Против лома нет приема - Леонид Влодавец

Наверно, было б лучше, чтоб Полина, как еще вчера, например, была для Юрки никто. Он бы чувствовал, что они с ней — каждый за себя, и ничего больше. Угораздило же переспать с этой дурой! И хотя все эти забавы в бане и в номере вроде бы тоже ни к чему ровным счетом не обязывали. Таран уже как-то подсознательно ощущал некую ответственность за эту бабу. То есть, прикидывая всякие возможные экстремальные ситуации, которые могли возникнуть, если дядя Магомад вместо белого парохода приготовил им что-то менее удобное, все время думал не только о том, как будет сам выкручиваться, но и о том, как при этом выручить Полину. Прямо скажем, что это сильно осложняло все возможные варианты. Одни злосчастные туфли с каблуками в случае попытки к бегству могли сыграть роковую роль.

Впрочем, пока все это была чистой воды теория. Машина проехала по поселку, мимо солидных дач, многие из которых вполне заслуживали звания «вилл» или даже «замков». Какие элитные тузы тут проживали, можно было только догадываться. Кто был прежним хозяином дачи, куда пожелал вселиться Магомад, и зачем это понадобилось Хасанычу — тоже.

Охранники, сторожившие внешние ворота дачного поселка, придирчиво поглядели на пропуск под ветровым стеклом, на удостоверение водителя, а затем выпустили «Ниссан-Патрол» на волю. Когда он выскользнул из ворот, Таран заметил, что суровая напряженность на лицах тех, кто их сопровождал, несколько ослабла. Не иначе, ребята сильно волновались по поводу того, не зададут ли им вопрос, кого они вывозят из поселка.

Впрочем, полной уверенности в том, что все опасности миновали, у лиц кавказской национальности не было. Они прекрасно понимали, что московская ГИБДД к ним ужас как неравнодушна. Наверно, не случайно за рулем сидел парень с относительно светлыми, практически русыми волосами, без усов и с не очень большим носом. Пожалуй, если б чернявому Юрке приклеить усы, он был бы больше на кавказца похож. Номера на машине были, конечно, московские, и техпаспорт небось был в полном порядке, но увы, в России, как известно, бьют не по паспорту, а по морде.

Поэтому после того, как джип выкатил с шоссе, ведущего к поселку, на оживленную магистраль, напряженные выражения снова вернулись на лица. Таран вообще-то тоже волновался насчет ГИБДД. Фиг его знает, какие инструкции по этому поводу получили сопровождающие. Может быть, что-нибудь типа «взорваться, но не сдаваться». Конечно, ему лично взлетать на воздух не стать привыкать, но не всякий же раз везет… Впрочем, ничего хорошего не сулил и такой поворот событий, когда обойдется без взрыва, но всех повяжут в пучки. Полина, может быть, ни в чем, окромя соучастия в разбойном нападении на квартиру Сметаниных, не замешана, но у Тарана только там за спиной два трупа, а до остальных — их, блин, уже больше десятка наберется!

— вполне могут докопаться, если захотят.

Джип неторопливо, без резких обгонов, шел в направлении столицы. Тарану это в целом нравилось. С каждым километром опасность того, что их завезут в какой-нибудь лесок, а там тихо зарежут или удавят, становилась все менее вероятной. Зато теперь посты ГИБДД казались все более опасными. Смотришь, то там, то тут кого-то тормознули, чего-то проверяют…

Но все обошлось, и «Ниссан-Патрол» благополучно въехал на МКАД. Судя по направлению, он двигался в сторону Ленинградки, откуда, надо полагать, должен был добираться к Речному вокзалу. Впрочем, нервы у Юрки слегка дернулись, когда джип неожиданно въехал на территорию какого-то придорожного рынка и порулил куда-то за павильоны. Таран хотел спросить, с чего бы это, но постеснялся: какой же дурак скажет, что, мол, мы тебя тут уроем по-тихому, сунем в мусорный контейнер и отправим на свалку?

В конце концов, «Ниссан» остановился в довольно мрачном закутке где-то в дальнем углу рынка, с двух сторон примыкавшем к забору, а с третьей и частично с четвертой — огражденном какими-то сооружениями, сделанными из списанных транспортных контейнеров, должно быть, подсобками для товара. Чрезвычайно удобное место, чтобы почикать без лишних свидетелей!

— Посидите пока! — сказал Нарчу и вылез из машины.

Таран почуял, что у Полины совсем душа в пятки ушла. Ее даже мелкая дрожь стала бить, будто она опять в холодной воде искупалась. Сам Таран прикидывал, что стрелять тут скорее всего не рискнут, поэтому кое-какой шанс уйти есть. Ежели как следует мазнуть тех, кто первыми потянет руки, потом заскочить на крышу вон той подсобки-контейнера и резко сигануть с нее за забор… Правда, все это может получиться лишь в том случае, если наплевать на Полину и если у него хватит духу стряхнуть ее со своей правой руки…

Нарчу тем временем три раза стукнул в дверь подсобки, и оттуда вылез некий толстенький, очень плохо бритый — или уже обросший к вечеру? — невысокий горбоносый гражданин в большой «аэродромной» кепке и потертой кожанке. Разговор шел на непонятном Тарану языке, но, судя по тому, что толстенький— небритый вел себя очень подобострастно, Нарчу чувствовал себя перед ним очень большим человеком. После каждой фразы, произнесенной Магомадовым телохранителем, толстячок согласно кивал своей кепкой и всем видом показывал, что готов в лепешку разбиться, лишь бы уноровить Нарчу.

Потом они вместе подошли к машине, и Нарчу сказал, обращаясь к Юрке и Полине:

— Идемте, молодые! Будем хороший прикид выбирать!

Таран не очень поверил, но вылез и вывел за собой Полину. Кроме них, из джипа вышел еще и Аслан, должно быть, для страховки.

— Прошу, пожалуйста, заходите! — оскалил золотые зубы небритый в кепке. Таран все еще опасался, что из подсобки уже не выйдет, но почему-то намного меньше. Тем более что в подсобке оказалась какая-то толстая черноволосая женщина с заметными усами и сросшимися бровями. Кроме нее, здесь находилось множество всякой одежды, висевшей на плечиках, зацепленных крючками за длиннющую трубу. По другую сторону прохода громоздились коробки с обувью.

— Что выбирать-то? — спросил Юрка, разглядывая все эти многочисленные куртки, плащи, костюмы.

— Они стеснительные, — сказал Нарчу. — Никогда так вещи не брали. Сам предлагай, Гуссейн! Ты размер, полноту и рост без ошибки видишь. А Хадича пусть девушке подберет. И пусть поменьше спрашивает, понял?

— Хорошо, пожалуйста! — закивал кепкой Гуссейн. — Костюм берем?

Таран еще не успел ответить, как Нарчу ловко стянул с плечиков предложенный Гуссейном темно-синий пиджак и сказал Юрке:

— Не стесняйся, снимай куртку, меряй. Ты в свадебное путешествие едешь! Должен быть как горный орел, слушай!

Глаз у Гуссейна был и впрямь как алмаз. Ни одна одежка еще не сидела на Юрке так ловко. И брюки в самый раз оказались.

— Теперь еще один, светлый, сделай! — приказал Нарчу.

Гуссейн засуетился, выдернул с вешалки сливочндго цвета костюм и опять не ошибся. Таран глянул в зеркало: блин, да в таком можно по Майами гулять!

Толстая Хадича тем временем, отгородив Полину поперечной шторкой, тоже что-то на нее мерила и бормотала: