за серыми, когда те делали свою нехитрую работу, привязывалась к Хэле и ходила за ней, как утёнок за мамой уткой.

С Роаром белая ведьма сталкивалась мельком и внутри неё всё выло и стонало. Она хотела прикоснуться к нему, да хотя бы просто побыть рядом, но не получалось — столько народа было вокруг, что можно было сойти с ума.

Постепенно стражники, с привычных Милене воинов, сменились теми, что прибыли. Новые лица, хоть теперь и не походившие на охотников-неандертальцев, но были чужими, и оттого тревога только