Один-единственный - Барбара Бреттон

Конни покачала головой:

— Во всяком случае, Изабель сама мне говорила, что до рождения ребенка они будут держаться поближе к дому.

— Вот так-то было бы благоразумнее.

— Но знаете, — добавил Джо, — может, я еще и ошибаюсь.

— Не стоит волноваться понапрасну, — сказал Мэтти, хлопнув его по спине. — Вот приедем домой, там во всем и разберемся.

Изабель смотрела в иллюминатор на бесконечную тьму Атлантического океана. Полет продолжался уже почти четыре часа. Сначала она спокойно выслушала объяснение стюарда, что им приходится лететь в обход, над морем, чтобы избежать пересечения с загруженными авиалиниями, но разве не пора показаться огням флоридского побережья?

Отстегнув ремень безопасности, принцесса положила на журнальный столик последний номер журнала «Вог». Потом медленно поднялась на ноги и помассировала поясницу. После долгого сидения мускулы буквально закостенели. Болели даже ноги, непонятно отчего: то ли от неподвижности, то ли от непривычного давления. Чувствовала она себя ужасно. Приятный стюард регулярно заглядывал в салон, чтобы проверить, как дела у пассажирки, и предложить ей то еще какое-нибудь чтиво, то прохладительный напиток. Но когда Изабель начинала задавать вопросы, он только улыбался и ловко увиливал от ответа.

Принцесса осторожно прошла к двустворчатой двери, ведущей в другой салон. Взявшись за ручку, она потянула на себя, но открыть дверь ей не удалось. Что? Заперто? Изабель дернула за ручку сильнее. С той стороны послышался голос:

— Одну минутку!

Она отступила, сердце тревожно заколотилось. Внимательно прислушавшись, принцесса различила легчайший щелчок, и наконец дверь отворилась. На пороге стояла дама в голубом и улыбалась ей такой же приветливой, как и стюард, улыбкой.

— Ах, простите, — сказала она. — Вечно тут что-то творится с дверями.

— Но тут было заперто, — сказала Изабель, скрестив руки на груди поверх большого живота.

— Вы ошиблись, — ответила женщина, не переставая приятно улыбаться. — Для чего же нам запираться от вас?

— Это уже другой вопрос, который интересует меня не меньше. — Принцесса посмотрела ей прямо в глаза. — Но прежде всего я должна выяснить, куда мы все-таки направляемся.

У дамы не дрогнул ни единый мускул красивого лица.

— Но вы же не хотите прямо сейчас испортить впечатление от сюрприза?

— Можете считать, что я уже его испортила. — Изабель указала в иллюминатор. — Мне известно, что мы летим во Флориду на праздник малыша. Но разве не пора уже заходить на посадку?

— О Боже! — всплеснула руками дама. — И как вы только догадались?

— Ну, это было не так уж трудно. — Величественные интонации всплыли сами собой, без особых усилий. — Впрочем, к тому времени как мы доберемся до места, мне кажется, я должна буду лечь в постель.

Вдруг женщина с неожиданной фамильярностью похлопала принцессу по руке. Кажется, она желала успокоить и подбодрить ее.

— Мне так жаль, дорогая. Мы просто не хотели вас тревожить, но на пути следования разыгрался ураган, так что нам временно пришлось отклониться от курса.

Изабель нахмурилась:

— А топлива достаточно?

— Абсолютно.

— Мне нужно позвонить.

— Мы бы с удовольствием предоставили вам такую возможность, но, к сожалению, на борту нет необходимого оборудования.

— Не могли бы вы попросить пилота передать сообщение на землю? Может быть, кто-нибудь перезвонит моим близким вместо меня?

— Ну конечно, — ответила дама и скрылась за дверью. Вскоре она принесла лист белой бумаги с водяными знаками и ручку, — Пожалуйста, напишите здесь текст вашего послания, а я прослежу, чтобы пилот не забыл о нем.

Немного успокоившись, Изабель быстро сочинила записку для Дэниела о том, что с ней все в порядке и что ее везут на праздник малыша.

— Благодарю вас, — сказала она, вручив листок своей провожатой.

— Рада быть вам полезной. И весьма сожалею о причиненном беспокойстве. — Прежняя улыбка снова заиграла на холеном лице дамы. — А теперь, будьте добры, вернитесь на свое место и пристегните ремни. Как я уже сказала, в этом районе сильные ветры, и мы намерены предпринять все меры предосторожности, чтобы избежать ненужного риска.

Изабель послушно выполнила эту просьбу. Все правильно, предосторожности никогда не мешают. Особенно если учесть ее положение, то это весьма и весьма благоразумно.

— Все нормально, — вслух сказала она себе. Самолет продолжал лететь сквозь кромешную тьму.

Ну что поделаешь с этим ураганом? Надо только радоваться, что пилот ведет себя так осторожно. Уж лучше прилететь совсем усталой и раздраженной, чем попасть в какое-нибудь ужасное происшествие.

— Думать только о хорошем, — внушала себе принцесса, подавляя зевоту и поглядывая на часы.

Поблескивание золотого браслета заставило ее улыбнуться и на миг позабыть о крайнем утомлении. Уже почти семь часов вечера. Она проголодалась и устала, и ей было вовсе не до веселья.

Изабель закрыла глаза и попыталась заснуть. Может быть, вздремнув немного, она почувствует себя бодрее?

Дэниел резко повернул руль налево и влетел на проселок, ведущий к коттеджу Ивана. Уже через пару минут грузовик заскрипел тормозами, пропахав огромными колесами грязь и гравий давно не ремонтированной дороги. Домик Ивана был темен. Не глуша двигатель, Бронсон выскочил из машины и помчался по тропинке ко входу. Взбежав на крылечко, вставил ключи в замок.

— Изабель! — Распахнув дверь, он сразу же зажег свет. — Принцесса, ты здесь?

Никто не ответил. Дэниел осмотрел гостиную. Все вещи лежали точно так, как они оставили их, когда уезжали в Нью-Йорк. Чувство страха, зародившееся в груди и всю дорогу постепенно набиравшее силу, вдруг вырвалось наружу. Она не могла так необдуманно поступить. Изабель не станет терзать любящих ее людей понапрасну, неожиданно исчезая неизвестно куда!

Он обыскал комнаты, кладовки, заглянул под все кровати. Ничего подозрительного. Дэниел готов был отправиться в гараж, как вдруг резко и требовательно взорвался телефон. Бронсон в три прыжка очутился у аппарата до второго звонка.

— Ты нашла ее, Мэксин?

— Это не Мэксин, Дэнни. Это отец.

Впервые в жизни он понял, что значит испугаться до смерти. Впрочем, смерть он воспринял бы даже легче, чем это жуткое ощущение, как будто свинцовая плита ужаса закрывает небо над головой.

— Что бы ни случилось, папа, говори.

— Беда, Дэнни. Ее похитили.

Бронсон выжимал из машины все, на что она была способна, — уже через час самолет отца будет готов к вылету, и теперь все зависит только от того, насколько быстро он сумеет добраться до аэродрома.