Сироты. Удел сироты - Роберт Бюттнер

Значит, они выбрались.

Я высыпал гильзы из барабана «кольта». Действовал я неловко. А вы попробуйте перезарядить револьвер тремя пальцами, действуя к тому же без должной сноровки. Потом я поискал патроны, и ничего не нашел. Я попробовал вызвать Брамби, но он мне не ответил. Правда, я подозревал, что такое могло случиться. Переборки инопланетного корабля, разделяющие нас, отлично глушили всю радиосвязь.

Там, где я находился, было полно следов первого сражения со слизнями, которое произошло, как только мы поднялись на борт. Но тележка со взрывчаткой, которую мы закатили на борт, исчезла. Слизни были не так глупы. Все что я мог сделать, лишившись боеприпасов, так это попытаться забаррикадировать коридор. Натащив со всех сторон обломков плит, отвалившихся от стен, я попытался возвести жалкую баррикаду.

Поскользнувшись, я скатился с пластикового листа и так и остался сидеть на палубе, раскинув ноги в стороны и прислонившись к нашей «пробке», закрывающей дыру в борту. Потом я взял «кольт» за дуло здоровой рукой. Сжал его покрепче. По крайней мере, я смогу отбиваться им от слизней, словно маленькой дубинкой. Я так и не мог понять, отчего я так беспокоился. Если не случиться ничего непредвиденного то через четыре минуты и слизни, и я станем трупами, кружащимися среди обломков в межпланетном пространстве. Разница будет лишь в том, что их – сто тысяч, а я – один.

По крайней мере, я прожил великолепные двадцать пять лет. Я знал своих родителей, хотя не так долго, как мне хотелось. Я возмужал, познакомился с хорошими людьми. И самое лучшее – у меня была любимая, и наша любовь длилась 616 дней. К тому же, согласно официальной версии я спас мир.

Мой компьютер бибикнул. Осталось три минуты.

Говорят, ожидание смерти имеет разные фазы: самоотречение, ярость и всякая подобная чепуха, а потом, в конце концов, проклятие смерти.

Интересно, Брамби, находящегося где-то там, в глубине корабля, тоже одолевали мысли о смерти?

Может, мне повезло по сравнению с другими сиротами, которых я знал. Удел солдата умереть в соответствии с ожиданиями. Солдаты часто умирают храбро. Они часто умирают из-за чужого высокомерия или глупости. Но редко солдату судьба дарит время, чтобы подготовиться к смерти.

Как я и подозревал, многие вещи стали совершенно ясными для меня, когда приблизился конец моей жизни.

– … совершенно ясными!

Словно мои собственные мысли эхом прозвучали внутри моего шлема. В последний момент я заговорил сам с собой?

– …Джейсон! Выбей пробку. Нет времени стыковаться, – раздался внутри моего шлема голос Мими. – Я собираюсь причаливать по жесткому… Встань подальше, а потом бегом на борт. На все про все у тебя будет пятнадцать секунд.

В противоположном конце помещения начала расползаться моя импровизированная баррикада.

Слизни потоком хлынули внутрь. Мне казалось, что им нет числа.

Вскочив на ноги, я обернулся.

Пробка, которую мы поставили выгнулась, словно кто-то надувал огромный желтый пузырь жвачки.

Блам!

В меня полетели обломки «пробки», и, как Мими и предупреждала, я отлетел назад, словно огромный красный шар боулинга, сбивая и давя кегли слизней. Твари бросились в разные стороны.

Отшвырнув от себя обломки, словно одеяло в Рождественское утро, я попытался подняться на колени.

Слизни роились вокруг меня. Я врезал одному, хлестнул пистолетом другого, удивляясь, почему я все еще жив.

Однако слизни игнорировали меня. Обтекая меня, они устремились туда, где остался Брамби и его самодельная бомба. Они игнорировали меня, потому что не я должен был остановить их вторжение. Видимо они поняли, замысел Брамби.

Люк шлюпки был всего в семи метрах.

Я пополз вперед. Неожиданно складка моего скафандра зацепилась за одну из выбитых плит. Но я не останавливался, я тащил плиту за собой.

Три метра до люка.

Я слышал скрежет металла. Это терлись друг о друга копуса «Звезды» и «Тролля».

Расстояние до люка расширилось и вновь превратилось в четыре метра, когда Мими подала «Звезду» чуть назад.

Мой компьютер вновь бибикнул. Две минуты до детонации.

Я рванул застежки. Плита вместе с частью моего скафандра осталась позади. Она грохнулась на палубу на груду других обломков.

Наконец, потянувшись, я ухватился за ручку люка, вывалился в открытый космос, в то время как «Звезда» словно ужаленная рванулась прочь от «Тролля». Изогнувшись всем телом, я приоткрыл люк. Я протиснулся в щель, и люк сам захлопнулся у меня за спиной, с грохотом воздух устремился из корабля захватчиков, через огромную дыру, которую оставила в его обшивке «Звезда».

Воздушный поток выбрасывал слизней в космос. В своей броне они напоминали кусочки черного мрамора. Но теперь то уж им не добраться до Брамби. Слизни не могли пересечь вакуумный зазор, посреди коридора, и теперь Брамби уж точно никто не мог помешать.

Я лежал возле люка на полу белого металла и едва дышал, прислушиваясь к завыванию дюз, пока Мини разворачивала модуль, чтобы включить главный двигатель.

Потом я пересек шлюзовую камеру и прижался лицевой пластинкой шлема к кварцевому окошку, ведущему внутрь модуля.

Мы уже находились в ста пятидесяти метрах от поверхности «Тролля» и быстро удалялись.

– Джейсон? Ты сел?

– Да.

Мой компьютер вновь бибикнул. Одна минуту.

– Жду.

Мими врубила главный двигатель, и ускорение отбросило меня назад, вновь вжав меня во внешний люк. Удар был такой, что мне показалось, что в меня попала пуля из мушкета.

Не знаю, сколько «g» выжала Мими из двигателей модуля. Но у меня кровь пошла носом. Что самое обидное, кровь залила лицевую пластину шлема изнутри, и я теперь почти ничего не видел. Меня просто размазало по внешнему люку. Глянув краем глаза через крошечное окошечко внешнего люка я увидел, что «Тролль» стал уже размером с баскетбольный мяч. Я чуть затемнил лицевую пластину шлема.

Мое сердце отчаянно билось, я думал о Брамби.

«Тролль» казалось убегал от нас – становился меньше с каждой секундой, а потом он превратился в миниатюрное солнце.

Ударная волна взрыва догнала нас.

Я услышал, как Мими бормочет себе под нос:

– Быстрей! Быстрей, твою мать!

На секунду пламя омыло модуль. Корабль затрещал, потоки пламени закрутили его. Обломки металлическим дождем забарабанили об обшивку. Когда ускорение и болтанка исчезли, я с трудом прополз через внутренний люк шлюза.