Спецназовец. Точка дислокации - Андрей Воронин

Каким-то необъяснимым образом очутившийся рядом с ним Жук перехватил его руку и, кряхтя от прилагаемых усилий, выкрутил из цепких пальцев пистолет.

— Усохни, — сказал он, и Баклан усох — по крайней мере, на какое-то время.

— Что это с ним? — удивленно спросил Якушев. — Нашел время надираться до белых лошадей…

— Ти-Рекс убит, — поднес ему подарочек Жук.

Якушев вздрогнул.

— Что?!

— У меня на глазах, — подтвердила Даша.

Спец внимательно всмотрелся в ее бледное лицо и перевел взгляд на Жука.

— Так, — сказал он.

— В спортзале, — пьяным обиженным голосом сообщил Баклан. — В твоем трахнутом спортзале, куда ты его послал…

— И куда он приехал на твоей развалюхе, — хладнокровно добавил Юрий.

— Че-го-о?! — взбеленился Луговой.

— Ну, допустим, тут вы квиты, — взял на себя роль арбитра рассудительный и почти трезвый Жук. — Но это ведь не он тебя на дороге бросил, а ты его. А теперь пришел сюда — уж не затем ли, чтобы все объяснить?

— Есть охота, — сказал Спец и, пройдя в комнату, утвердился за столом. Даша поставила перед ним чистую тарелку, и он благодарно кивнул. — Так вот, объясняю для особо одаренных. Там, на дороге, у меня возникли кое-какие мысли. Их надо было проверить. В свете известных вам обстоятельств я решил, что это лучше сделать в одиночку, без помощников. Вот, собственно, и все.

— Это называется: объяснил, — пуще прежнего обиделся Баклан.

Якушев эту реплику с места проигнорировал — он ел, сноровисто орудуя вилкой и помогая себе краюхой хлеба. Тарелка перед ним опустела в два счета, и он, без церемоний отобрав у Баклана сковороду, продолжил процесс насыщения организма калориями. Даша протянула руку через стол и, слегка приподняв бутылку, которую тоже как-то незаметно приватизировал Луговой, качнула горлышком в сторону Юрия.

— Налить?

Якушев отрицательно помотал головой.

— Ммм, вкусно! Молодец, Дашка! Надо же, сколько я о тебе не знал, — сказал он, проглотив последний кусок. — Ты у нас, оказывается, хозяюшка. Гостей принять, яичницу сварганить…

— И приласкать, если что, — вставил Баклан, трогая челюсть, на которой красовался приличных размеров кровоподтек.

— Моя школа, — усмехнулся Спец.

— А тебе, я смотрю, все как с гуся вода, — нехорошо щурясь, сказал Баклан. — Ты что, не слышал: Быкова убили! А ты даже помянуть его не хочешь, опрокинуть соточку за светлую память…

— Не хочу, — разминая сигарету, спокойно подтвердил Якушев. — И тебе не советую продолжать поминки. Гулять будем, когда дело сделаем.

— Какое еще дело, — пренебрежительно отмахнулся Луговой. — Куда мы без командира? Разве что как в той поговорке: он на тот свет, и мы вслед… — Он пьяно хихикнул и потянулся за бутылкой, но Даша, уже успевшая неплохо освоиться в новой компании, непринужденно отставила ее на противоположный край стола. — Интересная получается картина, братан! — продолжал Баклан, адресуясь к Юрию. — Что-то много ты темнишь! И даже не удивился, когда про Быкова узнал… Может, это ты его, а? Ну, или по твоей наводке, так это ж, считай, одно и то же. А теперь приходишь сюда и флагом машешь: вперед, мать вашу, за Родину, за Сталина! Чтобы, значит, и нас угомонили — где-нибудь там, куда ты нас пытаешься заманить…

Юрий закурил и посмотрел на часы. Даша поставила перед ним пепельницу, он снова кивнул в знак благодарности и на мгновение задержал на лице девушки внимательный, изучающий взгляд.

— Светать скоро начнет, — сказал он. — У нас дел вагон, а некоторые воины лыка не вяжут.

— Нет, ты мне сначала ответь! — приподнимаясь с места, с угрозой в голосе потребовал Баклан.

Юрий вздохнул.

— Отвечаю, — сказал он. — Как положено, по порядку. Сначала про Быкова. — Он опять взглянул на Дашу, но та, отвернувшись, смотрела в окно, за которым в темноте падал красиво подсвеченный уличным фонарем мокрый снег. — Сколько бы мы ни рвали на себе волосы, Данилыча не вернешь. Не удивился, говоришь? А скажи-ка, мудрая птица, чему тут удивляться? Он — военный, кадровый офицер спецназа, профессиональный солдат…

— Был, — с горечью вставил Баклан.

— Да, был. И всегда знал, что живет в долг, что рано или поздно долг придется вернуть и все кончится именно так, как кончилось. Думаю, если бы его спросили, он бы ответил, что предпочитает такую смерть нищей старости с овсянкой на воде и бесплатной медициной. Я бы лично предпочел. Поэтому причин удивляться, ужасаться, уходить с горя в запой и так далее я не вижу. Извини, птица, если я раню твои тонкие чувства, но — не вижу, хоть ты меня убей!

— Не вопрос, — заплетающимся языком выговорил Баклан. — Всегда к твоим услугам. Обращайся, братан!

— Я и обращаюсь. Не думаю, что Ти-Рекс был бы доволен способом, которым ты его поминаешь. Если боевая задача не выполнена, значит, он погиб зря. Надо закончить работу, и я, кажется, знаю, как это сделать.

— Ну да, конечно! — саркастически подхватил Луговой. — Ты, Спец, тоже меня извини, но я, сука, не умею ходить в атаку, не зная, кто из своих же пацанов всадит мне пулю между лопаток. И с пацанами, которые мне не доверяют, тоже не умею, понял?

Юрий покосился на Жука. Учитель труда Валерий Павлович Жуков слушал внимательно, сосредоточенно, хотя ничего умного в их с Бакланом разговоре пока что не прозвучало. Губы его были поджаты, как будто он хотел что-то сказать, но пока воздерживался в надежде, что беседа рано или поздно примет более конструктивный характер. Даша по-прежнему смотрела в окно; сигарета в ее тонких пальцах слегка подрагивала, и струйка дыма, что, поднимаясь с ее кончика, утекала в открытую форточку, завивалась неровной, ломаной спиралью.

— Об этом я тебе и толкую, — сказал Юрий и, повернувшись к Жуку, добавил: — И тебе тоже. Вы же мне рта не даете открыть!

— Да ты его, по-моему, и не закрываешь, — проворчал Баклан. — Как вошел, так и трещишь без умолку, у меня от твоего треска уже башка раскалывается. Мелешь, мелешь языком, а ничего умного до сих пор не сказал.

— Я просто хотел сообщить, что причин не доверять друг другу у нас больше нет, — сказал Юрий.

— Как это? — вскинулся Баклан, слегка протрезвев от изумления.

— Пока вы тут водку жрали, я узнал, кто накапал на нас Исмагиловым, — сообщил Спец. — Это начальник личной охраны Шапошникова, тот самый тип, что все время терся поблизости на даче Логинова.

Он коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал о своем визите к Саблину.

— Так это ж другое дело! — просиял Луговой. — Ты ему башку открутил? — спросил он деловито.

— Что я — больной? — оскорбился Спец. — А если он мне насвистел, с кого я тогда спрошу — с трупа?

— Тоже правильно, — согласился Баклан. — Погоди, а чего спрашивать-то? Чего насвистел — что сдал нас джигитам? Типа сам на себя наклепал, напраслину возвел?