Путешествие в Алмазные горы - Михаил Багнюк

— Думаю, что до войны дело не дойдет, посол несмотря ни на что до милительцев добрался. Кристаллы передадут императору, и все наладится, — рассуждала я. — А умертвил проснувшиеся — вообще дело обычное. Вон на Старых урочищах их целые толпы бродят, самых различных. От упырей до вурдалаков. И в Вырке мне парочка попалась.

— Не скажи. У нас в горах такой нежити отродясь не видывали. Без темной магии и чьей-то воли упокоенные еще пару веков назад не поднимутся. Потревожил их кто-то или что-то. Ладно, — поднимаясь, проговорил Багин, — спать пора. С рассветом мне в шахту. За лошадь не беспокойся, сыновья ее накормят и почистят. Доброй ночи, дорогая. — Он поцеловал жену в макушку и вышел из кухни.

Некоторое время мы еще сидели с Дорис, попивая приятный травяной настой, и обсуждали всякие мелочи. Словом, сплетничали, как старые подружки. Я вдруг поняла, что сильно скучаю по Юське и Беттине. И если первую я еще когда-нибудь увижу, то от другой остались лишь воспоминания, как хорошие, так и плохие. Но почему-то, несмотря на все, что Бет устроила, я не ощущала ее врагом. За долгое время похода она стала мне подругой. И короткий миг, когда раскрылось ее предательство, не смог этого изменить. Беттину сильно обидели, и она стала сражаться против обидчиков за свою идею. Но мир погряз бы в войне и хаосе, если бы она достигла цели. Страшно даже подумать. Дорис поняла, что я ее уже не слушаю, и проводила меня в комнату, устроив на ночлег.

Улегшись на приятно пахнущую полевыми цветами постель, я подумала: сколько же всего нового мне стало известно о других расах, не говоря уже о людях. Можно всю жизнь учиться по книгам и лекциям, но сухие поучения магистров никогда не смогут передать атмосферу, настроение и характер народа. Вот, к примеру, Багин и Дорис. Багин работает внутри гор, добывая руду и обрабатывая камни, а Дорис занимается домашним хозяйством и кузнечным делом. Кто бы мог подумать, женщина — кузнец. Не совсем женщина, а гномиха, но все-таки странно и интересно. И нрав у обоих веселый и дружелюбный, совсем не схожий с их злобными и алчными соседями-троллями. Да и троллей я видела только горных, к тому же лишь королевских кровей. Может, тролли-простолюдины так же, как чета гномов, дружелюбные и беззлобные?

Утром Дорис подняла меня рано. Мы с ней позавтракали без Багина, он поднялся еще до рассвета и отправился в шахты. Я попросила хозяйку показать мне их домашнее хозяйство и поселок, та с радостью согласилась. Сначала мы прошли во дворик, покормили домашнюю птицу. Под окнами жилищ были посажены небольшие огородики, на них работали гномихи и помогали их детки. Выгоняя овец на пастбище в долину, мы проходили мимо них, здоровались, получая в ответ радостные приветствия. Ни одного недоброго взгляда или недовольного моим присутствием я не заметила. Дорис представляла меня соседям как их гостью, не упоминая о том, что познакомились мы совершенно случайно. Меня это вполне устраивало. Потом мы вернулись в дом, и гномиха потянула меня к двери, за которой располагалась лестница вниз. Я подумала, что мы идем в подвал или погреб для хранения продуктов, но ошиблась. Лестница уходила глубоко, освещенная факелами на стенах. Некоторое время мы спускались, минуя площадки и переходы. На третьей площадке Дорис открыла еще одну дверь, и мы оказались в кузне. В самой настоящей: с набором различных молотов; с развешанными по стенам коваными изделиями; с грудой металлических брусков, сваленных в углу; с огромной наковальней и конечно же с печью.

Глядя на Дорис, я залюбовалась. Ее глаза горели радостью, гордостью и любовью к этому месту и к ее делу. Она стала увлеченно рассказывать, как с детства помогала отцу в кузне, а когда вышла замуж, Багин одобрил желание жены заниматься ковкой. И как она ему за это благодарна! Какие редкие металлы он добывает для нее в недрах гор, и какие чудесные изделия из этого получаются! Мечи, кинжалы, топоры, множество сельскохозяйственных принадлежностей, подсвечники, посуда и украшения. Густо покраснев, Дорис призналась, что ночью осматривала мое снаряжение и добавила в него «кое-что» в качестве подарка. Я задавила в себе недовольство и небрежно махнула рукой.

