Стальное сердце - Олег Дивов

Стараясь не хромать, Тим вышел из парковой зоны. Редкие прохожие глядели на него косо. Тим осмотрелся и двинулся туда, где, по его мнению, мог иметься подходящий транспорт. Неподалеку должна была проходить железная дорога. На электричках, транзитом через два вокзала, он мог выбраться на дачу, под защиту шариков, которые будут нести службу, пока не распадутся или их не снимут с поста. Тим догадывался, что легкость, с которой он сейчас передвигался, – кажущаяся и завтра он будет лежать пластом. Может – день, может – два. Вряд ли за это время пси вернется к нему. А когда шарики сдадутся, на беспомощного Тима навалится Проект. И скорее всего – убьет. Потому что Проекту нужен был экстрасенс Тим Костенко. А кому и зачем нужен просто Тим, без его гениального пси, он и сам не представлял. На его взгляд, он такой даже Ольге не был нужен.

При мысли об Ольге Тима резанула боль. Но он постарался не думать, сконцентрировавшись на главном – движении. Потому что вслед за размышлениями о любви могли прийти воспоминания о злобе и ненависти. А Тим пока что хотел одного – любой ценой выжить.

В какой-то степени он уже этого добился, выкинув убийственный фокус и уцелев. Сам того не зная, его спас отец. Тиму было восемь лет, когда Костенко-старший поставил его на горные лыжи. И с тех пор летать кубарем на скорости в сорок-пятьдесят километров в час Тиму приходилось неоднократно. Он научился владеть своим телом, профессионально группироваться и развил хороший глазомер.

Ему случалось ушибаться даже похлеще, чем на этот раз. А ссадин и синяков он просто не считал. Однажды, когда Тим скользил на боку по жесткому насту, у него задрался рукав куртки и снег будто наждаком снял ему кожу с запястья. А как он падал со скейта – это отдельный разговор. Скорости там были поменьше, чем на лыжах, но и сыпаться приходилось об асфальт.

Сомнения в том, что имеет смысл оставаться в машине, у Тима возникли, когда он пилил лезвием ремень. А увидев идущий навстречу грузовик, Тим испугался, принял инстинктивное решение и не прогадал. Скорость машины казалась непомерной только субъективно, на самом деле она была вполне допустимой. И, получив от отца по лбу, Тим ногами вышиб дверцу и, превратившись в тугой комок мышц, выпал наружу.

Его швырнуло, как из катапульты, и с асфальтом он почти не повстречался. В основном он катился по заросшему травой и чахлым кустарником склону. И быстро скрылся из виду. Если вообще кто-то на дороге заметил, что он успел выпрыгнуть.

Так или иначе, Тим остался жив, и за ним не было погони. Еще не было. Тим быстро ковылял вперед и сожалел о том, что не прихватил у «спортсменов» пистолет. Он чувствовал себя беззащитным просто до слез. Конечно, оружие могло сослужить дурную службу. Вздумай он отстреливаться, превосходящие силы противника шлепнут его на месте. А то и возьмут раненого, осудят и либо расстреляют, либо отправят лет на пятнадцать «топтать зону», что опять-таки смертный приговор. Но именно сейчас Тиму позарез нужно было почувствовать, что у него есть хоть какой-то шанс постоять за себя.

А по зрелом размышлении шанса такого не было.

Впереди показалась железнодорожная насыпь. И почти сразу Тим увидел платформу.

И, только сев в электричку, задумался – интересно, а выжил ли зомби, который вез его на смерть? Зомби, который был когда-то его отцом. И без малейшего удивления Тим осознал, что его это совершенно не волнует. Действительно, зомби он уже насмотрелся достаточно. Много и разных. А этот был ничуть не лучше других.

* * *

Был уже почти вечер, когда Тим, осторожно раздвинув кусты, выглянул на тропинку, ведущую в дачный поселок. Сегодня его весь день окружал лес, и Тим уже свыкся с тем, что он постоянно крадется, озираясь, через зеленый полумрак. Прищурившись, он осмотрелся и тут же увидел Ольгу.

Глядя под ноги, девушка шла быстрыми шагами ему навстречу. В руке у нее была старая хозяйственная сумка.

Тим неприязненно сморщился. Он понимал, что Ольга просто не в состоянии представить себе, насколько серьезно их нынешнее положение. Да, с утра она старалась верить Тиму безоглядно. Но к вечеру, судя по всему, просто устала бояться и прятаться. Тим протянул руку и рывком втащил Ольгу в кусты.

От неожиданности девушка задохнулась, глаза ее расширились, и она уперлась рукой Тиму в грудь. Но тут же узнала его и со слезами бросилась на шею. Тим крепко обнял ее и прикрыл глаза.

– Тимка… – прошептала Ольга. – Любимый… Вернулся. А… – Она чуть-чуть отстранилась и принялась разглядывать Тима, будто не веря до конца, что это он. – А у нас хлеб кончился… Я в магазин… вот. Ой, Тима, что с тобой? Тебе больно, милый?

– Это я упал, – пробормотал Тим, не открывая глаз. Он прижимался к Ольге всем телом, и это было самое прекрасное, что случилось в его жизни за последние дни. Изголодавшийся по теплу, он таял и плавился в поле девушки, обжигавшем и расслаблявшем, как горячий пар.

– Пойдем? – осторожно спросила девушка.

– Тебя никто не беспокоил?

– Нет. Я не выходила, как ты сказал, а тут вот…

– Ладно, ничего. Хорошо, родная. Пойдем. Только давай через лес, срежем угол, ладно? – Тим снова выглянул, осмотрел тропу и, увлекая Ольгу за собой, в три прыжка оказался на другой стороне. – Привык, – объяснил он. – Весь день сегодня по кустам бегаю. Давай, веди.

Через несколько минут они вышли на небольшую полянку. До дома оставалось совсем немного, но Ольга вдруг остановилась.

– Что с тобой, Тим? – спросила она, глядя на него в упор.

– То есть? – растерялся Тим.

– Ты вернулся какой-то не такой. Я тебя не узнаю. У тебя даже походка изменилась. Тим, это ты или…

– Господи! – рассмеялся Тим.

Он привлек Ольгу к себе и поцеловал в губы так нежно, как только мог. Всю душу он вложил в эту ласку, всю искренность, всю радость встречи. Что бы там ни говорил про Ольгу подлец Очкарик, Тим ни на секунду не сомневался, что это всего лишь грязная психотерапия. И вот – она была здесь, рядом с ним, такая же, как всегда, естественная, теплая, верная. Совсем не похожая на зомби. Да Проект и не рискнул бы покуситься на единственного человека, с которым Тим поддерживал тесный контакт. Потому что стоило бы Тиму «раскрыть» такого зомби, как последняя ниточка, за которую Проект мог бы притянуть к себе экстрасенса Тимофея Костенко, оборвалась бы.

– Я люблю тебя, – сказал Тим, отступая на шаг, чтобы Ольга могла хорошенько рассмотреть его. Он знал, что даже сейчас, ободранный, шатающийся, с шишкой на лбу и трясущимися руками, он для нее дороже всех на свете. И действительно – она улыбнулась, глядя ему в глаза. – Я люблю тебя всем сердцем, – сказал Тим. И застыл, не закрывая рта.

Его расстрелянное Очкариком пси все еще не проснулось. Но волна холода, вдруг плеснувшая в спину, была Тиму хорошо знакома. Еще ребенком, не понимая своего дара и не умея управлять им, он научился бессознательно распознавать свои ощущения. И сейчас ему под лопатку уперся враждебный холодный взгляд.