Песня Феникса - Екатерина Оленева

Джудит окончательно пришла в себя. Она выжила.

Джудит чувствовала непреодолимую слабость, даже дышалось и то будто бы через силу. И в душе, и в теле чувствовалась пустота. Так бывает, когда вырывают или ломают в тебе что-то важное, только в её конкретном случае виноватых, кроме неё, не было. Она сама всё поломала.

– Хотите пить? – услужливо спросила сиделка. – Подать вам воды?

Джудит отказалась.

– Который час? – спросила она.

– Полдень, голубка омя, полдень, уж и солнце посреди неба сияет, и жара такая разыгралась. Если бы не охладительные чары, дыхнуть было бы совсем нечем.

– Охранные чары? – эхом повторила Джудит.

Взглядом она обвела помещение:

– Где я? В больнице?

– Вы в клинике.

Больше сиделка не произнесла ни слова. Вышколенная. Любое слово могло потянуть за собой цепочку то ли нравоучений, то ли упрёков, то ли того, что можно за них принять. Давать оценки происходящему не входило в круг её профессиональных обязанностей, вот из улыбчивой дамы слово вытащить было и сложно.

Когда, спустя час, в палату вошёл Белый Принц, Джудит не слишком удивилась. Выглядел он прекрасно. Как всегда, весь в белом, словно лучащийся энергией и улыбкой.

Его вид вызвал у Джудит глухое раздражение. Сама она чувствовала себя развалиной.

Пышный букет в его руках показался Джудит насмешкой над её положением.

– Добрый день, – синие ясные глаза взглянули на неё вопросительно. – Был счастлив узнать, что вы, наконец-то, пришли в себя. Хоть лекарь и заверял, что ваша жизнь вне опасности, я всё равно волновался. Счастлив убедиться, что вы и правда пошли на поправку.

– Этот букет для меня?

– Да, – кивнул он. – Надеюсь, у вас нет аллергии на лилии?

– Поставьте их вон на тот столик, Ваше Высочество.

– Давай пока обойдёмся без титулов? Я всё равно здесь инкогнито. Да и моё высочество, конечно, сильно королевских кровей, но на ступенях трона, хвала небесам, я не стою. Если поставить цветы здесь, до вашей кровати запах не доходит?

– Поставьте, там разберёмся, – отмахнулась Джудит, с трудом приподнимаясь на локтях и устраиваясь на подушках. – Своим нахождением в этой клинике я обязана вам?

Принц, кое-как примостив цветы в вазу, обернулся к Джудит:

– Своим нахождением в клинике вы, прежде всего, обязаны самой себе. Ну, и отцу вашего, теперь уже несостоявшегося, ребёнка, конечно. Я тут чисто мимо проходил, – улыбка принца сделалась шире.

– За ваш счёт проходит моё лечение? Вы всё это оплатили? – прямо спросила Джудит.

Филип спрятал руки за спину:

– Мне чудится обвинение в вашем голосе. Если окажется, что ваши предположения верны, мне стоит устыдиться?

Джудит заставила себя улыбнуться. Правда, улыбка вышла натянутой:

– Раздавать милостыню страждущим и заниматься благотворительностью, как известно, богоугодное деяние, которое не подлежит осуждению.

– Вас что-то смущает?

– Да до черта всего, если говорить правду, – отбросила она волосы с лица. – Однако, боюсь, я сейчас не в том состоянии, чтобы удачно вести куртуазные беседы и лицемерить в угоду этикета.

– Этого от вас никто и не требует, госпожа маркиза, – улыбка сошла с лица принца.

– Почему – вы?

– Почему я – что?..

– Платить за моё лечение должен был другой человек. И сейчас здесь тоже должен быть он.

– Ну, на самом деле всё просто: я великодушен, прекрасен и чист душой, а твой избранник – моя полная противоположность, – ехидно прищурился собеседник.

Встретившись с колючим взглядом Джудит, принц снова лукаво улыбнулся:

– Мне не нравится Эдвард Райли, я считаю его тёмной лошадкой, которая сыграла в вашей жизни, мисс Мэллиор, не самую благовидную роль, но привитое мне с детства чувство справедливости требует всё же признать истину: при всех его недостатках, вас этот человек любит, – улыбка снова сошла с лица Филипа, словно на солнышко набежали тучи. – Любит достаточно сильно, чтобы в угрожающей вашей жизни ситуации принять мою помощь.

– Вы её предложили первым? Или откликнулись на просьбу?

– Знай я о вашем состоянии, непременно бы так и поступил, но откуда я могу знать? Так что вашему гордецу Райли всё же пришлось выступить в роли просителя.

– А вы?..

– Конечно же, не отказал ему. Как я мог оставить вас умирать, Джудит? Я не делал никакого секрета из чувств, что к вам испытываю.

– И на каких условиях вы решили оказать эту помощь?

– Бог мой! Какие условия? О чём вы говорите?! Вам нужен был доктор, нужен срочно. Те, к которым имели доступ ваши друзья, не обладали нужной квалификацией. Тогда мистер Райли нашёл способ связаться со мной и попросить ускорить ваше поступление в эту клинику, которая является одной из лучших в государстве. Здесь вашу жизнь гарантированно спасли. Я не совершал никаких подвигов, так что о каких долгах может идти речь?

– К сожалению, – поджала губы Джудит, – жизнь учит тому, что за всё приходится платить.

– Ну, если вы станете настаивать, – улыбнулся Белый Принц, – то сможете вернуть долг, если пожелаете любым приемлемым для вас способом. Надеюсь, мой ответ вас не разочаровал? Или, с моей стороны, правильнее было бы сказать: «Красавица! Стань моей немедленно?».

– Так вы вы оплачиваете моё лечение или нет? – стояла на своём Джудит.

– Нет. Его оплачивает мистер Райли.

Джудит с удивлением поглядела на принца. Эд? Как он смог?

Джудит чувствовала себя ужасно. И физически, но, что хуже всего – морально.

Решила она проблему! Просто чудесно решила! Теперь проблем в три раза больше.

Говорят, когда посмотришь в глаза смерти жизнь начинает играть яркими красками, ты начинаешь ценить каждый миг. Что с ней не так? Джудит всё казалось омерзительным, отвратительным, дико бесило. Всё время хотелось плакать. Она злилась на себя, злилась на других и никакого не хотела видеть. Словно солнечная искромётная Джудит куда-то испарилась, а на её месте появилась старая брюзга.

Следом за Белый Принцем пришла Абигайль и её появление Джудит искренне порадовало.

– Как ты? – сочувствующий взгляд подруги приносил больше облегчения, чем уколы и исцеляющие заклятия.

– Ужасно! – даже не пыталась держать хорошую мину при плохой игре Джудит. – Сколько времени я провела в бреду?

– Неделю. Ты не представляешь, что было, – Абигайль, пододвинув стул, села рядом с кроватью.

– Расскажи, пожалуйста всё. Не нужно ничего смягчать или скрывать.