Сожалею о тебе - Колин Гувер

– Не пожалеешь.

Затем рывком втаскивает меня в дом и захлопывает дверь. Когда Джонас прижимает меня к стене гостиной и его губы наконец льнут к моим, меня будто поджигает изнутри. Я так долго сдерживала чувства. Поцелуй прошлым вечером был великолепен, но по сравнению с нынешним он меркнет, словно был лишь разминкой.

Каждое движение его пальцев по моей коже словно стирает боль, накопившуюся за много лет. Каждый его вздох, каждый шепот приносят облегчение. Мы оказываемся на диване, и я нетерпеливо провожу по его спине, ощущая, как сильно она напряжена.

Мы словно пытаемся восполнить все те годы, на протяжении которых запрещали себе даже думать друг о друге. Почти десять минут мы жарко целуемся, как подростки, изучая все изгибы наших тел, пробуя на вкус, отдаваясь страсти по полной.

В конце концов я вынуждена отвернуться, чтобы восстановить дыхание. Голова кружится. Джонас прижимается лбом к моей щеке и вдыхает кислород, который я только что у него украла.

– Спасибо, – едва слышно шепчет он, потом закрывает глаза и приближает губы к моему уху. Его теплое дыхание щекочет шею. – Мне было необходимо знать, что я не сошел с ума и не выдумал нашу связь.

Я кладу ладонь Джонасу на лицо и нежно его целую. Он обессиленно роняет голову мне на плечо и вздыхает.

– Тот день в бассейне, – шепчу я. – Ты его помнишь?

– С тех пор, как Крис забрал тебя у меня, я не переставал искать хоть что-то, отдаленно похожее на то чувство.

Хочется ответить: «Я тоже», но это будет ложью. Я вовсе не пыталась снова испытать нечто подобное. Наоборот, все годы брака старалась забыть тот момент, притвориться, что такого единения душ не существует в природе. Когда я вспоминала о том случае, то всегда находила какое-то оправдание: жара, солнце, химикаты в воде. Алкоголь, который мы тайком достали из бара на кухне.

Джонас отстраняется, берет меня за руку и помогает встать. Затем молча ведет в спальню. Мы целуемся, опускаясь на кровать, и мне нравится, что он не торопится. Не снимая с меня одежды, он просто покрывает меня поцелуями то лежа на боку, то склоняясь надо мной, то сажая меня к себе на колени. Каждое прикосновение именно такое, как я представляла.

Его губы скользят по шее, теплое дыхание согревает кожу, и тут он произносит:

– Мне страшно.

От его слов по спине пробегают мурашки. Джонас прижимается щекой к моей груди.

Я провожу пальцами по его волосам.

– Почему?

– Ты хочешь защитить Клару, – он выпрямляется, чтобы заглянуть мне в глаза, – а я хочу сказать Элайдже правду. У нас разные мнения насчет многих вещей, Морган. Я так долго этого ждал и не хочу просто провести с тобой одну ночь, но не уверен, что наши желания совпадают.

Он чуть приподнимается и просовывает одну руку мне под блузку, положив ладонь на живот. Я перевожу взгляд на потолок, который, могу поклясться, пульсирует в такт моему сердцебиению.

– Я и сама не знаю, что чувствую. – Я опускаю голову и смотрю на Джонаса. Но это ложь: я точно знаю, что чувствую и чего жажду. Однако не уверена в возможности воплотить свои мечты. – Клара никогда не поймет. И что мы скажем Элайдже?

– Правду. Ты действительно думаешь, что для Клары будет лучше считать нас негодяями?

– Ты видел, как она расстроилась из-за поцелуя. А представь, если она узнает про Элайджу и то, что сделали Дженни с Крисом, – она никогда их не простит.

– Так… – Во взгляде Джонаса мелькает понимание, но затем он взмахивает рукой и задумчиво падает на спину рядом со мной. – Измена просто сойдет им с рук? Ничего, что они нас обманули? Они так навсегда и останутся непогрешимыми в глазах Клары? А тем временем мы с тобой будем вынуждены страдать, расплачиваясь за поступки, в которых не виноваты?

– Я знаю, что это выглядит несправедливо. – Я приподнимаюсь на локте и смотрю в лицо товарищу по несчастью. Затем нежно кладу ладонь на его ходящую желваками щеку и заставляю повернуться ко мне. – Крис был отвратительным мужем и не менее ужасным другом. Но он был замечательным отцом. – Пальцем я провожу по его приоткрытым губам, умоляя полными слез глазами меня понять. – Если Клара узнает, что Элайджа – не твой сын, то это ее убьет. Пожалуйста, не рассказывай об этом. Сама она никогда ничего о Крисе не выяснит. Я унесу этот секрет в могилу, чтобы защитить дочь от невыносимой боли.

Джонас отворачивается, отдергивая голову от моей руки. Его отказ больно ранит.

– Я не такой, как ты, и не стану обманывать своего ребенка.

Теперь я вынуждена откинуться на спину, чтобы скрыть слезы. Не следовало сюда приходить. Я так долго жила, мучаясь от глубоко похороненного чувства к Джонасу. Что мне стоит вытерпеть еще лет пятьдесят?

– Мы должны это обсудить и прийти к соглашению, – заявляет он. – Потому что я хочу быть с тобой.

– Я для того и пришла. Чтобы мы были вместе.

– Мне мало только этого, я хочу тебя всю.

Я зажмуриваюсь на секунду, пытаясь осознать происходящее. Несмотря на неверность Криса, я до сих пор испытываю вину, лежа в постели Джонаса. Целовать его было невероятно приятно, пока я не задумалась о подноготной. Эти ощущения были самыми лучшими за долгое, очень долгое время, но теперь, когда Джонас вынуждает меня заглянуть в будущее, я снова чувствую себя несчастной.

Заставляю себя посмотреть прямо в его глаза.

– Значит, ты утверждаешь, что готов уничтожить все хорошие воспоминания, которые сохранились у моей дочери об отце. И в то же время просишь быть с тобой не только сегодня, просишь полюбить тебя?

– Нет, – отвечает он. – Я не прошу влюбиться в меня, Морган. Ты уже это сделала. Я только хочу, чтобы ты дала нам шанс.

– Я тебя не люблю. – Я перекатываюсь на другой край кровати, подальше от Джонаса. Нужно уходить.

Начинаю вставать, но он хватает меня за запястье и заставляет вновь упасть на постель. Я упираюсь ему в грудь, чтобы оттолкнуть, но тут замечаю знакомое выражение лица и замираю. Я больше не могу сопротивляться, ведь глаза Джонаса полны того же чувства, что и на той фотографии. Словно ему разбили сердце.

Или, может, так он выглядит, когда до смерти любит кого-то.

Внезапно решительность уйти пропадает. Я расслабляюсь под его телом, под его руками. Отчаянно втягиваю воздух, когда Джонас наклоняется и проводит губами вдоль шеи и касается уха.

– Ты любишь меня.

– Нет. Я пришла не поэтому, – мотаю я головой.

– Поэтому. – Он целует меня в шею. – Ты проделала отличную работу, чтобы это скрыть, но тебя выдавал взгляд во время наших безмолвных разговоров.

– Таких разговоров не существует.

Тогда Джонас смотрит мне прямо в глаза так, как никто раньше этого не делал. Затем склоняется к моим губам и нежно целует.