Мрак над Джексонвиллем - Брижит Обер

Поскользнувшись, Джем растянулся во весь рост, почувствовал, как теплая грязь проникла под футболку, забрызгала лицо, — испачканный с головы до пят, он стал подниматься. Лори помог ему:

— Вот те на, парень; знаю я, что ты всю жизнь мечтал быть чернокожим, но время ли сейчас…

Джем уже опять бежал — и смеялся как дурак. Удивительно, как это люди смеются иногда, невзирая ни на какие обстоятельства. А может, это потому, что бежит он во сне? Быстро оглянувшись, он убедился, что ни о каких снах и речи нет, и побежал быстрее. Джереми Хокинз, бешеный спринтер из Нью-Мексико, побивает свой собственный рекорд! Секрет вашего успеха, Джереми? — Надо хорошенько сдрейфить, дорогие слушатели; если вы как следует сдрейфите, да еще за вами погонится этакий миленький зомби, тут, дорогие слушатели, вы и ягуара запросто перегоните. Не сбавляя скорости, они выскочили на шоссе и побежали вдоль кладбища под мерное хлюпанье полных жидкой грязи кроссовок по мокрому асфальту.

Небо было настолько мрачным, что вокруг потемнело, как ночью, а из города, похоже, жутко несло мочой. Из центра доносились какие-то вопли, крики ужаса и боли. Они бежали по усыпанному конфетти тротуару, сердца у них колотились — такое впечатление, что уже о ребра, — и Джем подумал: дышать больше не могу, сейчас меня вырвет.

— Стоп! — закричал Лори. — СТОП!

По инерции ноги Джема еще пару-тройку метров отбивали ритм, потом он в изнеможении остановился, пытаясь отдышаться — легкие огнем горели.

Лори догнал его, прижимая руку к боку, — он так покраснел, что кожа казалась фиолетовой.

— Станция обслуживания… — прошептал он, болезненно вздохнув.

Джем поднял голову — в ней гулко отдавались бешеные удары-сердца.

Слева, по ту сторону шоссе, была станция обслуживания Дака. Справа, метрах в десяти — черно-золотая решетка кладбищенских ворот. Перед станцией обслуживания стоял черный «рэйнджровер» с поднятым капотом, и кто-то, склонившись, копался в моторе. Какая-то женщина.

— Девушка из ФБР… — выпрямляясь, со свистом выдохнул Джем.

— Идем!

Лори взял его за руку, и они дружно затрусили через дорогу — как две старых клячи в родную конюшню.

Саманта, заслышав шаги, подняла голову. Когда до нее донесся вой того толстяка в костюме шерифа и, обернувшись, она увидела кровь, фонтаном бьющую из его плеч и разорванного горла, она побежала прямо сюда — неслась, не чуя под собой ног, не видя ничего вокруг, не слушая ни криков, ни возмущенного ворчания. Бегом. Не разбирая дороги. Промокшая блузка прилипла к телу, волосы повисли прядями. Несмотря на все это, Лори она показалась красивой. Сэм взглянула на них — коротко и строго — и снова занялась мотором «рэйнджровера».

Они тихо подошли и замерли метрах в трех от нее. Сэм снова подняла голову — лоб у нее был вымазан машинной смазкой.

— Подлая тачка никак не хочет ехать.

Джем напряженно вглядывался в нее. Он ждал проявления какого-нибудь признака, но она выглядела вполне нормальной. Повернулся к Лори — тот помотал головой.

— Ну что, выдержала экзамен? — спросила Саманта, сильно потянув за какой-то проводок, — проводок так и остался у нее в руке. — Черт!

Лори подошел и заглянул в мотор:

— Там батареи не хватает.

— Что?

Он показал ей пустующее гнездо.

— Не мешало бы ФБР раскошелиться на занятия по механике.

Сэм выпрямилась, вытерла руки о некогда бежевую юбку.

— Ах-ах, с тобой, знаешь ли, не соскучишься. Ладно, поищем что-нибудь другое.

— Может, в гараже есть батарея, — нисколько не растерявшись, сказал Лори.

Саманта пристально посмотрела на мальчишек — вымазанные грязью и кровью, они стояли на фоне почерневшего горизонта и, несмотря на все, что довелось им пережить, были полны надежды и доброй воли — и почувствовала нечто невероятное, оно родилось где-то в горле и внезапно подкатило к глазам: агент Саманта Вестертон, обладавшая легендарным чувством самоконтроля, при виде этих двух оборванных человечков, храбро сжимавших кулаки, ощутила непреодолимое желание разреветься — реветь и реветь, проливая потоки слез за всех малышей мира, за ту несчастную малышку, которой сама когда-то была. Она повернулась и решительным шагом направилась к гаражу, гневно пытаясь сдержать слезы: не нужно, чтобы они видели, как она раскисла, незачем им знать, что она теряет почву под ногами.

Лори двинулся за ней — робко, словно увязавшийся за случайным прохожим бездомный пес. Саманта отодвинула тяжелую железную дверь, вгляделась в полумрак пропахшего машинным маслом помещения: верстак, заваленный инструментами, старый «шевроле», стоящий над ямой, два мотоцикла без покрышек, завернутые в старые газеты детали мотора. Лори проскользнул в гараж и начал рыться во всех углах. Сэм неподвижно стояла, проклиная себя за беспомощность по части механики.

Джем протянул ей связку бумаг, найденных у Аннабеллы Уилкис. Саманта села на груду покрышек и принялась читать; Джем опустился на корточки рядом с ней.

«Невероятное происшествие с Аннабеллой Уилкис, записанное ею собственноручно.

Все началось в тот день, когда я умерла. Не буду останавливаться на трагических обстоятельствах, приведших к моей кончине. Скажу только, что все произошло темной ночью в неглубоком болоте вследствие позорного предательства, и тело мое было доставлено в морг для вскрытия.

В принципе я не должна ничего помнить. Но в том-то весь и фокус. Я помню. И с тех пор как вспомнила, начала снова умирать. Однако я забегаю вперед.

Вернемся к той роковой ночи; ружейные пули пронзили мне грудь, я потеряла сознание и пошла ко дну — рот был полон противной на вкус воды.

Последняя мысль была о том, что все это крайне несправедливо.

Очнулась я в большом, ярко освещенном зале. Великолепная венецианская люстра горела всеми огнями, освещая черный пол, — более блестящего паркета я в жизни не видела. Изумленная, я шагнула вперед. Где же я? Или моя смерть мне приснилась? Раздались три удара, и в глубине зала распахнулись огромные металлические двери, которых я до сих пор не замечала; в проем хлынула несметная толпа. Тонкие черные завесы соскользнули на пол, открывая взору сверкающие механизмы — все из золота и серебра. Я робко подошла и вдруг поняла, где я. В казино — передо мной стояли самые красивые игральные автоматы из всех, что мне доводилось когда-либо видеть.

Внезапно я вспомнила о том, что в подобных местах нужно быть соответствующим образом одетой, поднесла руку к талии и с ужасом обнаружила, что стою совершенно голая, вся в грязи и водорослях. В панике прикрыла грудь руками — руки тут же оказались вымазаны запекшейся кровью. Я чуть не закричала, но вовремя заметила, что все окружавшие меня люди были помечены отвратительным клеймом смерти и, как и я, двигались по залу молча.