Радиоактивная война - Иван Стрельцов

– Отдай мне диктофон, – потребовал Кольцов, протягивая вперед свободную руку.

– Но... – сглатывая нервный ком, попытался сопротивляться американец.

– Диктофон.

Больше сил на спор не оставалось, Роберт сунул руку под комбинезон, вытащил цифровой диктофон и с тоскливым лицом протянул сыщику. Глеб бросил прибор на палубу и ударом ноги разбил на мелкие части.

– Боб, то, что ты здесь увидел и услышал, мой тебе добрый совет – забудь, – ставя пистолет на предохранитель, поучительным тоном проговорил Кольцов. – Убиты очень влиятельные люди, и замешаны сверхсекретные организации. Если ты когда-нибудь заикнешься о том, что в курсе произошедшего в Средиземном море, тебя найдут и ликвидируют в любой точке земного шара. Ты это понял, Боб?

– Понял, – дрожащим голосом произнес Малкин и, не удержавшись от природного и профессионального любопытства, спросил, указывая на Рудина: – А это кто?

– Если я тебе скажу, кто это, то мне самому придется тебя убить, – недовольно проворчал Глеб.

– Тогда не нужно. А как мы сможет все это скрыть? – не унимался Роберт, после всего пережитого на него, вероятно, напало словесное недержание.

– На этот счет у меня есть идея. Пошли лодку надувать. На катер Софи нам возвращаться не с руки...

Подводная лодка появилась точно в назначенное время. Через оптику бинокля Глеб увидел сперва белый бурун от перископа, потом появилась макушка рубки, и, наконец, субмарина, вздыбив воду, вынырнула на поверхность.

Надувная ныряющая лодка французских морских диверсантов «Кракен-90» оказалась вполне подходящей для задуманного. И с расстояния в несколько сот метров была совершенно незаметна среди барашков волн.

Глеб дождался, когда черная туша подводной лодки сравнялась с яхтой, и надавил кнопку дистанционного взрывателя.

К небу взвился огромный куст пламени, а по барабанным перепонкам ударила мощная взрывная волна. Над водой поднялось огромное облако пара, а когда оно развеялось, на морской поверхности не осталось даже обломков...

– Ну и задал ты, Каскадер, всем жару, – покачав головой, проговорил Роман Александрийский, поднеся к губам пузатый бокал с коньяком. Как всегда, генерал выглядел безукоризненно, а золотая цепь в палец толщиной на шее, часы в золотом корпусе и массивный перстень дополняли образ горячего мачо.

Они сидели в небольшом уютном кабинете ресторана аэропорта Гибралтар, коротая время в ожидании своего рейса.

– Сам посуди, рано утром докладывают, что исчез генерал-полковник Рудин, – отставив бокал, продолжил Александрийский. – Не просто исчез, а под чужим именем вылетел в Испанию. Случайно один из офицеров погранслужбы, сортируя информацию по прошедшим пограничный контроль в «Шереметьево», опознал Игната Степановича. Оказывается, они живут в одном подъезде, а у парня отец в КГБ был крупным чином.

– Наследственная подозрительность, – усмехнулся Глеб. – Да, в жизни всякое случается.

– Вроде того. Можешь себе только представить, что началось в Управлении. Начальство в шоке, первая мысль – перебежчик, да еще такого уровня. Это ведь не майор какой-то паршивый, пришедший в «контору» из зоновских цириков, а стратегический секретоноситель. Дальше – больше, к обеду все информационные агентства мира наперебой заверещали, что бесследно исчезла яхта французского бизнесмена Осьмухина, потом оказывается, что со своей виллы в Гибралтаре пропал американский миллиардер Ларсен. Следом поступает информация от разведки ВМФ, что недалеко от Гибралтара французы проводят морские учения, больше похожие на поисковую операцию. А следом за моряками настал черед внешней разведки, их агентура в Триполи доложила о том, что у ливийцев пропала подводная лодка. Никем не замеченная вышла на учения и, прости за каламбур, как в воду канула. Представляешь, какая сборная солянка получилась?

– А в общих чертах... – осторожно произнес Глеб.

– Главное, что настораживало, близость всего происходящего – Средиземное море, Испанское побережье, Гибралтар. Есть над чем голову поломать. Ко всему на закуску вечером приходит сообщение из нашего консульства в Гибралтаре, что у них находится человек, который назвал мой личный код экстренной эксфильтрации «Зодиак три семерки».

– У меня не было другого выхода, – попытался оправдаться сыщик. – Французы мне не дали бы уйти из Европы, ставка слишком велика.

– Да, ты прав. Ставка просто фантастическая, – согласно закивал генерал. – Я просто счастлив, что дал тебе этот код. В противном случае последствия просчитать было бы крайне сложно. Но хорошо то, что хорошо кончается. Меня той же ночью срочно откомандировали на Апеннинский полуостров. – Александрийский одним глотком допил остатки коньяка, закурил. – Приезжаю в консульство, а там такой сюрприз.

– Говорю же, не было у меня другого выхода, – недовольно буркнул Глеб. – А если бы засыпался, шума было бы еще больше. Наверняка с подачи милой Софи они мою биографию прочухали, а чекистов, как известно, бывших не бывает. Это даже французы знают.

– Не гоношись, Каскадер, – миролюбиво произнес генерал. – Говорю, как все было, увидел тебя и ошалел. А когда услышал твой рассказ, подумал, что это был подробный пересказ голливудского боевика. Позвонил в Москву по закрытой линии и говорю: есть информация, но передать могу только по возвращении домой. На Лубянке меня поняли и затребовали пояснения шифром, а шифровкой я затребовал «коридор» для твоего безопасного вывоза в Россию. Вот поэтому и сидели здесь почти неделю.

– Сердечное спасибо, – снисходительно усмехнулся Кольцов.

– А ты не торопись благодарить, тебе еще в «конторе» душу вывернут наизнанку. Сам знаешь, наш принцип – каждое слово должно быть подтверждено. А исчезновение такой фигуры, как Игнат Степанович Рудин, потребует даже не стопроцентной доказательной базы, а может, и всю тысячу.

– А, не привыкать, – отмахнулся Глеб. Что такое перепроверочная рутина, он отлично знал. Но сейчас это его меньше всего беспокоило. Главное – домой вернуться, а там, как известно, и стены помогают.

– Вопрос можно, мон шэр? – стряхивая с сигары пепел, спросил Роман Александрийский.

– На любой вопрос любой ответ. Слушаю.

– А почему ты отказался от такой доли? Пять миллиардов даже рублей – это серьезно, а тут английские фунты. Как говорят на Украине – це забагацько.

– Вот именно. Что, я на эти деньги себе золотой мавзолей построю? Так пожить еще хочется.

– Да, Глеб Иванович, ты еще тот фрукт, – то ли с сожалением, то ли с восхищением проговорил генерал.

На что сыщик лишь пожал плечами, дескать, каждому свое.

– Кстати, – Александрийский затушил окурок. – Пока мы тут жировали на консульских харчах, я зря не сидел и навел справки о твоем американском камраде.

– И как он?

– В тот же день накупил видеоаппаратуры на двадцать тысяч евро и ближайшим рейсом улетел в Африку.