Наполеон и Гитлер - Десмонд Сьюард

оказался достаточно неумным и недальновидным, чтобы во всеуслышание объявить о своей враждебности к императору и выйти из Рейнского союза. Даву оккупировал город, конфисковав все фонды гамбургского банка, а затем разрушил пригороды, чтобы освободить место для земляных работ и строительства укреплений. Зверства, творимые войсками сурового маршала, были так велики, что гамбургцы мстили за ни даже в 1870 году.

4 июня император заключил в Плейсвице перемирие на два месяца, совершив этим роковую ошибку. Он согласился на это перемирие только потому, что ожидал подкрепления из Италии — в основном кавалерию. Прибыло 65 тысяч пехотинцев и всего 2000 всадников. Если бы он продолжил преследовать Витгенштейна и Блюхера в Богемии, он наверняка разгромил бы их, что повлекло бы за собой распад коалиции. Теперь же союзники получили возможность мобилизовать большое количество людей и дождаться перехода Австрии на их сторону.

По мнению Клаузевица, император ошибался, когда думал, что сможет обманывать Бернадота и Блюхера мнимой оборонной тактикой. При этом он не учел очень существенный фактор — ненависть пруссаков к французам.

Меттерних назначил свою цену во дворце Марко-лини в Дрездене 26 июля, во время встречи, которая длилась несколько часов. Наполеон ответил ему: «Итак, вы хотите войны. Хорошо, вы получите ее!». Он продолжал, что, если бы не возможность австрийской интервенции, для него не составило бы труда заключить мир с Россией и Пруссией. Австрийский канцлер снова и снова напоминал ему, что мира хотят все, а особенно французская армия. Император яростно настаивал: «Я скорее умру, чем сдам хотя бы дюйм территории! Рожденные на троне могут позволить себе быть битыми двадцать раз, не потеряв при этом короны. Я не могу этого, поскольку сам сделал себя!». Меттерних продолжал убеждать его, что французская армия состоит в большей части из детей, что, когда их перебьют, императору больше некого будет набирать. Наполеон взорвался: «Такому человеку, как мне, ничего не стоит пожертвовать миллионами людей. Если меня разобьют, я похороню весь мир вместе с собой!» (В реальности он мог бы сохранить за собой французский трон, если бы расстался с «Великой империей», но при этом он наверняка потерял бы свою абсолютную власть. Когда он был вынужден гарантировать конституцию во время «Ста дней», то сделал это, проворчав, что никогда бы не вернулся, если бы мог предвидеть такое унижение.) Австрийский канцлер уговаривал его распахнуть окна, чтобы его можно было услышать везде. Наполеон стал говорить, что из 300 тысяч погибших в России только 30 тыс. были французы, а остальные — поляки и немцы. На это его гость напомнил, что он и сам немец. Временами дискуссия становилась весьма неприятной. Один раз император даже спросил Меттерниха, сколько ему заплатили англичане. Тот удалился, бросив Наполеону на прощание; «Вы обречены!». Однако Наполеон все-таки послал человека в Прагу, чтобы разведать возможности заключения мира, хоть ему и не хотелось подписывать его.

Несмотря на свое вызывающее поведение, император был обеспокоен. После Баутцена он сказал Мариону: «Игра пошла не так, как надо!». Его беспокойство разделял и его штаб. Меттерних заметил это во время встречи во дворце Марколини: «Трудно передать болезненно озабоченные взгляды, которые бросали на меня императорские генералы. Начальник штаба Бер-тье прошептал мне: «Не забывайте, что Европе нужен мир, а Франции — в особенности. Это все, чего она хочет».

Даже Мюрат был настолько озабочен положением дел, что вступил в тайные переговоры с австрийцами, чтобы спасти свое Неаполитанское королевство. Однако никто из маршалов не планировал государственного переворота. Все они были обязаны своими карьерами и положением только Наполеону.

На следующий день после встречи Австрия заключила в Рейхенбахе тайное соглашение с Россией, Пруссией, Швецией и Британией об объявлении Франции войны, если она не согласится на мирное урегулирование. В июле союзники собрались на совет в крепости Трахенберг в Силезии, для того чтобы обсудить стратегию и тактику. Бернадот и шведский генерал князь Ловенхельм разработали тактику борьбы с императором, основанную на опыте тех дней, когда они служили под его началом. Они собирались наступать на французскую армию широким полукругом, атакуя фланги, но отходя от тех мест, где император сам руководил сражением. В те времена тактическое взаимодействие зависело от докладов вестовых, поэтому Наполеону трудно было бы руководить войсками по всей ширине фронта.

Перемирие закончилось 10 августа, а на следующий день Австрия объявила Франции войну. (Новости о полном разгроме французов в Испании и информация о том, что Наполеон не сможет сейчас отозвать оттуда войска, побудили Меттерниха рискнуть.) Новая стратегия союзников, оправдала себя лишь в самом начале. Клаузевиц подчеркивал, что союзники слишком растянули свой фронт. Результатом явилась победа Наполеона над австрийцами под Шварценбергом неподалеку от Дрездена 26-28 августа, когда он со своими 120 тысячами обратил в бегство 220 тысяч солдат противника, заставив его потерять около 40 тысяч человек. Начни Наполеон преследовать противника по своей старой тактике, он разбил бы союзников наголову, однако вечером 28 августа его вывело из строя пищевое отравление, в результате чего он оказался в постели в Дрездене. Там ему сообщили, что генерал Вандамм увлекся преследованием врага и был взят в плен при Кульме с 8 тысячами человек, что генерал Макдональд был разбит Блюхером, потеряв 18000. Дурные вести заполнили комнату больного. Удино, пытавшийся помешать Бернадоту соединиться с Блюхером, был разбит 23 августа у Гроссберена. Маршал Ней потерпел 6 сентября неудачу при Денневице, потеряв 20 тысяч человек.

Когда император в середине сентября поправился, ситуация уже была весьма неблагоприятной. Армии союзников смогли объединиться, составив в общей сложности 350 тысяч человек. Бавария перешла на сторону союзников, а ее войска под командованием генерала Вреде, охранявшего тылы Наполеона, теперь препятствовали его отступлению. Французская армия была ослаблена голодом и болезнями, малолетние солдаты не могли справляться с длинными изнурительными маршами, хотя в бою вели себя достаточно отважно. Император оставил Дрезден в начале октября, сознавая, что больше не в состоянии удерживать Эльбу, и отступил в Лейпциг, который был ключом к Северной Германии. Здесь он со своими 190 тысячами голодных солдат ожидал сильного и сытого, врага, у которого к тому же было гораздо больше пушек. Генеральное сражение (немцы впоследствии Назвали его «Битвой народов») состоялось 16 октября на равнине у Лейпцига, пересекаемой многочисленными речушками, которые не давали никакого тактического преимущества. Во время первого дня сражения союзники предприняли шесть атак, которые были безжалостно отбиты. Масса сшибалась с массой. Французы не могли подавить врага морально. На своей земле пруссаки сражались яростно и отчаянно. Клаузевиц с гордостью пишет: «Под Лейпцигом Блюхер в одиночку выиграл сражение». На следующий день наступила передышка. Шел проливной дождь,