Головы профессора Уайта. Невероятная история нейрохирурга, который пытался пересадить человеческую голову - Брэнди Скиллаче

В последние дни 2004 года в университетской газете Purdue University News вышла статья под заголовком «Надежда для собачьих и человеческих позвоночников». Статью иллюстрировало фото усатого профессора прикладной неврологии и рыжей таксы по кличке Кейди. Работа началась пятью годами ранее, на заре нового тысячелетия: Ричард Боргенс и Рийи Ши пытались сращивать нервные волокна в спинном мозге морских свинок. Они не стали пробовать рецепт «мозгового клея» Хиллмана, а прибегли к уже существующему жидкому полимеру – полиэтиленгликолю (ПЭГ)[571]. Большинству людей он знаком не с самой элегантной стороны: его применяют для производства слабительных препаратов и «интимных гелей», а в промышленности – как составляющую растворов, герметиков и изоляторов. Боргенс впрыскивал ПЭГ в спинной мозг в месте повреждения, рассчитывая, что пластичный полимер заделает бреши в разорванных клеточных мембранах. Его группа обнаружила, что клетки, поврежденные вследствие травмы, могут выжить, но разорванные мембраны не способны передавать нервный импульс соседним клеткам, поэтому начинается процесс самоуничтожения. «Хуже того, – писал Боргенс после выхода первой публикации о его открытиях, – химические соединения, выделяющиеся из гибнущих клеток, посылают „команду на самоуничтожение“ другим, еще не поврежденным клеткам, запуская цепную реакцию отмирания, которая ведет к необратимому повреждению спинного мозга»[572]. Боргенс не пытался вырастить новые клетки: он рассчитывал с помощью ПЭГ-клея залатать оболочки пострадавших, чтобы впоследствии они исцелились сами.

Этот клей не позволял лечить старые травмы спины: целостность клеточных мембран была нарушена слишком давно. Боргенс представлял себе, что когда-нибудь в любой машине скорой помощи будет запас ПЭГ-клея, который врачи станут вводить людям, получившим спинномозговую травму, чтобы прежде всего предотвратить паралич. Впрочем, ограниченность применения этого средства делала его бесполезным для пересадки головы, при которой спинной мозг перерезается полностью, – и доктор Уайт, знавший о разработках ПЭГ-клея, никогда не усматривал здесь возможностей для себя. Но при этом новые методики показывали удивительные результаты.

В 2013 году, когда вышла статья Канаверо, китайские аспиранты в ходе эксперимента разрезали спинной мозг подопытной мыши алмазными лезвиями, а затем впрыснули в разрез полиэтиленгликоль. Через два дня мышь смогла ходить. Этот опыт успешно повторили на нескольких континентах и даже в лаборатории доктора Сильвера из Университета Западного резервного района. Но директор клиники Харбинского медицинского университета рассчитывал пойти дальше. Китайский ученый Сяопин Жэнь работал в Луисвилле (штат Кентукки) в составе группы ученых, выполнившей первую в истории пересадку руки. Вернувшись в Китай, он задумал более грандиозную операцию – хотя и не на столь крупном объекте. Он поменял головы у белой и черной мышей. Вскоре он получил письмо от Канаверо. Доктор Сильвер мог утверждать, что успех ПЭГ-терапии у мышей вовсе не означает, что она подойдет для людей: мыши и люди слишком разные существа. Но это ни в малейшей степени не смутило Канаверо. Его предложение звучало просто: не хочет ли Жэнь попробовать такую пересадку на людях? Не согласится ли его харбинская лаборатория провести революционную операцию? Канаверо нужны лаборатория и оборудование, которые есть у Жэня, а китайские законы, касающиеся хирургических новшеств, относительно либеральны. Канаверо, разумеется, предоставит операционные протоколы. Но не только их – еще и кое-что поважнее. У него есть первый доброволец.

Об этом рассказал журнал The Atlantic, озаглавив материал так: «Дерзкий замысел спасти жизнь, пересадив голову». Фотография к статье представляет собой классический пример контраста. Лучи света падают сквозь вертикальные жалюзи на лицо погруженного в раздумья мужчины и отглаженный до хруста ворот его рубашки. У героя выразительные черты: гордый лоб, орлиный нос, высоко поднятый подбородок. Но там, где свет сменяется тенью, мы видим инвалидную коляску и лишь невнятные очертания тела, иссушенного болезнью. Россиянин Валерий Спиридонов страдал болезнью Верднига – Гоффмана – генетическим расстройством, которое разрушает мышцы и убивает нейроны, передающие двигательные сигналы[573]. Эта болезнь неизлечима: человеческий организм буквально истаивает. 31-летний Спиридонов из дома руководил компанией по производству ПО. Предпринимательский дух роднил его с Крейгом Ветовицем, идеальным пациентом доктора Уайта, но у этих двоих общими были не только надежды на технический прогресс. Спиридонов видел телерепортаж о последней поездке Уайта в Киев и слышал о намерениях доктора осуществить пересадку головы. «Вот что мне нужно», – подумал он в тот момент. Спиридонов никогда не мог ни бегать, ни даже ходить, ни разу не поднимался с инвалидного кресла. Новое, здоровое тело могло бы стать лучшим способом решить его проблемы и продлить жизнь. Спиридонову так и не довелось встретиться с самим Робертом Уайтом, который через несколько лет умер. Поэтому, увидев лекцию TED Серджо Канаверо (ныне скандально известную), Валерий разыскал его электронный адрес и написал ему. Если Канаверо может сделать то, что обещает, Спиридонов хочет быть первым добровольцем.

Лекция Канаверо, собравшая более полумиллиона просмотров, была прочитана в 2015 году. После нее доктор заработал несколько прозвищ: критики называли его «одержимым», «типичным кинозлодеем» и, разумеется, Франкенштейном[574]. 52-летний итальянский хирург вышел на сцену с бритой головой, в водолазке и джинсах – этакий Стив Джобс от медицины. «Любой эксперт скажет, что это чушь, – начал он. – Держитесь крепче, вас ждут чертовски крутые виражи»[575].

Эту лекцию администрация TED позже пометила как не соответствующую «рекомендациям» (потому, вероятно, что выводы Канаверо сочли нереалистичными). Комментарий администрации TED гласит: «Мы обратили внимание на это видео, записанное во время независимого мероприятия TEDx, поскольку оно не отвечает кураторским рекомендациям. Это выступление лучше всего воспринимать как умозрительную гипотетическую модель, учитывая, что операции, выполненные доктором Канаверо в 2017 году на трупах, вызвали в научном сообществе немало этических и практических вопросов. Выступление содержит утверждения о регенерации нервной ткани, которые многие неврологи подвергают сомнению».

А Канаверо в своей лекции переходил от перспектив заживления спинного мозга до тонко завуалированного предположения, что российские олигархи смогут жить вечно, если клонируют достаточно тел, чтобы было куда переставлять головы. Канаверо откровенно рисовался: гордо заявлял, что написал книгу «по соблазнению женщин», хвастался, что не ест говядины и занимается джиу-джитсу, рассуждал о своем рельефном прессе[576]. Но вместе с этим он изучал метод транскраниальной магнитной стимуляции мозга для страдающих болезнью Паркинсона (процедура, при которой моторные зоны коры головного мозга стимулируются магнитными импульсами), написал учебные пособия по расстройствам центральной нервной системы, опубликовал под своим именем или в соавторстве более 100 научных статей в специализированных журналах. И очевидно, он верил, что его версия «операции Уайта» окажется успешной.