Галактический конвой - Билл Болдуин

— Мне известны ваши планы на сегодняшний вечер, лейтенант, — добавил Лорган, — и я приношу вам личные извинения за проволочки.

Брим вздохнул.

— Всему свое время, — рассудительно сказал он секретарю. — И уж во всяком случае, вы абсолютно не виноваты.

После обильного обеда, на этот раз в круглой зале высокой башни с великолепным видом на город, Лорган извинился и снова исчез.

Брим отошел к окну и принялся гадать, где в этом лабиринте ярко освещенных улиц расположено посольство Торонда. Неожиданно за его спиной отворилась дверь.

— Насколько я понимаю, его милость по-прежнему занят, — сказал Брим, не оборачиваясь. Через метацикл должен был вернуться Бородов, и он не хотел упустить шанс еще раз встретиться с ним — и с Марго.

— Нет, мой мальчик. — В звучном голосе, раздавшемся за его спиной слышалась насмешка. — Его милость наконец-то вырвался.

Брим оцепенел. Этот голос он много раз слышал по головидению. Сделав глубокий вдох, лейтенант медленно отвернулся от окна… нет, он не ошибся.

— Ваше королевское величество, — прошептал он, вытягиваясь по стойке «смирно».

— Вольно, лейтенант, — произнес Император, с улыбкой протягивая ему руку. — Я рад познакомиться с вами… по нескольким причинам. — Он был среднего роста, не молод, но и не стар, и как ни странно, поразительно похож на свои портреты, висевшие на каждом корабле в кают-компании. Грейффин IV был одет в безупречного покроя флотскую форму с адмиральскими знаками различия; седые волосы его были коротко острижены и зачесаны на косой пробор. Близко посаженные серые глаза разделял длинный нос, под которым топорщились усы щеточкой и небольшая остроконечная бородка. В свободной руке он держал маленькую деревянную коробочку.

Пожимая мягкую, сухую ладонь Императора, Брим тихонько посмеивался про себя. Он настолько уверился, что так и не увидит этого человека, что даже не успел испугаться! Однако Грейффин IV внешне казался самым обычным человеком, если не считать полнейшей уверенности в себе, которая отличает очень богатых и очень властных людей.

— Я бы сказал, Брим, — негромко произнес Император, ставя коробочку на стол и открывая крышку, — вы прошли очень неблизкий путь к вот этому. — В коробочке лежала восьмиконечная серебряная звезда, в ее центре было выгравировано единственное слово: ЧЕСТЬ. Она крепилась к черной ленте, на которой золотом поблескивала надпись: ГРЕЙФФИН IV, ВЕЛИКИЙ ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТОР, ПРИНЦ СОЗВЕЗДИЙ РЕГГИ, ЗАКОННЫЙ ХРАНИТЕЛЬ НЕБЕ. Развернув ленту, Император повесил ее на шею Бриму, отступил на шаг и нахмурился.

— На вид высший класс, — заметил он, прикусив губу.

— Спасибо, ваше величество. Грейффин усмехнулся.

— В моем дворце вы желанный гость, лейтенант, но я ни за что не поверю, что вы так уж благодарны мне — я слишком долго промариновал вас здесь. Наша встреча должна была состояться еще во время утренней вахты. — Он вздохнул. — Боюсь, я едва не задержал вас настолько, что вы могли опоздать на встречу с моей племянницей в торондское посольство. Вы, Вилф Брим, — добавил он с легкой улыбкой, — на редкость настойчивый молодой человек.

Внутри у Брима все разом похолодело.

— Ваше величество? — спросил он.

— С моей племянницей, — пояснил Грейффин. — С ее светлостью, принцессой Эфферианских доминионов Марго, баронессой Торондской. — Он снова улыбнулся, на этот раз с легкой досадой. — С леди, которая, возможно, была бы уже вашей женой, когда бы не мое вмешательство.

— Я… я… — пробормотал Брим. Грейффин поднял руку и сочувственно улыбнулся.

— О, я прекрасно знаю, что вы не станете обсуждать такие вещи даже со мной, Брим, и это говорит только в вашу пользу. Это достаточно ярко характеризует вас как личность, да и мою племянницу тоже. — Император еще раз задумчиво улыбнулся. — Мне стоило бы довериться ее выбору. Она слишком проницательна, чтобы увлечься простым карьеристом.

Брим открыл было рот, но Грейффин снова поднял руку.

— Подождите, Брим. Поскольку ничто не может изменить обстоятельства, в которых оказались вы с Марго, знайте по крайней мере, что если уж не одобрение, то симпатии и понимание мои на вашей стороне. — Он опять улыбнулся — Бриму показалось, с легкой мечтательностью — и дернул себя за бороду. — Я был бы дураком, если бы считал, что могу уговорить вас отказаться от своей привязанности. Подозреваю, что это, как говорится, тяжелый случай. Моя прекрасная и восхитительно непочтительная племянница уже отвергла подобное предложение, и я не верю, чтобы кого-то с послужным списком вроде вашего сумел убедить какой-то там Император. — Он тихо усмехнулся и кивнул, глядя Бриму в глаза. — Ладно, тут уж ничего не поделаешь. Марго и правда прекрасна, молодой бузотер. Чертовски прекрасна — я не виню вас.

Брим оглушенно мотнул головой и поднял руки кгруди ладонями вверх.

— Не знаю, что и сказать вам, ваше величество, — пробормотал он.

— А ничего и не говорите, — с улыбкой ответил Император. — Мне пора идти — сами понимаете, встречи, аудиенции… Вот как наш брат, император, зарабатывает себе на хлеб, если вы еще этого не знаете. — Грейффин на мгновение выглянул в окно. — Мне очень жаль, Брим, но Ла-Карн сейчас в городе, поэтому я сомневаюсь, что вам с Марго светит что-нибудь, кроме обмена влюбленными взглядами. Впрочем, у вас еще все впереди — если, конечно, вы останетесь живы в этой чертовой войне. — Он нахмурился, потом устремил в грудь Бриму свой царственный указательный палец. — Молодой человек, как ваш Император я повелеваю в этой связи лишь одно: чтобы вы были… осторожны в своих отношениях с моей племянницей. Ее брак имеет огромное значение для всей Империи. И, как — я надеюсь — она уже говорила вам, он значительно важнее вас обоих как личностей. — Стекла в комнате задребезжали от далекого грома, донесшегося со стороны озера Мерсин, и Император вместе с Бримом повернулся к окну посмотреть на взлет. — Прошу прощения за подобную неделикатность, — продолжил он, — но мне действительно все равно, с кем спит Марго, до тех пор, пока она этого не афиширует — и, разумеется, если ее первый ребенок не будет похож на Вилфа Брима. А после — что ж, если кто-нибудь из них вырастет черноволосым, с широкой грудью и привязанностью к чертовым межзвездным драндулетам, это не мое дело. — Он протянул руку. — И еще раз, лейтенант, примите мою персональную благодарность за вашу исключительную храбрость и преданность Империи — особенно удивительную, учитывая ваше карескрийское происхождение.

Брови Брима против воли поползли вверх, и он сжал руку Императора. Ничего подобного он не ожидал.

— Я неважно правил Карескрией, — продолжал Император, в упор глядя на него, — уверен, вам это слишком хорошо известно. Возможно, мы обсудим это как-нибудь потом. И что бы то ни было, продолжайте биться с Лигой. Вряд ли Негрол Трианский изменит на вашей планете что-то к лучшему — и По крайней мере теперь я учту промахи, которые допустил в управлении своими доминионами.

А потом он ушел…