— Ничего страшного, ты же с добрыми намерениями. Спасибо за подарок, — поспешила я успокоить и поблагодарить стыдливую хозяйку.

Потом гномиха показывала и рассказывала, а я восторженно слушала и разглядывала ее произведения искусства. Мы не успели осмотреть и половины, как Дорис, спохватившись, вспомнила, что скоро ее супруг придет обедать. Пришлось возвращаться наверх. Мы быстро приготовили обед, вернее, это Дорис быстро его приготовила, а я лишь наблюдала, как ловко она хлопочет на кухне. Вскоре явился Багин, усталый, но довольный, и преподнес жене кусок горной породы с какими-то светящимися прожилками. Та радостно приняла подарок, расцеловав мужа. «Вот оно — настоящее семейное счастье», — подумала я. Мы пообедали, ведя неспешный разговор. Багин сказал, что его сыновья сегодня столкнулись с бандой троллей.

— Драка получилась знатная, — с гордостью за своих отпрысков поведал он. — Не скоро еще эти пройдохи рискнут к нам заявиться!

Меня пригласили на ночлег, и как ни хотелось уходить, но оставаться дольше, несмотря на все гостеприимство гномов, я считала неприличным. Сборы заняли пару минут, и то для того, чтобы уложить в мешок угощения от Дорис. Багин вызвался меня проводить.

Мы тепло попрощались с Дорис, их сыновей я так и не увидела, видимо, у них уже были свои дома, взяла за удила чистую и сытую Чернушку, и мы вновь вернулись в пещеру, ведущую в это чудесное поселение гномов. На том же месте, где мы и встретились, попрощались с гномом. Чернушка вновь взяла на себя роль проводника.

Путь через горы оказался сложнее, чем я думала. Даже мое натренированное в монастыре и в походе тело стало ныть и жаловаться, только Чернушке все было нипочем. Солнце клонилось к закату, когда я наконец не выдержала и устроила привал. Я всегда старалась останавливаться в местах, защищенных от ветра, дождя и возможных врагов. И сейчас следовала этому правилу, выбрав для ночлега аккуратную лощину между камней. Поужинав, обнаружила в мешке подарок Дорис — обоюдоострый двуручный меч, завернутый в промасленную бумагу. И как он только поместился в мешок? Я вынула из ножен один из своих мечей и ради интереса стала сравнивать его качество с подарком. Отличия были не в пользу моего оружия, их могло компенсировать только то, что мои клинки были зачарованы. Гномья работа вызывала восхищение. Идеально сработанный, сбалансированный гномихой клинок мог использоваться как для боя, так и для метания, несмотря на размеры. Изящный изгиб рукоятки ложился в ладонь как влитой, широкое обоюдоострое лезвие, украшенное причудливыми знаками гномьего языка, одинаково подходило для срубания как голов, так и деревьев. Правда, бою на мечах меня обучали двуручному, и я вряд ли смогу оценить по достоинству этот подарок. Упаковав меч обратно и водрузив за спину свои родные клинки, я направилась к протекающему неподалеку ручью. Помыв лицо и ноги, вернулась обратно и легла спать, уже привычно приткнувшись к боку устроившейся на ночлег Чернушки.

Ночью меня опять разбудило ощущение чужого взгляда. Магический фон спокоен, в отличие от моего предчувствия. Стараясь не тревожить тихо посапывающую лошадку, я подтянула к себе и обнажила клинки. Ох, не нравится мне то, чего я не вижу и не понимаю. Обе луны уже давно двигались по ночному небосклону, превращая горный рельеф в причудливое сочетание играющих серебром лунного света гладких камней и их теней. Полночь уже миновала, а до рассвета еще пара часов. Я решила вылезти из ложбины и осмотреться вокруг. Не успела сделать и пары шагов, как сверху на меня кто-то прыгнул и повалил на камни. Мы покатились по дну лощины. От мечей в таком ближнем бою толку мало, тем более что один из них у меня выбили в момент нападения. Я попыталась достать нападающего вторым клинком, но не смогла высвободить эту руку из цепкого захвата. Ноги тоже помогали мало, ни один примененный мною прием не удался. Ну и силен, зараза! Докатившись до места нашей стоянки, мы стукнулись о бок спящей Чернушки, и перекатывания прекратились. Нападающий оказался сверху, придавливая своей массой меня к земле. Я вдруг подумала, что Чернушка уже давно должна была проснуться и помочь мне в сражении. Неужели столь умное и сильное животное не чует угрозы?! Лошадка, словно услышав мои мысли, презрительно фыркнула, поднялась на ноги и… ОТОШЛА В СТОРОНУ! Моему возмущению не было предела.