Дарители. Книга 2. Короли будущего - Екатерина Соболь

– Да, на мышку ты похожа, – неожиданно добродушно сказал Карл. – Такая же востроносая. Ладно, пойдем.

Джетт потянул Генри за собой. Карл, симпатии которого на Генри не распространялись, недовольно посмотрел на него, но все же кивнул.

– Пустите, они мне еду для короля помогают нести, – сказал Карл, и стражи с усмешками расступились.

– Главное, веди себя тихо, брат, – пробормотал Джетт, в упор глядя на Генри. – Я верю, ты знаешь, что делаешь, но мы простые слуги, и если что, головы оторвут нам первым.

В комнате горел камин и подсвечники на столах, но тьма была еще гуще, чем во всем остальном замке, – непроглядная, пугающая, Генри даже показалось, что он слышит в ней какой-то неясный шепот. Резкий свет камина выхватывал из темноты контуры людей, нависших над кроватью короля.

Генри протолкнулся ближе. Король лежал под одеялом, бледный до синевы, а на столике рядом с ним стоял ларец с бутылочками фальшивого настоя ромашки. Генри с ужасом заметил, что с тех пор, как он видел этот ящичек в последний раз, склянок там стало гораздо меньше. Бедняга так и не поверил, что они приносят вред, и не только не прекратил, но и, кажется, увеличил дозы.

Король смотрел на придворных из-под полуприкрытых век, морщился от громких голосов и молчал. Он будто не чувствовал, что люди, столпившиеся вокруг, близки к тому, чтобы броситься на него с кулаками.

– Мы верно вам служим, а вы что для нас сделали? – вопил какой-то старик.

– Тут уже жить невозможно! Это вы до такого довели! – подхватила одна из женщин.

От их тихой, молчаливой вежливости и следа не осталось, они были похожи на ощетинившуюся стаю волков. Свет камина бросал на их лица жесткие красноватые тени.

– Ваше величество, простите, что мы так ворвались, но они правы: нужно что-то решать, – твердо сказала Ингрид. Она единственная сохраняла спокойствие. – Боюсь, рано или поздно чернь попытается захватить ворота. Прикажите охране хотя бы отпугнуть их. Вы должны защитить дворец.

Король разлепил губы и медленно повернул голову к принцу, который молча пытался оттеснить придворных.

– Помнишь, как ты обещал найти корону за неделю? – прошелестел король. – Уже седьмой день, и где же она?

Все придворные разом затихли, выжидая, что будет дальше.

– Отец, сейчас не время об этом думать, – начал принц. – Я…

– Конечно, ты не найдешь, – перебил король, откидываясь на подушку. Он выглядел, как мертвец. – Я всегда это знал. А если бы и нашел, не отдал бы ее мне, верно? Надел бы сам. Чего еще от тебя ждать?

Он прошипел это с такой ненавистью, что Генри показалось, будто тьма подхватила его слова, зашептала, передавая дальше, до самых дальних углов комнаты. Принц медленно повернулся к отцу, и глаза у него сузились, как у рассерженной лисы.

– По легенде, ее может надеть тот, кто нашел, – выдавил он. Губы у него кривились. – Думаешь, тот шут гороховый, которого ты в Цитадель посадил, отдал бы ее тебе? Да никогда! А знаешь почему? – Принц нагнулся к нему, чтобы их лица оказались рядом. – Потому что король из тебя никакой, отец. Ты бы видел себя сейчас. Ты болен. И я все равно скоро стану королем, хочешь ты этого или нет, с короной или без нее.

– Ваше высочество… – Ингрид подошла к нему, но принц вдруг толкнул ее с такой силой, что она отлетела.

– Ты с этим ничего не можешь сделать, папа, – сказал принц.

Его трясло от ярости, и шепот в углах комнаты стал громче. Генри сжался от страха, но никто вокруг словно не слышал, что тьма не просто становилась темнее, – она становилась громче.

Король приподнялся на локте, будто злость вернула ему силы:

– О да, ты прав. Больше мне трон оставить некому. Но давай-ка вспомним, кто в этом виноват.

Принц застыл, будто его окатили ледяной водой. Он приоткрыл рот, но ничего не сказал, а вот тьма ожила еще больше. Генри видел: принц чувствует такую дикую злость, что даже словами ее не может выразить, и духи вражды, извивавшиеся вокруг, как бесплотные змеи, придвинулись ближе.

– Ах так, отец? – звенящим голосом проговорил принц. – Как же я тебя…

И тогда Генри выпустил из рук поднос. Тот грохнул об пол, миска разбилась, обдав кашей стоявших рядом придворных, от резкого звука все подскочили и повернулись к нему.

– О нет. Не делай этого, – еле слышно простонал Джетт.

Но Генри уже стянул парик и куртку, превращавшую его в горбуна.

– Узнаете? – громко спросил он.

И конечно, его узнали.

Сами придворные не видели, как он уничтожил прилавки, но наверняка слышали об этом, а в историях, как обычно, все преувеличено, поэтому при виде Генри они завизжали и кинулись в дальний угол комнаты, наступая друг другу на ноги. Охранники, услышав крики, бросились в комнату, но Генри выставил перед собой руку.

– Сами знаете, что я могу, – громко сказал он. – Держитесь подальше.

– Хватайте его! – крикнул принц.

Стража повернула головы к нему, потом к Генри, потом опять к принцу, но инстинкт самосохранения оказался сильнее служебного рвения. Охранники выскочили за дверь и притаились там.

– Ах ты, мерзавец! – взревел Карл из того угла, куда он забился вместе с придворными. – Так это не твоя сестра! Ты заманил честную доверчивую девушку в сети обмана!

– Блеск, – выдохнул Джетт, закрывая лицо руками.

– Помните сказку о духах вражды? – дрожащим голосом спросил Генри. У него было необъяснимое, мучительное чувство, что вся тьма дворца начала стягиваться сюда, словно прислушивалась к тому, что он скажет. – Эти духи и есть тьма. Вы сейчас наговорите друг другу всяких ужасных вещей, как мельник и кружевница, и они… Они станут сильнее. Успокойтесь. А то вы им только помогаете.

Принц и король смотрели на него с совершенно одинаковым выражением лица, и Генри первый раз заметил, как они похожи.

– Мельник и кружевница? – фыркнул принц. – Да что ты несешь!

– Это просто сказка! – поддакнул король и с трудом, держась за голову, сел.

– Нет. И вы знаете, что я прав. – Генри шагнул к ним. – Я вам не враг, я не желаю вам зла, но есть тот, кто желает. Давайте найдем его вместе и все исправим.

Генри протянул к ним обе руки ладонями вверх, это был жест дружелюбия, принц с королем переглянулись, и на секунду напряжение в комнате ослабло, будто туго натянутую веревку отпустили.

А потом случилось то, чего Генри никак не ожидал.

Темнота, которая стягивалась в комнате все плотнее, вдруг сжалась вокруг короля, и он поднял голову с перекошенным от злобы, непохожим на себя лицом. В его глазах горела такая смертельная ненависть, что даже принц отпрянул.

– Ты ничего не можешь. Теперь это наш дворец, – проговорил король, глядя на Генри.